Небосвод идей > Фантастическая реальность
2 книга _ Знаки чистого листа
Ли Хоа:
Мостик взаимодействия
Выдержка из 16 главы книги "Знаки чистого листа"
"...Работа над погружениями очень увлекала Стефана своей пластичностью, основой для которой служил жесткий стержень. Иногда ему казалось, что само тело начинает трансформироваться, следуя возникающей необходимости. Причем (он обратил на эту закономерность особое внимание) чем ближе к периферии тела, тем гибче была его поверхность; а вглубь массы тело становилось все более упругим, пока полностью не отвердевало там, где располагался центр.
Чувственные отождествления психических переживаний указывали ему на то, что работа не просто идет успешно: уже имелись некоторые результаты, которые он мог бы использовать. Практикуя, например, беседы на темы, в трактовке которых не было единого мнения, Стефан оттачивал свое понимание этого вопроса, старательно переводя родившееся знание в умение.
Это были ни с чем не сравнимые переживания, когда Стефан ощущал себя настолько погруженным в дискуссию, что иногда в нем возникали стойкие ощущения, будто он беседует не только и не столько вербально, сколько за счет телесной пластики, способствующей созданию особого состояния, удерживающего и управляющего энергополем общения.
Стремясь практиковаться как можно больше, он испытывал нехватку оппонентов для своих бесед – послушников ему уже не хватало. Радостно встречая каждый праздник, Стефан в такие дни с самого утра топтался возле монастырских ворот, выискивая охотников до словесного поединка среди посетителей Скального храма. Собеседником он был приятным, и поэтому всегда находил партнеров для бесед.
Вообще же нужно заметить, что он в процессе общения мог находиться сколь угодно долго. Практикуя, Стефан хорошо усвоил одну, действительно значимую вещь: при погружении, вне зависимости от сложности, энергозатрат требовалось значительно меньше, чем при обычном общении, даже если это был не спор или (что тоже случалось) конфликт, а просто дружеская беседа.
Мало того, иногда Стефану казалось, что он не только не устал, а наоборот, в некотором смысле подзарядился. В дальнейшем у него была возможность обратить внимание на еще одну закономерность: чем больше истощался его оппонент, тем увереннее и сильнее он себя чувствовал. Стефан начал специально наблюдать за этим феноменом и всякий раз убеждался в том, что это ему не почудилось. И, тем не менее, логического объяснения происходящего у него не было.
* * *
Тогда, воспользовавшись одной из ночных встреч со своим Учителем, Стефан рассказал ему об этом необычном проявлении, стабильно возникающем при погружениях. Стоя на полюбившейся полянке перед домиками, ученик начал с отчета по заданию, в котором должен был избегать слова "нет". И не просто так, а в том смысле, что, оппонируя, он, в то же время, ничего не отрицает.
Мало того, внешне соглашаясь с доводами своего собеседника, ему нужно было логикой направлять беседу в такие коллизии, в которых противник начинал себе противоречить, приводя тем самым себя в состояние чрезвычайного изумления, и тогда он сбивался и путался. Стефан увлеченно рассказывал, как у него все это получалось, ведь результаты превзошли все его ожидания:
– Некоторые, – говорил он, – начинали даже запинаться и икать. В конце концов они сдавались, прося пощады в виде вопроса: "Ну, а как же тогда правильно?", - на что я, с видимым раздумьем, как бы предполагая, давал давно выверенное решение. Хотя все это стало уже обычным результатом. Самым "писком" для меня является приведение собеседника к тому, чтобы он сам, в конце беседы, азартно и убежденно доказывал бы мне о незыблемости того положения, против которого он, с той же уверенностью, выступал вначале.
Стефан тогда с благоговением и бездонным чувством благодарности (в котором угадывалась манера его умудренного Учителя) внимал тому, как ему обоснованно подаются его же собственные идеи. Но сама изюминка раскрывалась тогда, когда Стефан произносил всего лишь одно слово: "Да?". Он в этот вопрос вкладывал многое. Его можно было слышать, как: "Действительно?", "А как же тогда?", "Но ведь раньше…".
И если летчику это удавалось, то его оппонент вдруг вспоминал, с чего начинался их разговор, и тут же от напряжения краснел, пыхтел, уже не способный к каким-либо разъяснениям. Проигравший словесный поединок, как правило, торопливо прощался и уходил, продолжая на ходу что-то бурчать себе под нос. Очевидно, он пытался найти объяснение, способное оправдать этот конфуз.
Возможно, утекало много воды с того памятного разговора, пока человек понимал, что за урок преподал ему тот чудной малый в стенах монастыря. Для большинства же такой случай так и оставался "тайной за семью печатями", и они продолжали, с той же нетерпимостью, отстаивать собственную точку зрения.
* * *
Учитель от души смеялся над тем, как Стефан в лицах описывал ему возникавшие в беседах сцены:
– Это все хорошо, – немного успокоившись, заметил Старец. – Я вижу, ты эту технику освоил. Используй ее и в дальнейшем, но никогда не пользуйся ею, иначе не заметишь, как попадешь в сети, которые сам же и поставишь.
– Да, я стараюсь всегда помнить об этой ловушке эгоцентризма. Однако я хотел бы поговорить немного о другом. При отработке задания у меня возник один эффект, объяснить который я сам так и не смог, – и Стефан рассказал старику о том, что неожиданно для себя назвал "энергетическим вампиризмом".
Отклик Старца на это словосочетание был неожиданным. Старик вскочил с места и, возбужденно что-то шепча, принялся ходить вокруг ученика. Иногда Наставник останавливался, внимательно разглядывал Стефана, после чего продолжал свое кружение.
