Небосвод идей > Фантастическая реальность
1 книга _ Звери скального храма
Ли Хоа:
Параллельные миры
Выдержка из пятой главы книги "Звери скального храма"
...С трудом разлепив веки, Стефан попытался оглядеться, но увидеть что-либо вокруг было совершенно невозможно.
Сильный ветер бил то с одной стороны, то с другой, либо вдруг наваливался на него мощным встречным потоком, не давая возможности рассмотреть местность, куда его занесло.
И только когда ветер задул сзади, в спину, мгла, расступившись, дала путнику некоторое представление о том, что с ним и где он находится.
Стефан лежал на пологом горном склоне прямо в снегу, а вокруг, заполняя собой все пространство, бушевала пурга.
Колючие снежинки, подчиняясь резким порывам ветра, словно когтями, рвали его тело. Единственной возможностью избежать нападения было вжаться в снег и лежать неподвижно.
Но и тогда можно было слышать, как над ним метался и свирепо рычал дикий снежный зверь, потерявший из виду свою жертву.
Пролежавшему некоторое время в неподвижности Стефану показалось, что буря стала понемногу ослабевать.
Приподняв голову, он увидел непрерывный поток мерно падающих светлых хлопьев – шел снег. Сквозь него проступали очертания горных вершин. Ветра не было, буря прекратилась.
– Да, – мелькнула мысль, – чудеса продолжаются. – Хотя пока было непонятно, в чем заключается смысл его нового испытания.
Размышляя над создавшейся ситуацией, Стефан, оглядываясь, медленно поднялся на ноги. Встав, он неожиданно почувствовал легкий озноб.
– Надо двигаться, идти, – решил он, – ведь так недолго и замерзнуть. Но куда идти? В какую сторону?
Он посмотрел вокруг. На вершине одной гряды, как ему показалось, мелькнул огонек, очень похожий на тот, что светил ему в пещере, маня к себе магическим светом.
– Так вот оно что! – вдруг осознал он. – Я не в пещере. Но как же меня сюда занесло?
Наверное, это какое-то параллельный слой пространства, – эту удивительную мысль его сознание приняло легко и просто, без каких-либо сомнений.
– Другое, так другое. Какая разница? Главное, что я все тот же. Надо идти.
Внимательно приглядевшись к светящейся точке, Стефан убедился в том, что это было то самое, по-прежнему манящее к себе его внимание, пламя.
Продолжая наблюдать, он обратил внимание, что этот огонек находится в центре огромного круга, к которому от контура окружности тянется множество темных нитей, как бы деля пространство на сектора.
– Вот они, параллельные миры...
Скорее всего, находясь в пещере, я был в одном из них, а затем внезапно возникший порыв нарушил стабильность моего сознания, и меня перебросило в другой мир, состоящий из горных вершин и снега.
Теперь в его сознании хоть что-то прояснилось.
– Неважно, в каком я нахожусь пространстве, – понял он, – надо просто двигаться.
А то ведь, если меня начнет швырять из одного места в другое, я так никогда и не доберусь до цели, – подумал он и попытался вновь сконцентрироваться на движении.
Его замершие ноги, послушные его воле, безропотно двинулись вперед. Однако, как только он начал свое продвижение, силы внешнего мира также активизировались.
Вновь усилился ветер, и снежинки закружились в своем магическом хороводе, который, усиливаясь с каждым его шагом, готовился перейти в снежную бурю.
– Нет, так дело не пойдет, – решил он, – надо двигаться рывками, чтобы буря за мной не успевала.
Да, так начало получаться, но скорость продвижения его сильно замедлилась, и Стефан почувствовал, что ему становится все холоднее и холоднее.
– Этот способ тоже нельзя использовать, а то я совсем замерзну и никуда не дойду.
Тут ему вспомнилось, что достаточно одной концентрации мысли на нужной идее, и силой сознания ее можно материализовать.
Однако, как он ни пытался это сделать, у него ничего не получалось. Казалось, весь мир восстал против него, мешая даже просто осмысливать происходящее.
Стефан начал коченеть. Одной из его последних мыслей было:
– Надо лечь, зарыться в снег и отдохнуть...
Темнота на мягких, бархатных крыльях, плавно спустившись, окутала его сознание, и мир исчез...
П. Веденин, Ли Хоа, 1999
Ли Хоа:
Джунгли огня
Выдержка из 6 главы книги "Звери скального храма"
...Стефан находился в уютной пещере, рядом горел небольшой костер, согревающий приятным теплом. Напротив сидел Старец, лицо которого показалось ему удивительно знакомым. Губы старика шевелились.
Очевидно, он что-то говорил ему, но Стефан не слышал ни звука. С его сознания (и это он ощущал почти физически) стала сползать какая-то пелена.
Постепенно звуки произносимых стариком слов стали достигать осознания Стефана. Неожиданно он понял: перед ним, улыбаясь, сидел его Проводник.