Ученик терпеливо ждал, когда закончится этот хоровод, но он и не думал прекращаться, а даже, как будто бы, стал ускоряться. В какой-то момент Стефану показалось, что старик стал выше. Приглядевшись, молодой человек понял, в чем дело, и это его изумило – он все никак не мог привыкнуть к выходкам своего Учителя, который все так же продолжал ходить по кругу, но ступал уже не по земле, а по воздуху.
Постепенно поднимаясь, Наставник стал удаляться, а его движение, вернее, скорость движения возрастала, - несмотря на то, что старик продолжал мерно вышагивать. Стефану показалось, что вместе со Старцем стало вращаться и само пространство.
Как только ученик это осознал, то почувствовал тошноту, головокружение и дальше уже ничего не помнил, видимо, потеряв связь с внешним миром. Очнулся он от того, что старик брызгал ему в лицо водой.
– Что это было? – с трудом разлепив губы, выдавил из себя Стефан и тут же вспомнил тот странный хоровод.
Пространство перед его глазами тут же дернулось, однако старик, видимо, прекрасно понимая, что происходит с парнем, положил ладонь на макушку головы Стефана, и кружение у того исчезло:
– Как рукой сняло, – не без юмора подумал ученик, ощущая текущий сверху энергетический поток тепла и умиротворенности.
– Не волнуйся, произошедшее с тобой естественно. Мне нужно было проверить, насколько твое сознание интегрировано во внешнее пространство, а также какой стала сила твоего внимания.
– Ну и как? Насколько я подрос? – в голосе ученика послышались нотки неподдельного интереса, а сам вопрос был выражен твердо, без ложной стыдливости.
– Знаешь, почему я сделал этот эксперимент? – произнес Старец и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, продолжил, – потому что ты действительно подрос, и хорошо подрос, а мне необходимо было убедиться в том, как гармонично идет этот процесс. Так вот, ты умудрился удивить даже меня, – старик сделал паузу, во время которой бросил красноречивый взгляд на ученика, как бы провоцируя того на реакцию.
Но Стефан в этот момент своей невозмутимостью был похож на Будду. Молодой человек находился в состоянии абсолютного спокойствия, но не потому, что ему хотелось продемонстрировать превосходную дисциплинированность своего мышления, а потому, что он просто знал ответ. Просто знал: без раздумий, напряжений. Внутри него царило чувство уверенности, которое не вызывало эмоциональных перекосов. Единственное, что он испытывал – это удовлетворение.
– Все, – старик прервал собственную линию поведения, – чувство у тебя великолепное, управление им несколько хуже, но, в принципе, – в норме. Думаю, постоянно работая над качеством управления, в дальнейшем ты и там добьешься успеха.
– Я стараюсь, – Стефан глядел прямо перед собой, – но так много новых ощущений, иногда совершенно непонятных, что мне порой приходится туговато.
– Ну что ж, это понятно. Что же касается твоего вопроса, то я хорошо помню его и постараюсь дать развернутый ответ, но не сейчас, а несколько позже, когда наступит подходящее для этого время. Сейчас же я хочу побеседовать с тобой совсем о другом. Внимательно выслушай то, о чем я буду говорить, и постарайся во всем разобраться, – Учитель жестом пригласил ученика следовать за ним и неспешной поступью пошел к ближайшей дорожке, петляющей между деревьями:
– Человек обладает как определенными возможностями, так и способностями, – говорил Наставник идущему чуть позади ученику. – Причем возможности - это природная данность, а вот способности поддаются развитию через обучение.
– А что нужно делать конкретно? – задал вопрос дотошный ученик.
– Чтобы раскрыть заложенный природой потенциал, нужно следовать нескольким специальным методикам, основная задача которых: научить человека взаимодействовать с самим собой. Выполнение этой цели считается наиболее важной и значимой. Даже говорят, что человек, сумевший победить себя, то есть внутреннего "дракона", способен победить и внешнего. Отсюда имеется ложное мнение о достаточности образования как средства, создающего довлеющую базу. А все остальное, мол, приложится практикой в реальной жизни.
Без всякого сомнения, – нараспев говорил Старец, проходя под переливающимися в лунном свете лианами и вдыхая пряный аромат ночи, – все то, что утверждалось ранее, действительно значимо, важно и необходимо, но недостаточно. Это всего лишь одна половина из составляющих мостик отношений.
– В чем же заключена другая? – уточнил Стефан.
– Она состоит из подобных качеств твоего соперника. В жизни постоянно возникает конкуренция возможностей – как физических, так и технических. Кроме того, в конкретной ситуации резко возрастает важность психической устойчивости, скорости и точности мышления.
К сожалению, гораздо меньше внимания уделяется тактики и, тем более, стратегии поединка, а ведь именно они скрепляют воедино мостик взаимодействия, состоящий, как я уже сказал, из двух половин. И вот, в силу того, что тактика не столь востребована (как, скажем, техника), то в ней имеются целые области, состоящие из белых пятен.
Система обучения в Скальном храме строится таким образом, что законы, составляющие основу "Встречного ветра", используются ее учениками во всех сферах людских взаимоотношений. Это указывает не только на универсальность системы, но и на ее мощность, взращенную на основе гармоничного неравновесия, как залога стабильности и устойчивости. В процессе обучения (думаю, это ты уже сумел почувствовать и сам) развиваются все эти возможности, однако об одной из них я хотел бы поговорить отдельно.
Она относится к тактическим, и поэтому я назвал бы ее еще и так – возможность к способности. Звучит несколько неуклюже, но зато точно определяет нужное значение, – старик на мгновение замолчал, задумавшись, и, прежде чем продолжить разворачивать тему, спросил, – ты успеваешь следить за мыслями в моих рассуждениях?
– Да, конечно успеваю. Это очень важно и интересно, хотя, в основном, мне эти мысли знакомы, ведь мы уже столько об этом говорили.
– Ну хорошо, тогда слушай дальше, ведь сейчас начнется основное, – и, после короткой паузы, Старец продолжил свою речь, – представь себе, что один боец обладает возможностями, которые можно было бы оценить в десять баллов по условной шкале ценностей. Другой оценивается, скажем, на восемь единиц. Это их потенциал, исходная данность.
Но ведь, кроме возможностей, в отношениях имеет значение и способность их проявить. Как говорится, мало, – вернее, недостаточно – знать, надо еще и уметь. А вот тут у этой пары в отношениях, составляющих мостик, картина выглядит по-иному.
Тот, кто оценивался на десять баллов, смог проявиться лишь на шесть, – остальные так и остались потенциальными. Другой же из своих восьми баллов выразил семь, и их хватило для того, чтобы изначально слабый противник победил потенциально более сильного.
– Получается, что главная роль принадлежит именно выражению внутреннего потенциала, а не просто его наличию, – заметил Стефан.
– Конечно, – кивнул головой Старец. – Мало того, я тебе сейчас обрисовал упрощенную схему. А на деле мостик отношений включает не одни лишь прямые связи, но и опосредованные. Поэтому-то вся рассматриваемая нами голограмма обретает глубину.
Только вдумайся! За счет расширенных способностей боец, имея своих восемь баллов и десять противостоящих, при определенных условиях развивает энергию "мостика" до параметров, превосходящих его изначальные возможности ну, скажем, до двенадцати. То есть он включил в свой актив те четыре балла, которые не были востребованы его противником. А теперь я тебе объясню секрет, на котором основывается эта схема, – взглянув на притихшего ученика, старик усмехнулся:
– Не строй никаких иллюзий, это не фокус, который основывается на обмане, а реальное знание, требующее для своего проявления огромных энергозатрат. Только тот, кто терпелив, настойчив и целеустремлен, сможет этот информационный материал превратить в личное Знание.
У Стефана от обиды на такое замечание даже задрожала нижняя губа:
– Учитель! Почему? Разве я дал повод для таких слов? Мне горько, что у Вас сложилось такое мнение о моем отношении к практике!
Старец сокрушенно покачал головой:
– Ну что ты так бурно реагируешь?.. Я ведь твой Учитель, и поэтому не только делюсь с тобой знанием, но и хочу быть уверенным в том, что ты способен работать с ним. А ты сразу же расклеился. Это же всего лишь мой тест на твою устойчивость, вот и все.
Ученику стало стыдно за свою несдержанность. Уже успокоившись, он произнес:
– Я все понял, и признаю свою ошибку.
– Ну, вот и отлично. Так я продолжаю, – старик на мгновение остановился, – а секрет вот в чем. Как тебе уже известно, "Встречный ветер" – это система, составленная из принципов, лежащих в основе идеи самой жизни. А жизнь агрессивна по своей сути. Да, у нее нет защитных форм, но это вовсе не означает, что жизнь экспансивна.
Она агрессивна в стремлении сохранить свою целостность, а это может выражаться в своеобразной тактике, в которой отводится максимум внимания тому, чтобы обезопасить себя, избежать разрушения, и достаточное внимание для того, чтобы расширить зону своих жизненных интересов. Вот эти два положения, как плюс и минус, и создают возможность для тактических построений.
Помнишь, как ты начал заниматься по программе "Легкость / плотность"? Еще тогда я сказал тебе, что это две части одного, цельного состояния, в котором при полете можно чувствовать себя в безопасности. В понимании нашей школы "полетом" считается любое реальное взаимодействие, проявленная возможность. А почему именно полет (не просто действия), я думаю, понятно. Да и как еще можно назвать такое состояние измененного осознания?
Так вот, однажды ты поведал мне о том, в каком виде выразился у тебя такой полет. Надеюсь, помнишь? А также ту реакцию, которую вызвал во мне твой рассказ. Это было неспроста. Я действительно не ожидал от тебя таких быстрых проявлений этого единения, необходимого для полета.
Но ты, видимо, без сюрпризов не можешь, и теперь уже мне надо за тобой поспешить, так как нехорошо, когда родившееся качество не имеет сознательного управления. Вот я тебе и объясняю все так подробно для того, чтобы ты в деталях сумел осознать достигнутое, а также понять, что со всем этим делать.
Ты уже почувствовал, что легкость при полете достигается за счет чувства внешней плотности, то есть опосредованно, и, так же, наоборот. Мы недавно говорили об универсальности техник, которые использует школа, поэтому давай рассмотрим такой полет на примере единоборства, - тем более, что воинское искусство является основным в жизни, – и увидев, что Стефан с готовностью слушает, Старец продолжал говорить:
– Каждый боец обладает сильными и слабыми сторонами, характеризующими его возможности. Каждый боец обладает и своими индивидуальными способностями, проявляющими эти возможности. Таким же бойцом являешься и ты. Однако если ученик не просто боец, а боец школы "Встречный ветер" и может вести поединок в состоянии полета, то он, как правило, будет использовать следующую тактику: определение возможностей противника подскажет ему, в чем силен он сам, а на недостаточность его тактики могут указать сильные стороны врага.
Расширяй видение его изъянов, что тут же станет способствовать росту твоего мастерства. Вначале это будет касаться лишь аналогичных секторов, но постепенно зона влияния этих отношений возрастет. То есть ты - сильный, умелый, ловкий, тактичный не потому, что ты такой есть, – ведь все познается в сравнении – значит, плохие показатели у противника говорят об обратном у тебя.
На этом чувстве (сначала психологического превосходства, а затем уже и на воле), ты можешь строить свои планы и действия. Причем обязательно по направлениям, в которых ты имеешь перевес, потому что экспансия более опасна и требует больших энергозатрат.