– Ну вот, – наконец четко услышал Стефан, – теперь с тобой можно разговаривать. Слушай внимательно: со времени нашей последней встречи и до твоего последнего эксперимента ты все делал правильно, но, как видно, за тобой нужен глаз да глаз, ибо ты вновь угодил в собственную ловушку.
Твоя концентрация на самом себе оказалась настолько мощной, что ты не сумел удержать нити управления ею, и сознание захлопнулось.
Ты начал жить только в самом себе и потерял входы в другие измерения. Вот это и могло бы стать твоей настоящей смертью. Сейчас же, на этот раз, я смогу вывести тебя отсюда.
Но, практикуя концентрацию в дальнейшем, ты не должен допускать, чтобы этот процесс хоть на каком-то этапе стал неуправляемым.
От начала и до конца ты обязан удерживать своей волей нить управления этим процессом, что позволит тебе не только определить место, способ и направление движения, но и даст возможность выйти. Это и есть то, что называется медитативным состоянием сознания.
В нём ты не только способен проникать в другие пространства, работать там, но и, одновременно, видеть то место, откуда ты туда пришел и куда направляешься.
Другими словами, твое раздвоенное сознание одновременно находится в двух мирах, где в одном действует, а в другом - наблюдает. Понял?
– Да, конечно, понял! – воскликнул Стефан. – Ведь мы же об этом уже говорили.
– Говорить-то говорили, да вот опять пришлось тебя выручать. Надеюсь, что помощь тебе понадобилась в последний раз, так как в зону огня я не имею права входить.
– Почему? – удивился Стефан.
– Да потому, что это не простой огонь, а очищающий, в котором ты сожжешь за собой проблемы, связанные с твоей психикой, и тогда, освобожденный от комплексов, стереотипов и привычек, сможешь жить по-другому, как бы родившись заново.
Хотя воспитать себя ты сможешь только в Скальном храме, под руководством опытного Наставника. Ну, все. Разговаривать больше нет времени, так как сейчас огонь начал свой самый мощный цикл, и ты должен быть готов к новому испытанию.
Старик, ловко поднявшись, подошел к молодому человеку и, взяв его за руку, резко дернул по направлению к выходу. Подчиняясь этой силе, Стефан, как ему показалось, кубарем выкатился из пещеры.
Сразу же открыв глаза, он увидел себя падающим на бок около того самого валуна, за которым прятался от испепеляющего жара. Быстро встав, он огляделся.
Все было прежним: огонь, скала – только не было рядом с ним Проводника. Вспоминая свой опыт погружения, Стефан тут же осознал, что он действительно потерял чувство настоящего.
– Ладно, больше со мной такого не повторится, – твердо сказал он и, оглянувшись, заметил, что пламя стало уменьшаться, – все хорошо, у меня как раз осталось еще немного времени для подготовки, пока камни хотя бы чуть-чуть остынут.
И Стефан, вновь захватив своей волей точку концентрации, стал медленно, плавно, но в то же время и уверенно, продвигать свое внимание к центральной точке.
Внимание, бунтуя, несколько раз пыталось высвободиться из-под контроля, но, управляемое "твердой рукой", наконец-то смирилось и больше не предпринимало попыток к сопротивлению.
След от волевого действия четко отпечатался в памяти Стефана и стал служить ему своеобразной нитью Ариадны. Действительно, все произошло так, как и говорил старик.
Внимание Стефана, погрузившегося в самого себя, наблюдало за непрерывной чредой текущих мыслей, образовывающих собой ментальный поток... К тому же, имея связь с внешним миром и используя его как точку опоры, оно могло создавать новые мысли, меняя по своей воле их течение.
– Вот здорово! – восхитился он, – это же, по сути, управление своей судьбой. Ну, ладно, все это хорошо, но что там с моим огнем?
Этот вопрос мгновенно был выделен отдельной волной, раскрыв которую, Стефан увидел, что первая после затишья вспышка пламени сократилась до своего минимума.
Это означало, что вход открылся и путь был свободным. Стефан легко встал и, выйдя из-за камня, направился прямо к огню.
Без сомнения, новое измененное состояние сознания имело огромные плюсы, так как моментально и абсолютно точно выполняло его волю. Нужно было только адаптироваться к нему.
Наблюдая за пламенем, его полевое зрение обратило внимание на то место в костре, где был виден широкий темный вход.
– Мне сюда! – решил Стефан и, максимально сосредоточившись на контроле волевого состояния, шагнул прямо в огонь.
Он удивлялся сам себе. Этот шаг казался ему вполне естественным, само собой разумеющимся и поэтому не пробуждал в нем абсолютно никаких эмоций. Продолжая двигаться, Стефан все больше углублялся в джунгли огня.
Языки пламени, колышась медленно и лениво, пытались лизнуть его лицо и руки, однако, по всей видимости, он был для них недосягаем, так как четко ощущал между собой и пламенем надежную, хотя и невидимую преграду.
Камни, которые чувствовал под ногами Стефан, не вызывали в нем никаких температурных ощущений. Можно было сказать, что для него отсутствовало даже само понятие – температура.
Так двигаясь, он постепенно все дальше и дальше удалялся от входа. И вот, наконец, Стефан оказался один на один с окружающим его со всех сторон огнем.
Но тропинка была перед ним, и, ничего не подозревая и не ожидая никаких препятствий, он продолжал свое движение к цели.
Видимо, в жизни никогда не случается так, чтобы постоянно было одно хорошее. Так и здесь, проблема возникла, казалось, из ничего. Действительно, все было хорошо. Можно сказать, что стало даже лучше, так как тропинка, по которой шел Стефан, раздвоившись, из одной превратилась в две.
– Но куда? По какой из них мне пойти? - с виду они обе были одинаковыми и располагались по направлению к цели.
Задумавшись, он вызвал на экране внутреннего дисплея волну, которая, раскрывшись, принесла ему неутешительный ответ: эти оба направления вели в тупики, и дальше стена огня отрезала путь к свету.
– Куда же идти?
И вновь образовавшаяся мысль выдала ответ:
– Там, в самом начале, вправо уходила одна узкая тропинка, на которую ты, к сожалению, не обратил внимания.
– Надо идти назад, – решил он.
Но возникший в сознании ответ несколько его встревожил.
– Ты потерял много времени, двигаясь в ложном направлении, и теперь пламя неминуемо захватит тебя в ловушку.
– Ладно, – подумал Стефан, – как бы это ни было опасно, здесь стоять и раздумывать еще опасней, – и, развернувшись в обратную сторону, он помчался назад, стараясь вовремя заметить и не пропустить столь важную для него тропу.
– Вот она! – Стефан даже удивился тому, что, проходя здесь в прошлый раз, он ее не заметил. – Как же так? – недоумевал он. – Она же совершенно четко видна!
Пройдя еще дальше назад по направлению к входу и развернувшись, он, к своему огромному изумлению, ее не увидел. Ее просто не было.
– В чем дело?
Сделав шаг вперед, он понял: небольшой огненный "куст", расположенный на самом углу поворота, с этой стороны полностью прятал тропинку от глаз. И, если учесть, что Стефан был очарован своими новыми ощущениями, становилось понятным, почему он не заметил единственно верного направления.
Найдя ошибку, Стефан понял, что это была не просто досадная оплошность с его стороны, а какой-то знак, предупреждение о чем-то таком, чего он пока не понимал. Было очевидно, что, не разобравшись с этим вопросом, двигаться дальше было крайне опасно.
Переход был насыщен реальными угрозами для жизни, и, не определив причин, повлекших за собой предыдущую ошибку, он не был уверен в том, что удастся избежать в дальнейшем неверных решений.
Тем более (как было видно из-за усиливающегося пламени) на этом этапе он уже опоздал с переходом. Необходимо было думать о том, как выйти из создавшегося положения.
Пламя и в самом деле нарастало с пугающе высокой интенсивностью. Стефан отметил, что огненные протуберанцы уже сомкнулись в единый плазменный шатер.
Понимая, какая должна быть огромная температура снаружи, он почти не ощущал ее внутри своего кокона. Защита действовала безотказно. Однако по мере того, как пламя разгоралось все больше и больше, Стефан с тревогой почувствовал, что его защитный барьер уже почти не справляется с возложенной на него задачей.
Где-то в глубине души появилась тревожная мысль: "А что, если он все-таки не выдержит?". И он решил найти ответ на этот вопрос, раскрыв мысленную волну.
Сознательный дисплей послушно развернул картинку, на которой Стефан увидел все происходящее, в том числе и себя, как бы со стороны. Едва взглянув, он сразу же оценил всю сложность своего положения. Было видно, как пульсирует, очевидно, сопротивляясь из последних сил, его защитная оболочка.
– Если так будет продолжаться и дальше, то, скорее всего, этот бастион будет обречен. Что же можно предпринять?
И, как только его вопрос был полностью сформулирован, мгновенно появился и ответ.
– Видишь, сколько энергии вокруг тебя, – ответ звучал голосом старика, – попробуй не бороться с ней, а использовать ее, применив для своей защиты.
Стало отчетливо видно то, чего он никак не мог замечать, находясь внутри действия.
– Да, вот и еще один совет Наставника, которым я пренебрег. Необходимо всегда иметь взгляд со стороны на все то, что происходит со мной, – так определил он свое дальнейшее поведение.
П. Веденин, Ли Хоа, 1999
Ли Хоа:
Абсолютная белизна
Выдержка из 7 главы книги "Звери скального храма"
...Большой столб густого молочного света лился сверху вниз.
Создавалось ощущение, что Земля жадно пьет эту питательную для нее и, видимо, жизненно необходимую субстанцию.