Противнику же предоставь попытки экспансии по приоритетным для него боевым линиям. Но в этом случае наблюдай за хорошими качествами, которые ты проявляешь при сдерживании его атак. Тем самым ты создашь и там преобладание, так как лучшее в тебе означает худшее в противнике. Это поможет тебе сохранить целостность. Ну что, понял? – спросил Учитель, видя, как напрягся, слушая его, ученик.
Стефан помотал головой из стороны в сторону, будто пытался расставить по местам разбежавшиеся мысли, потер ладонями уши и потом ответил:
– Не знаю, но попробую, – он помедлил еще некоторое время, глубже вдохнул и, наконец, начал говорить, – я работал над тем, чтобы развить противоположные значения силы не от чувства внутреннего ощущения, а от внешнего. За счет единства противоположностей, эти отношения становятся реалиями. Кроме того, перевод внимания на внешнее снимает самоблокирование с внутреннего, способствуя более полному энергетическому проявлению.
В рамках этих приоритетов я строю тактику нападения. Такое положение создает во мне психическое равновесие, отталкиваясь от которого, я вижу силу моих защитных редутов. Это, следуя закону того же единства противоположностей, укажет мне на слабые места в атаках оппонента.
И хоть в охране у меня могут быть задействованы не лучшие силы, за счет того, что сдерживание менее энергоемко, да еще с учетом его слабостей в атаке и, соответственно, моих плюсов, я не только буду надежно отбивать его наскоки, но и качественно вести контратаку на его позиции.
Мое видение, – продолжал говорить ученик, – подтвержденное действиями, создает мостик наших отношений, в которых диалог базируется с позиции моей силы и его слабости. Другими словами, нужно придерживаться девиза: "ищи слабое место и бей по нему тем, что будет сильным. Его же силу гаси, делай ее менее активной за счет общей организации, которая лишь крепнет от такого полета", – ученик посмотрел на Учителя и продолжил:
– В общем, нужно отбивать атаки врага, не позволяя поражать себя; стараться изматывать, используя плюсы обороны; в противовес его ошибкам при атаке параллельно атаковать по линиям его слабости за счет единства противоположности. Ну как? По-моему, я охватил все, – и Стефан вопросительно взглянул на Наставника.
– Да, вижу, ты был внимателен, – ответил тот. – Однако это, как ты знаешь, только половина дела. Теперь тренируй свой полет во всех формах жизнедеятельности. Сделай его естественным для себя состоянием сознания, – Старец даже остановился от значимости произносимых слов, – искусство магии состоит не в том, чтобы просто знать, а в том, чтобы рожденное внутри знание использовать, как умение. В том числе и как умение использовать пространственно-временные трансформации.
– Но ведь это уже произошло со мной! – воскликнул Стефан.
– С тобой – да, но не с тобою, – заметил Старец, предлагая ученику присесть на ближайшую скамеечку. – А если ты сможешь научиться переводить свое сознание в полет, то останется лишь определить цель или направление, и ты сможешь стать исследователем времени.
– Как Ваш Старший брат?
– Почти. Различие между вами будет в том, что он не путешествует во времени, а живет в нем. Ты же пока будешь только наблюдателем – жить-то ты продолжишь на Земле.
– И это неизменно?
– До тех пор, пока являешься человеком, ты обречен изучать Время, лишь как исследователь. Однако не думай, что наблюдать различные состояния энергии со стороны менее интересно и познавательно. Тем более что для участия в этих процессах как раз и требуется, кроме знания, еще и умение. А ведь у тебя путь самопознания, по сути, только-только начинается.
– Я уже понял, что сказал глупость, – Стефан от смущения несколько раз провел по волосам, – конечно же, я должен, прежде всего, просто понять, что такое время, как оно живет, развивается, научиться взаимодействовать с ним, а уж затем, если приглянусь, меня, наверное, пригласят в гости...".
П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005
Ли Хоа:
Внутренний водопад
Выдержка из 17 главы книги "Знаки чистого листа"
"...Место твоей силы даст тебе большие преимущества, которые пригодятся в твоей работе, особенно вначале, ведь оно поможет тебе настроиться на нужную частоту. Охраняй его, ухаживай за ним, поддерживай там чистоту, регулярно навещай.
Однако ты должен уже сейчас усвоить одно: ни в коем случае не приходи туда в состоянии разбалансированного сознания и, тем более, не приводи кого-либо из посторонних. Это должен быть твой, личный секрет, поэтому не следует не только кому-либо (пусть это будут даже близкие люди) говорить об этом месте, но не нужно и упоминать о том, что ты используешь в своей жизни медитативную практику. Не усложняй себе жизнь излишним вниманием к себе со стороны внешнего, зачастую агрессивного мира.
Позже ты создашь место силы у себя дома, использовав для этого познания по технике "кэйкань" (дерево на ладони) и "нонбо" (композиция с камнями), которые ты осваиваешь, работая в оранжерее. Обустраивая свое место силы, тебе понадобится создать не отдельные композиции миниатюрных деревьев и скал, а единый "Сад камней". И это будет не набор булыжников, а представители настоящих камней-союзников, в своей основе хранящие силу пяти зверей.
Вот, кстати, сейчас ты и проведешь свой первый опыт по построению индивидуального образа, посредством которого тобою будут не только узнаваться союзники, но и точно отражаться их индивидуальные психические особенности.
Когда тобою будет создана группа силы, над которой ты обретешь абсолютную власть, следует заняться камнем Веры, который примет образ Проводника. Знай, что только Проводник сможет привести тебя к тому месту, где тебе будет назначена встреча со Временем, потому что Проводник и Время – родные братья, только первый – младший, а дух – старший. Однако образ младшего поможет тебе узнать старшего.