– А я-то думал, что свет идет только из Земли, – вспомнил Стефан рассказ старика о колоннах крыши мира.
Но другая мысль, возникшая на мониторе его мысленного компьютера, вспучившись привычной для него волновой формой и раскрывшись, тут же выдала ответ.
– Жизненное проявление – это время волновых энергий, а они могут возникать только там, где существует обратная связь, как и в обычном электрическом токе. То, что тебе рассказывал старик, было одной половиной той связи. Теперь же ты видишь ее обратную сторону.
Информативный экскурс закончился. Стефан с еще большим интересом посмотрел на этот космический млечный поток.
Видно было (или, может быть, ему так только казалось), - часть "молока" не могла быть сразу впитана в землю. Поэтому она как бы разбрызгивалась, образуя круг шире светового пятна примерно на два-три метра.
Огонь создавал еще больший круг, беря в кольцо и охраняя этот процесс. Однако подступать ближе к потоку пламя не решалось.
Стефан почти вплотную подошел к столбу света и даже попытался коснуться его рукой, настолько материальным он казался.
Но чем ближе он подносил кисть руки к нему, тем мощнее ощущались не только вибрация, но и все нарастающий силовой барьер, который, хотя и ничем не угрожал, но и не позволял войти внутрь.
– Тебе нужно войти в белый свет, – вспомнил Стефан наставления Проводника, и пошел вокруг в надежде увидеть какой-нибудь вход.
Начав движение, как ему показалось, по кругу, он никак не мог понять, закончил ли он обход или нет, так как столб белого света был одинаков со всех сторон, а горящие вокруг огненные кусты, постоянно меняя свою конфигурацию, были совершенно бесполезными в его попытках сориентироваться.
Тогда он попытался сделать для себя метку из лежащих вокруг камней и, рассчитав нужное количество шагов, необходимых для того, чтобы завершить окружность, отправился на новый виток.
Однако ни через положенное количество шагов, ни в дальнейшем на его пути так и не попалась та метка, которую он оставил. Вначале он недоумевал, но затем неожиданно пришедшая мысль осветила возникшую неясность.
– Скорее всего, – подумал он, – такая мощная энергетика не может оставлять пространство однородным, а должна обязательно его искривлять, воздействуя на силовые линии. Очевидно, я просто перехожу из одного временного пояса в другой.
Это было единственное логическое объяснение, которое он смог принять. Оно оказалось тем более убедительным, когда Стефан попытался пойти в обратном направлении.
Произошла странная вещь: он просто не смог этого сделать, как будто некая сила, управляя им, уже не давала возможности что-либо изменить.
– Как быть? – Стефан решил обратиться за разъяснением к своему внутреннему Советнику, который уже не раз выручал его.
Волна выдала короткий, но твердый ответ. Ничего не объясняя, Помощник лишь подтвердил, что предположение о природе этих явлений верное, и нужно просто идти вперед, имея в своем сознании только одну цель: войти.
Стефан, будто очнувшись, огляделся по сторонам. Молочно-белый столб был уже, как ему казалось, совсем рядом.
Но, в то же время, искривленная перспектива не могла дать четкого представления о действительном расстоянии. Чувство вибрации уже пропало, а сопротивление ощущалось как легкое прикосновение прохладного ветерка.
Повернув голову в сторону огня, он совершенно четко отметил, что расстояние до огня возросло где-то до десяти метров. И Стефан, наконец, понял:
– Я, постепенно двигаясь по кругу, спиралеобразно вхожу в свет. Ну, конечно же, он меня бережет и дает время на подготовку и накопление силы!
Если бы я вдруг ворвался внутрь этого энергетического потока, то, скорее всего, тут же был бы просто испепелен, – и он ласково и даже с нежностью взглядом погладил это молочно-белое образование.
– Конечно, – отметил про себя путник, – раз оно существует достаточно длительное время и при этом может совершать какую-то работу, не противоречащую космической идее, значит, оно живое. Просто это другая форма жизни, пока мною непознанная.
Продолжая идти и размышлять таким образом, Стефан обратил внимание на то, что теперь он движется в белесом пространстве, как бы насыщенном туманом. И сама плотность окружающего его воздуха воспринималась им как густота, которая, однако, не только не мешала ему идти, но и давала некоторую легкость.
Горящий "сад" лишь угадывался по правую от него сторону. Его занимала теперь лишь одна цель, и оставленный сзади огонь был уже забыт. Стефан шел вперед, подчиняясь своей интуиции.
Еще несколько шагов, и он уже не понимал, где находится, куда все растворилось, и что с ним происходит.
Стефан вновь пережил чувство полного одиночества, когда у него исчезло даже ощущение тела. Остались только концентрированное внимание и сплошная, абсолютная белизна.
Двигаясь так еще некоторое время, Стефан все же сохранял само чувство движения. Но чем дальше он проникал вглубь белого марева, тем меньше им ощущалось продвижение вперед.
Наконец настал момент, когда он почувствовал неподвижность своего состояния, хотя в самом себе он продолжал вызывать внутреннюю активность. Не принимая сигналы обратной связи, путник не мог также и ориентироваться.
Он потерял чувство, где верх, где низ, где право, лево… утратил ощущение времени – короче говоря, для него исчезло все.
И только окружающий и сжимающий его со всех сторон белоснежный туман времени напоминал о том, что путник все еще продолжает сохранять свою личность.
П. Веденин, Ли Хоа, 1999
Ли Хоа:
Всевидящее око
Выдержка из 8 главы книги "Звери скального храма"
...Двигаясь вперед вдоль русла реки и наслаждаясь красотой окружавшей его природы, человек, тем не менее, продолжал сохранять настороженность, внимательно оглядывая кусты, плотной массой прижимавшие тропинку, иногда к самой воде. Там могло быть все, что угодно.
Тайная, скрытая в глубине зарослей жизнь постоянно давала о себе знать внезапным шуршанием, писком, повизгиванием, а порой и довольно грозным рычанием, раздававшимся то сзади, то спереди.
Все это заставляло Стефана, соответственно с этими звуками, ускорять, но чаще всего замедлять шаг и сжиматься, готовясь к возможной схватке.
Продвигаясь таким образом, он в какой-то момент вдруг почувствовал страшный дискомфорт от своего испуганно-напряженного состояния.
Новая, незнакомая прежде ему волна поднялась и заполнила собою все его сознание. Стефан почувствовал себя гораздо сильнее, но, главное, совершенно исчез панический страх перед неизвестностью.
Его слух стал четко различать звуки, характерные для твердой, уверенной поступи какого-то мощного и, видимо, бесстрашного животного.
Пытаясь в этом разобраться, путник сделал ошеломляющее открытие. Оказывается, эти звуки издавало его собственное тело. Говоря иначе, он шел походкой дракона.
И, что самое важное, – Стефан явственно ощутил тишину, внезапно разлившуюся по только что рычащим и угрожающим ему зарослям. Да, сила и мощь дракона ожили в его сознании, и были преобразованы в походку силы.
Но прежняя рациональная часть сознания продолжала свою линию недоверчивости и сомнения. Стефан при этом несколько раз оглянулся и даже потрогал рукою у себя за спиной:
– Нет ли там кого-нибудь сзади? Того, кто постоянно шепчет мне на ухо советы, содержащие рекомендации по осторожности и благоразумию?
Выслушивая Советника, Стефан от некоторых доводов брезгливо отмахивался, как от надоедливых мух. Но один, постоянно вращаясь, наконец не только заставил обратить на себя внимание, но и сумел доказать свою целесообразность.
Смысл его заключался в следующем:
– Любая сила, сколь велика бы она ни была, – это сила всего лишь одиночки, а следовательно, она конечна.
Значит, во-первых, транжирить мощь этой энергии на такие пустяки, как походка, грозный вид и прочие внешние атрибуты, безрассудно.
И, во-вторых, растратив таким образом большую часть своей силы на это так называемое представительство, что ты сумеешь противопоставить реальной угрозе, которая, возможно, ждет нас впереди?
Да, это было логично и достаточно убедительно. Стефан не мог с этим не согласиться. И едва он подумал о возможности разрешить эту, неожиданно возникшую проблему, как тот же голос напомнил ему то, что он и так давно знал.
– Ну да, конечно же! Это должна быть снова моя всемогущая тень! Верно - продвигаясь в тени, я не только увеличу уровень своей безопасности, но и без особых затрат сохраню большую часть своей энергии.
Однако одно дело – придумать, а другое – сделать. Стефану так и не удавалось создать форму тени. Прикидывая и так, и этак, он вновь и вновь отвергал предыдущие варианты. Время шло, а решение все не приходило.
– Наверное, я действую по одному шаблону. Должны же быть и другие варианты? Точно! – Стефан вспомнил, как голос однажды упоминал об агрессивной форме тени, когда она создается не за счет какого-то образа, а силой его множественности.
Эта идея показалась ему интересной, и Стефан решил вывести теневые образы драконов.
Верное и послушное его воле внимание немедленно создало шагающий рядом с оригиналом дубль, выведя его на некоторое расстояние вперед - как это обычно бывает, когда свет падает сзади.
Затем он создал второй образ, аналогичный первому, и теперь направил его следовать за собой, также соблюдая некоторую дистанцию.
Для второго дубликата тень была образована как бы светом, направленным спереди. Это было несложно придумать, так как подобное несколько раз ему уже доводилось видеть.
*
Наиболее четко память выдала сюжет, когда к ним в часть приезжал один известный бард-исполнитель, и, находясь на сцене в лучах четырех юпитеров, отбрасывал столько же теней.