В дальнейшем, перенеся свой садик силы в пространство сознания, ты станешь независимым в своем полете. А пока... Пока давай займемся поиском места, откуда тебе будет удобно созерцать одновременно водопад, озеро и вытекающую из него реку. Шум водопада, тишина озера и журчанье реки пусть дополнят и обогатят воспринимаемый пейзаж.
Придя на место, насыщайся выделением из расщепленной от падения воды, концентрацией над зеркалом озера и дуновением, в такт с течением реки, чистой энергии Времени. Это и есть дух, выбитый из материи. Вскоре его вновь поглотит материя, но пока он на воле, вдыхай дух свободы. Этот комплекс и будет твоим первым медитативным упражнением, – произнес Старец и шагнул под своды Скального храма.
Слушая Учителя, Стефан, уже на подходе к внутреннему водопаду, определил место своей будущей медитации. Его внимание привлек большой плоский камень, едва возвышающийся своей поверхностью над уровнем потока реки. Но течение перед ним образовывало стоячую волну, и посредством нее вода тонким слоем гладила черную плоскость. Это место просто тянуло к себе внимание молодого человека, и Стефан, уверенно указав на камень, сказал:
– Там!
Им было произнесено всего лишь одно слово, но та сила, которая ощущалась при этом, поразила его самого, и ученик с удивлением взглянул на Учителя. Тот, со своей неизменной улыбкой, понимающе кивнул головой:
– Я не ждал от тебя ничего другого, – и, прищурившись, взглянул на Стефана, – дело в том, что на этом камне тебя обмывали братья, когда вынесли из джунглей. Видишь, как бывает – тело без чувств, а дух наблюдает, иначе откуда бы тебе иметь тягу именно к этому месту? Тем более, что оно почти незаметно.
– Да, да, мне что-то вспоминается, – напрягал память Стефан, – хотя и смутно.
– Ничего страшного, – Старец ободряюще коснулся руки ученика, – это и не так уж важно сейчас. Главное – ты выбрал место. А оно действительно идеально подходит для той цели, ради которой мы здесь. И водопад, и озеро на виду.
– А поток?
– Прямо под тобой! Сиди, наблюдай, дыши – словом, наслаждайся духом свободы, которым будет наполняться твоя суть. Но все делай с самого начала, по очереди, и только затем постарайся объединить все чувства в одно монолитное ощущение.
Вначале сядь и получи чувство устойчивой плотности, которое тебе уже знакомо – продолжал наставлять Старец, – затем переведи свое внимание на водопад и наблюдай за ним: за тем, как он наполняет озеро и как вытекает из него рекой. В этом тебе поможет чувство легкости, также тебе знакомое. После этого получи и удерживай целостную картину, но для того, чтобы воспринять это целиком, нужен полет.
Вот и практикуй это состояние полета. Затем обогати его шумом, тишиной, журчанием, и твой полет станет сочным, ярким. После этого начни дышать по большому кругу в четырехтактном ритме – ты уже знаешь, как это делается. Ну и наполняйся, насыщайся радостью, духом свободы! А когда почувствуешь зов, приглашение к единению – не отказывайся и безбоязненно отдайся потоку.
Единственное, что следует оставить в своем осознании – это место твоей силы, то есть тебе необходимо, параллельно с наблюдением за потоком, сохранить память о черном камне. Не спеши, делай все постепенно. Не пугайся, если почувствуешь тревогу. Ничего страшно – это просто сигнал о том, что силы остались только для возврата, и так же спокойно, осознанно, в волевом режиме возвращайся назад по нити, которую держит твоя память.
На всякий случай я буду неподалеку, постоянно держа в поле своего внимания. А там, с практикой, придут и мастерство, и сила, – с этими словами Наставник покинул ученика, пойдя вниз по течению реки.
Стефан, оставшись один, разделся, аккуратно сложив одежду на большой валун, и медленно, не поднимая ног над водой, пошел к середине потока, где виднелся камень силы. Подойдя к нему, молодой человек наклонился и, словно приветствуя, коснулся камня рукой. Каково же было его удивление, когда на фоне холодной воды камень оказался достаточно теплым.
– Ну да, это же предмет силы, – обосновал свое открытие Стефан и, не вникая в детали, повернулся лицом к водопаду, встав на валун обеими ногами.
Противостоящий поток реки тут же стал давить на него своей силой, и вскоре Стефан вынужден был сесть, так как начал терять равновесие, тут же вспомнив слова Учителя: "обрети плотность".
– Нельзя отвлекаться, – сам себе подсказал ученик и, сосредоточившись, стал погружаться в состояние плотности.
Следуя технике полета, он сконцентрировался не на себе, а на той силе, с которой на него давили воды реки. Эта была довольно мощная атака, и Стефану пришлось буквально вжаться в камень, чтобы его сознание не было унесено этой агрессией. Он даже обратиться к камню за помощью.
Тот, как верный союзник, протянул к нему свои мощные энергетические лапы и, обхватив за пояс и бедра, прижал его тело к своей плотной, теплой поверхности, как любящая мать прижимает свое дитя к груди. Стефан сразу ощутил устойчивость. Поблагодарив камень, человек уже более уверенно обратил свое внимание к Духу воды.
Теперь чувствовалось, что атаки, хотя и продолжают быть напористыми, в силе как-то поутихли. Стефан даже начал как бы рассекать давящую на него волну надвое. Затем он расширил возникший проем, и в это момент понял, что вышел из-под удара.
Можно было видеть, как вода, напрягая бугры своих мышц, пытается столкнуть его и увлечь в своем вихре брызг. Однако теперь усилия водной стихии не встречали на своем пути преграды и, будучи парированной, эта мощь ловила лишь пустоту. Проваливаясь в нее, вода грозно, в бессильной злобе рыча, в расчете на будущую жертву мчалась дальше.