Тогда внимание курсанта только отметило и зафиксировало в памяти этот, казалось бы, мало, что значащий факт. Но, очевидно, в нашей жизни нет ничего случайного или неважного. И вот теперь Стефан в очередной раз убедился в справедливости этой мысли.
Для удержания этого двойного образа ему, оказывается, было достаточно просто смотреть на самого себя одновременно с двух сторон.
И, словно следуя мановению волшебной палочки, впереди и позади него послушно, в такт оригиналу, стали идти два таких же, как и он сам, дракона.
Однако Стефану показалось, что этого заслона ему недостаточно, и было бы неплохо организовать круговую оборону, где справа и слева от него тоже шагали бы призванные защищать его союзники.
Исполнить это было уже гораздо сложнее. Образы послушно множились в длину. При желании он мог создать целый караван из шагающих друг за другом монстров.
Раздвоить внимание было легко, но вот "расчетверить" его казалось совершенно невыполнимой задачей.
Тогда Стефан подумал о том, что ведь и раздвоение – вещь достаточно условная. Его мысль, рисующая переднего и заднего двойника, работает так стремительно, четко и насыщенно, что пока она создает второй, задний план, первый сохраняется, удерживая в себе даже мельчайшие детали.
И после того как мысль, нарисовав идущий сзади образ, снова вернулась к переднему, тот, сохранив свою четкость и реалистичность, уже не требовал для своего существования такого количества энергии, как в первый раз.
Когда такой цикл многократно повторялся, Стефану уже не было необходимости вновь выполнять сделанную ранее работу.
Теперь его концентрация, оставаясь в центре "круга", полевым вниманием всего лишь следила за жизненностью этих двойников, получивших исходный импульс от создателя плюс временную длительность своего существования, достаточную для того, чтобы образовать собственное центростремительное вращение личных силовых линий.
Посмотрев на этот процесс со стороны, Стефан понял, как надо действовать дальше. Высвободившаяся от первоначального раздвоения часть внимания теперь могла быть им использована для второго, поперечного деления.
И действительно, в принципе, все так и получалось. Единственной сложностью оказалось то, что пришлось выделить еще одну часть своей концентрации на поддержание дисциплины в этом сложном клубке крестообразных отношений.
Проблема была в том, что как только Стефан стал создавать вторую пару союзников, его внимание (очевидно, из-за стремления сделать это очень хорошо) стало привлекать к этому процессу слишком много энергии, что, безусловно, начало ослаблять контроль над первой парой.
Те дубли, не чувствуя к себе должного отношения, спустя некоторый промежуток времени стали рассеиваться, растаскиваемые агрессивными внешними силами.
Но, вовремя заметив эти нарушения, Стефан произвел необходимые действия, скорректировал и вновь закрепил сильно потускневший голограммный образ.
Хотя тут же, как на беду, стала разваливаться, с таким трудом собранная, его вторая пара.
Однако, как уже было сказано ранее, дисциплинарными санкциями (или, проще сказать, своей волей) Стефан организовал этот сложный процесс таким образом, чтобы каждая часть сознания отвечала за свой участок.
Вскоре ему удалось добиться того, что по тропинке, в едином ритме и монолитной группой, грозно шагали четыре устрашающих своей мощью дракона, спрятав в своей тени его самого.
Кроме того, Стефан заметил еще одну интересную деталь: чем дольше по времени ему удается удерживать реальность своей группы, тем меньше энергии ему приходится на нее тратить.
Система начинала жить как единый, целостный организм, всего лишь поддерживаемый небольшой концентрацией со стороны организатора этого процесса.
По желанию, теперь уже без труда, он мог увеличивать свою группу практически бесконечно. Стоило только создать волевой импульс, и звери тут же начинали множиться, воспроизводя свой образ по принципу зеркального коридора.
Но если из поля внимания исчезал хотя бы один дракон, все построение начинало тускнеть и разваливаться. И путник пришел к выводу, что группа должна быть небольшой, мобильной и послушной.
Стефану нравилось то новое свойство, которое приобрело его сознание за время перехода.
Смысл этого новоприобретенного качества заключался в постоянной собранности и активности мыслительных процессов.
Его мысль можно было сравнить с динамичным полетом ракеты, а не с инерционно затухающим падением снаряда, как было раньше.
Немного попрактиковавшись, он установил численность своего боевого отряда в шесть единиц – по двое спереди и сзади, а также по одному с боков.
Неожиданно Стефану пришла мысль, что было бы неплохо, если бы они, шагая и поддерживая единую волну психического монолита, тем не менее, не просто отражали друг друга, а были бы способны к индивидуальным действиям.
Наверное, эта идея была подсказана ему все той же информационной волной, хотя в этот раз он этого и не почувствовал. Просто спонтанно возникшая мысль привлекла его внимание.
Продолжая углубляться в ее сутевую основу, Стефан понял, в чем заключался смысл подобного предложения.
– Ведь действительно, – подумалось Стефану, – когда человек просто идет, то он при этом действует: одновременно и синхронно; своими руками и ногами. Можно сказать, что в этом процессе участвует все тело.
Хотя части его действуют, используя свои собственные, индивидуальные движения, а не копируют друг друга. Значит, такая разнообразная система, работающая по единой схеме, на самом деле становится многофункциональной и эффективной.
Как будто на дисплее, он увидел в открывшемся окошке памяти кадры давно виденного им документального фильма о наследии Востока, в котором показывали поединок двух мастеров кунфу.
Еще тогда, будучи ребенком, Стефан был восхищен ловкостью и непринужденностью их боевых действий.
Движения противников были настолько быстрыми, четкими и самостоятельными... Казалось невозможным то, что это взаимодействуют люди.
И вот теперь, вспоминая те далекие кадры, Стефан решил попытаться использовать тот объединяющий принцип (который он подметил между героями фильма) в своей конструкции.
Он представил, что идущие с двух сторон звери – это его ноги, а идущие спереди и сзади – это его руки, вытянутые одна вперед, а другая, защищающая его, – назад. При этом два крайних зверя представлялись ему в виде подвижных кистей.
Чем глубже входил Стефан в этот образ, тем слаженнее работала его команда. Через какое-то время он ощущал себя шагающим уже при помощи этих голограмм.
Так, боковые драконы, исполняющие роль ног, работали ритмично: когда один отставал, что-то изучая на своем пути, второй забегал вперед. Эта-то слаженность и давала достаточную опору, и даже такт действиям других бойцов.
Все происходящее удивляло, но главное заключалось в следующем: путник начал воспринимать окружающее его пространство глазами всей своей шестерки.
И поскольку каждый из них смотрел в свою сторону, Стефан, освободившись от необходимости тратить энергию непосредственно на движение и переложив эту заботу на своих союзников, получил возможность почувствовать себя чистым сознанием, осознающим вокруг все триста шестьдесят градусов.
А когда внимание его союзников привлекал к себе какой-либо объект, Стефан, видя его сразу с различных углов, мгновенно, за счет многократно возросшего информационного потока, легко принимал необходимые решения.
Необычность панорамного восприятия окружающего пространства в первое время даже несколько затрудняла способность Стефана оценивать информацию.
Насыщение сознания было столь плотным, что у него просто не хватало энергии для обработки воспринимаемого материала.
Тем не менее, очень скоро он научился работать с таким "всевидящим оком", и чувствовал себя уже довольно уверенно, оказавшись в центре контролируемого мира.
Именно контролируемого, так как панорамный способ видения обладал вполне конкретным энергетическим взаимодействием, и в зоне его внимания не было места каким-либо случайным обстоятельствам.
Когда, наконец, Стефан полностью понял всю необычность происходящего, волна восторга, своей вспенившийся энергией, мгновенно окатила его.
И, схлынув, она оставила уже столь понравившееся ему чувство мощности и уверенности.
Это состояние можно было назвать активированной силой воли.
П. Веденин, Ли Хоа, 1999
Ли Хоа:
Яркость звезды
Выдержка из 9 главы книги "Звери скального храма"
...– Так в путь! – бодро и с каким-то новым приливом сил воодушевлено выдохнул Стефан и попытался подняться.
Но не тут-то было. Возникло ощущение, что все его тело застыло, и он не может не то, чтобы сделать шаг, но даже сомкнуть веки.
– Что за черт! – в сердцах выругался Стефан.
Углубившись в изучение пирамиды сознания, он совершено не обращал внимания на происходившее с ним. Стефан осмотрел видимую часть себя.
– Как будто бы все нормально. Что же могло произойти?
Однако сколько он ни бился, ничего дельного ему так и не пришло в голову. Он вынужден был опять просить помощи у своего все ведающего внутреннего Советника.
– Да, в неприятную переделку ты попал, – посочувствовал моментально открывшийся на зов энергетический сгусток. – Однако виноват в этом только ты сам.
– Я? – опешил Стефан. – Да я же, как будто, все делал правильно!
– Значит, не все. Найти же ошибку ты должен будешь самостоятельно. Я лишь подскажу направление, в котором следует искать.
Итак, вспомни то время, когда ты уходил в тень камня, спасаясь от змеи. Именно там ищи ответ, – и с этими словами волна закрылась, более не отвечая на его призывы.
– Ничего не поделаешь, "взялся за гуж - не говори, что не дюж", – вздохнул Стефан и постарался мысленно вернуться в недавнее прошлое.
Он вспомнил, как вбирал в себя силу драконов, как затем работал над гармонизацией своей системы.
После тщательной проверки этих эпизодов Стефан мысленно стал вновь создавать тень камня, в которой он находился и сейчас.
– А если на мне так сказывается его воздействие?