Да, вода была по-прежнему сильна, но против него – бессильна, а это значило, что Стефан стал сильней. Стараясь не терять ощущение своего превосходства, он, по линиям слабости противостоящего потока, развивал атаку внутреннего ветра. Лобовое сопротивление воды постепенно теряло свою активность, но зато усилились боковые, внезапные выпады не желающей сдаваться стихии.
Однако, невзирая на эти угрозы, Стефан продолжал усиливать встречный напор своего ветра, используя шквальные порывы, которые в отчаянии (уже, видимо, из последних сил) бросал на него поток. Наконец он выдохся, сдался. Сопротивление исчезло полностью. Впереди была свободная дорога.
Мало того, Стефан ощущал, как отголоски оставленной позади бури не только не мешают ему продвигаться вперед, но даже как бы подталкивают сзади, способствуя ходу его движения. Было так легко, свободно.
– Это, наверное, и есть "попутный ветер", – вспомнил он, и тут же подумал:
– Будь внимателен и осторожен, иначе Дух воды, усыпив твою бдительность, швырнет тебя под черные воды все сминающего перед собой потока – потока его времени, – Стефану показалось, что эта мысль пришла к нему откуда-то со стороны, и тут же с благодарностью вспомнил о своем Учителе.
На сердце стало спокойнее:
– Хорошо, что я не один, – но тут же новая мысль осадила его безмятежность, – а что, разве так будет всегда? Не пора ли мне становиться самостоятельным и рассчитывать на себя? Иначе каков же будет из меня Воин в настоящем бою? – Стефан вновь постарался вернуться к концентрации на легкости движения.
Видимо, он отвлекся лишь на мгновение, так как чувство комфортности его состояния нарушено не было. Даже, можно сказать, произошло еще одно событие – Стефан ощутил возможность двигаться не только по узким встречным туннелям, но и поперек, ощущая их ласковые касания, которые нисколько не препятствовали его продвижению. Поток воды раскрылся для него и стал естественной средой обитания.
– Наверное, это то, что Учитель назвал единением личного Времени и Времени воды. Мы стали единым целым, но не растворились друг в друге, и остались, в то же время, разумными. Ну конечно! Как бы я тогда мог исследовать Дух воды, если бы исчез в нем? Я в этой стихии, но одновременно и вне нее, – он решил почетче сформулировать мысль:
– Я в воде, как участник ее процессов – по-другому я не смог бы постичь суть ее времени; но я и вне ее, оставаясь наблюдателем – иначе для кого будет предназначена эта информация? – и в тот же миг он отчетливо ощутил касание камня, как будто он, как живое существо, почувствовал тревогу хозяина, и лизнул его руку, дескать:
– Тут я, тут, охраняю, будь спокоен.
– Как собака, – подумал человек, и добавил, – верная и преданная.
Стефан удивлялся своим мыслям, текущим в нем, однако как бы мимо него – так, что он их лишь наблюдал. Он не только не генерировал их, но даже и не осмысливал. Просто воспринимал мысли, как некую данность, – и все.
Откуда-то сбоку вновь ворвался грохочущий звук. Вначале Стефан отнесся к нему несколько безразлично, однако неоднократное повторение начало его несколько занимать, и он стал прислушиваться к этой четко прослеживаемой закономерности звукового ряда. Каково же было его потрясение, когда у него, где-то внутри головы, прогремел раскатистый бас, отдаленно напоминающий голос его Наставника:
– Хватит болтать! Ишь, устроил беседу сам с собой. Займись делом!
– Делом? Каким делом? – Стефана начало охватывать безудержное веселье.
Идиотически всхлипывая и ощущая, как из уголка его рта потекла слюна, он начал оглядываться по сторонам.
– Не вертись! – продолжал грохотать голос Учителя.
– Интересно, где это он прячется? – молодой человек никак не мог успокоиться, его то трясло, и он готов был зарыдать, то вновь принимался хохотать.
Это была самая настоящая истерика. И самое ужасное во всем этом было то, что он начал осознавать происходящее с ним. По необъяснимой пока причине с ним случился эмоциональный срыв. И неизвестно, чем бы все это закончилось для него, но Учитель методически продолжал обращаться к своему ученику.
Теперь Стефан вцепился в голос Наставника своим вниманием, как утопающий хватается за сброшенный с берега конец веревки, и, стараясь не упустить этот маячок, постепенно стал выбираться из психического штопора.
Наконец голос Старца приобрел нормальное звучание, и Стефан услышал шепот. Ему показалось, будто Учитель находится рядом, но остается при этом невидимым:
– Вот и хорошо, дыши, дыши глубже, ровнее, не спеши.
Ученик принялся дышать, стараясь делать тягучие и непрерывные дыхательные экскурсы. И это действительно помогало! Эмоциональная буря начала успокаиваться, и вскоре от нее не осталось и следа. У него даже мелькнуло в голове:
– А было ли все это или это опять происки хитрого старика? – но тут же устыдился своей шальной мысли.
На память пришли предостережения Учителя, его спасительный голос, выведший его из ступора.
– Ну, слава Абсолюту, разобрался! – и, не обращая больше внимания на произошедшее, голос продолжил. – Теперь открой глаза и смотри прямо перед собой.
– Вот так номер! Я, оказывается, находился все это время с закрытыми глазами! А ведь ничего такого, вроде, не было, – и Стефан попытался открыть глаза.
В тот момент, когда он об этом подумал, действительно, ощущение закрытых глаз стало реальным. Потребовалось небольшое усилие, и глаза сразу, широко раскрылись.
От представшей перед ним картины он даже вздрогнул и невольно попытался отшатнуться назад. Перед самым лицом Стефана рушилась стена воды. Он даже чувствовал вибрацию от той мощи, которую развивал водопад.
– Вот это да! – восхищенно прошептал он. – Никогда не видел такой красоты!
И верно, его внимание и впрямь находилось где-то посередине падающего потока. Тут, в центре, восприятие силы, экспрессии проявлялось ярче всего. Стефан передвинул свое осознание дальше, прямо вглубь этого чуда природы.
Почему он решился на этот шаг, и именно так, а не иначе, было необъяснимо. Даже, скорее всего, это сделал и вовсе не он. Скоростная динамика струй, составляющих массу водопада, казалось, сама позвала его, и он, не желая сдерживаться, принял это приглашение.
Оказавшись внутри, Стефан, помня наказ Учителя, не поддавался на провокации стремящихся увлечь за собой резвящихся струй. Надо сказать, что это стоило ему немалых усилий. Игры догоняющих друг друга, сталкивающихся и вновь разбегающихся водных шалунов завораживали; тем более что все это сопровождалось мелодичным звучанием, которое исходило из отдельных шариков-капель, отрывающихся для того, чтобы вновь встретиться.
Стефан, удерживая в себе наблюдателя, пошел по ходу падающей воды. Он уже не отвлекался на продолжавших его зазывать в свою круговерть маленьких проказников. Его внимание привлекло то место, куда стремился в свободном падении поток.
Ему всегда казалось, что там, где водопад разбивается о поверхность озера, должен царить хаос. Но теперь, изнутри, на скорости восприятия, соответствующей времени исследуемого процесса, он обнаружил совсем иное. Поверхность озера была прогнута под давлением водяного столба. Она удерживала его, не давая и малейшей возможности разрушить свою структуру.
Наиболее мощные, строго вертикальные струи озерная чаша, прогибаясь и амортизируя, направляла по внутренней сфере к своим краям. Но это было не все. За счет этого она усиливала отражающую способность верхней поверхности, которая отбивала более мелкие, бьющие по касательной струи, также направляя их к периферии.
Там эти два отраженных потока, уже изрядно потрепанные, встречались, и, уже не имея возможности справиться со столь высокой скоростью, которую придавала им сферическая форма чаши, бились друг о друга, дробясь на мелкие брызги, а, вместе с ними, вырывался Дух воды, пытаясь полностью освободиться от сковывающей его материи.
Однако в пыль разбитые капли не оставляли в покое высвободившуюся энергию, и буквально липли к ней, поднимаясь и зависая над озером. Сознание Стефана ловко проскользнуло между двумя сталкивающимися потоками, и теперь, наслаждаясь, висело над озером.
Дух рвался вверх, водная пыль тянула вниз, и в этом равновесии двух энергий Стефан ощущал, как в него буквально вливается живительная сила воды. Наполняясь свежестью, он вдруг почувствовал, что его постепенно сносит в сторону.
Затем этот ход стал динамичней, и вот его сознание уже находится в потоке, вытекающем из озера. Но не из озера, состоящего из воды, а из другого – того, что было над водой. Да, он плыл в потоке, но не в реке, а над рекой!
– Как интересно! Оказывается, река имеет второй этаж, – и Стефан решил спланировать вниз, чтобы ощутить течение плотной реки.
Этот маневр дался ему без особых напряжений. Однако, оказавшись в текущей воде, он ощутил, что его продолжает втягивать вглубь нее. Не сопротивляясь, используя эту влекущую силу, его осознание опустилось на каменное дно реки. Тяга при этом, на удивление, не исчезла. Его продолжало тянуть куда-то вглубь.
– Куда это меня тащит? Ведь я и так на дне!
И тут он увидел, что со дна, в русло реки, периодически, как инъекции, впрыскиваются небольшими дозами водные струйки. В других местах он наблюдал обратный эффект.
– Что бы это могло быть? – и Стефан двинулся вслед исчезающего под большим камнем потока.
На мгновение его окружила тьма. Тут же изменив фокус своего восприятия, он стал видеть. Собственно говоря, Стефан оказался в той же реке, но только в ее подземном русле. Вспомнив о втором этаже реки, он тут же окрестил это "подвалом". Действительно, этот ярус, как и самый настоящий подвал, был загроможден галькой, песком и мелким ракушечником.
Наблюдатель продолжал исследовать этот феномен, независимо от того, обращал на это внимание Участник или нет. Это было как зрение, которое просто видит, если подняты веки. У Стефана веки внимания были распахнуты, и он видел, как загрязненная вода, отяжелевшая от склеившихся в ней частиц, осаживается на дне основного русла, а затем втягивается в подземное. В то же время чистая, почти родниковая вода выталкивается из "подвала" обратно.
Исследователь продолжал творить чудеса: как только Стефан подумал о том, что, наверное, за многие века здесь должно было накопиться столько мусора, что под ним надлежало исчезнуть и самой реке, и что этого, почему-то, не происходит, как его внимание тут же приблизило фильтр, и ему сразу все стало ясно.
Там, между камнями, царили напряженные трудовые будни. Миллиарды крохотных организмов, различных размеров и видов, без устали уничтожали отходы, периодически выбрасывая в воду кислый раствор (во всяком случае, так оценил Стефан то, чем эти микроорганизмы насыщали восходящие потоки очищенной воды). Стефану захотелось на свет, и тут же воля вынесла его наверх.
– Тогда, – разохотился он, – для чего нужен второй этаж, воздушный?
Наблюдатель приблизил к нему поверхность реки, и Стефан стал видеть, как она отпускает наверх испарения, а, параллельно с этим, оттуда, к плотной реке, опускается и поглощается водами прохладный воздух.
– Да это же природный кондиционер! – невольно вскрикнул пораженный искусством природы исследователь, и тут же вспомнил оброненную однажды Учителем фразу:
– Мир совершенен и абсолютен, в нем есть ответы на все вопросы, которые тебе только могут прийти в голову. Это возможно потому, что человек не способен ничего придумать такого, чего бы уже не использовала природа в своей созидательной деятельности. Все людские так называемые "открытия" – это всего лишь чистой воды плагиат, подсмотренный у матушки-природы.