Стефан постарался почувствовать, все ли в порядке с созданным им образом камня.
– Камень как камень – огромный, весь поросший мхом валун.
Рассматривая образ камня со всех сторон, он ничего необычного на своем внутреннем экране не увидел.
– Может быть, проблема в тени? – подумал путник. – Да нет, тень тоже самая обычная. Так в чем же дело?
Внутренний Советник упорно молчал, и Стефан решил для сравнения поискать в памяти ситуации, похожие на его собственную.
– Где же еще люди принимают образы других? Пожалуй, самым ярким примером являются актеры, игрой своих героев демонстрирующие множество характеров.
Он подумал, что действительно талантливый актер настолько полно перевоплощается, что даже физически ощущает нужное состояние своего героя.
– А не в этом ли ответ? – пронзила его догадка. – Я так же, как и они, вошел в образ, слился с ним, а значит, приобрел присущую камню неподвижность!
Но что же мне теперь делать? Может, разрушить защищающую меня голограмму?
Он взглянул на поляну. Змея по-прежнему неутомимо рыскала в поисках так внезапно исчезнувшей жертвы. Очевидно, что уничтожать тень в такой ситуации было подобно самоубийству.
– Где же выход?
Его внимание вновь привлек внутренний экран. Едва сосредоточившись на волне, Стефан увидел, как она с готовностью развернулась перед ним, и Советник подтвердил догадку сознания.
– Да, – прозвучал голос, – все дело именно в том, что ты, создавая образ камня, слился в панике с ним, испугавшись змеи. Вот почему ты стал неподвижен.
И ситуацию с актерами ты вспомнил верно.
Обычно актера называют талантливым, если он одержим страстным желанием слиться со сценическим героем. Того именуют гением сцены, кто, по сути, перестает быть самим собой, полностью вживаясь в роль, и не обращает внимания на то, что в этом состоянии он энтропически расходует личную энергию.
Вспыхнув яркой звездой, такие актеры быстро угасают. Необдуманно растратив свой энергетический потенциал, они, как правило, заканчивают свой творческий путь намного раньше отпущенного им времени. Недаром бытует такое выражение: "Хорошие актеры умирают на сцене".
Я же назвал бы истинно хорошими тех актеров, кто, входя в образ героя, в то же время сумел уберечь себя от его воздействия, оставаясь лишь наблюдателем.
Так, например, актер кукольного театра, сам находясь за кадром разыгрываемых на сцене событий, через куклу старается передать чувства героя.
Сосредотачиваясь на выражении характера марионетки, такой актер не отождествляется с ним. Так же можно создавать виртуального посредника между человеком и героем. Именно таким образом нужно поступить и тебе.
Создай внутри себя барьер, защищающий от воздействий камня. Воспользуйся его тенью, но не становись его сутью... Не привязывайся ни к кому и ни к чему, будь свободен!
Поблагодарив Советника, Стефан сосредоточился на образе камня и, установив буферную зону, мысленно отделился от него, продолжая удерживать его тень.
После того, как это было сделано, Стефан попробовал осторожно пошевелить рукой. И у него это получилось!
Воспрянув духом, он встал и пошел навстречу змее, решив, что уже готов встретиться лицом к лицу с опасностью. Его походка стала удивительно пластичной и согласованной.
Никогда раньше он не испытывал такого удовольствия от своих движений!.. Буквально выплывая из тени камня, он наблюдал, что змея, увидев его, остолбенела. Но через мгновение изменила свое, до этого агрессивное поведение, на миролюбивое.
– Это мой новый стиль двигаться! – внезапно осознал Стефан. – Наверное, она принимает меня за подобное себе существо.
Между тем опасная рептилия, вплотную приблизившись к нему, мягко коснулась головой его груди. После этого змея спокойно и грациозно уползла прочь от Стефана.
Он облегченно вздохнул: опасность миновала.
Однако ему потребовалось еще некоторое время, чтобы окончательно прийти в свое исходное состояние.
Размышляя о пережитом, Стефан непроизвольно анализировал знания, полученные им в результате последних событий.
Он еще раз ощутил в себе способность к развитию мощности дракона. Убедился в эффективности разделения этих сил на несколько составляющих.
Но, в то же время, вынужден был признать, что мощность не является определяющим аргументом в борьбе за жизненные приоритеты.
Вспоминая эпизоды своего противоборства со змеей, он еще раз осознал, что гибкость, текучесть, равновесие дают очень много для реализации уже имеющейся у него мощи.
Чувствуя, что его переход из пещеры еще не закончен, Стефан был готов к переживанию новых опытов, которые, вероятно, должны будут дать недостающие знания.
Удивительно, но в себе он отметил даже некоторый душевный подъем в предчувствии новых и, скорее всего, опасных, но, тем не менее, увлекательных и поучительных приключений...
П. Веденин, Ли Хоа, 1999
Навигация
Перейти к полной версии