– И действительно, все уже придумано ею, в том числе и мы сами. Наблюдай, исследуй и тайное обязательно станет явным, – выслушав самого себя, Стефан добавил:
– Впрочем, этим я и стремлюсь заниматься.
В этот момент он почувствовал какую-то тоску. Пока Стефан старался разобраться в накатившем на него ощущении, тоска постепенно переросла в тревогу.
– Что это? Почему? Откуда-то угроза? – и тут же вспомнил. – Ну конечно, это же сигнал к возвращению! Наверное, я истощил свои ресурсы, – хотя чувственно усталость им не воспринималась.
Стефан вызвал силой воспоминания образ камня, и тот не замедлил появиться, правда, всего лишь как черная точка где-то вдали.
– Да, ну и забрался же я! А кажется, только-только начал, – искренне удивился он, и сосредоточился на черном маячке.
Пространство тут же уплотнилось, и движение стало невозможным. Стефан от досады на собственную бестолковость готов был сам себя укусить:
– Мне же ведь надо сосредоточиться не на цели, а на процессе полета через внутреннюю легкость. Точка же будет служить лишь вектором, – переоформив мыслеобраз, он тут же устремился к цели.
Видимо, теперь все было сделано правильно, и через мгновение Стефан ощутил себя сидящим на камне. Было прохладно. Однако тепло, идущее от камня, грело, легкими волнами поднимаясь от бедер по спине вверх, к голове. Но в самой голове ощущалась прохлада, легкость и свежесть, которая от макушки спускалась обратно к бедрам, хотя теперь уже по передней части тела.
Стефан огляделся и увидел, что на берегу, около большого камня, на котором лежала сложенная им одежда, сидел, ожидая возвращения своего ученика, его Учитель. Молодой человек, от нахлынувшей на него радости, в первое мгновение хотел было вскочить на ноги, что-нибудь крикнуть, замахать руками, может быть, даже запрыгать. Но, сам себе удивляясь, вместо всего этого он степенно встал, повернулся лицом к водопаду и, учтиво поклонившись, поблагодарил его за подаренный урок. Затем, мягко спрыгнув в ставший близкий и понятный ему поток, он пошел к берегу...".
П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005
Ли Хоа:
Воля как волна резонанса
Выдержка из 18 главы книги "Знаки чистого листа"
"...Самым интересным было то, что, не проронив ни слова за весь путь до сада, Стефан, тем не менее, продолжал общаться с Учителем, хотя и тот также не произнес ни звука. Молодой человек воспринимал это, как само собой разумеющееся, не удивляясь и не пытаясь анализировать эту данность, просто принимал ее – и все.
Собственно, предметом их негласной беседы были воспоминания только что законченного опыта, а комментарии Учителя лишь дополняли его информационную значимость. Подойдя к одному из любимых мест и сев на скамеечку под сливовым деревом, они продолжали сосредоточенно молчать, в то же время ведя неторопливую беседу.
В какой-то момент Стефан начал чувствовать неудовлетворенность от такого вида общения, ему захотелось выразить мысль словами, слышать звуки... и тут вдруг понял: он не воспринимает ни единого звука. Как только ученик об этом подумал, то тут же стал ощущать кожей лица движение воздуха. Сначала издалека, а затем все отчетливее стали восприниматься звуки... В общем, мир, как и раньше, продолжал настойчиво заявлять права на его чувства.
Наконец Стефан, можно сказать, полностью проснулся. Однако его рот был по-прежнему закрыт, язык стал тяжелым и неповоротливым. Ученик попытался обратиться к Учителю так, как только что это делал, но ничего не получалось – телепатическая связь оборвалась.
Старик, видя и понимая причину его мучения, стал ладонями растирать свое лицо (особенно губы), уши, как бы приглашая Стефана следовать его примеру. Тот быстро сообразил, что именно от него требуется, и стал старательно воспроизводить движения Учителя. Через несколько минут тяжесть, сковывающая его язык, стала отступать, и затем вовсе освободила его голосовые связки.
Они оба расхохотались, когда Стефан, пытаясь что-то сказать, вместо звуков издал такой перелив совершенно невообразимых тембров, что даже Учитель был поражен его открывшимися вокальными данными. Успокоившись, Старец поинтересовался, оставаясь при этом совершенно серьезным:
– А ты не пробовал петь? Мне кажется, что в опере у тебя огромные возможности, особенно в Пекинской, – и старик чистыми, невинными глазами посмотрел на парня.
Тот попытался, было, изобразить обиду, но, не выдержав серьезного тона, они оба вновь рассмеялись. Теперь голос ученика окончательно пришел в норму, и он задал Учителю вопрос, который беспокоил его все это время.
Дело было в том, что измененное состояние сознания и обычное очень сильно отличались друг от друга, и они казались несовместимыми. Однако Стефан, осознанной практикой испытав обе возможности, понял, что каждая из них имеет свои незаменимые преимущества:
– Как было бы здорово, если можно было жить в обычной жизни, используя медитативное видение! Мне кажется, что качество такого восприятия на уровень превышает обычное, – заметил ученик. – Вы говорили, что все то, что мы делаем, имеет смысл лишь в том случае, если это, для большей эффективности, можно использовать в нашей жизнедеятельности. Есть ли возможность связать воедино эти процессы, или же они предназначены каждый - для своего направления?
– Видишь ли, – начал отвечать старик, – если мудрый Абсолют создал наше сознание именно таким образом, выходит, в этом имеется некий смысл. Однако, в то же время, он поместил оба вида восприятия в одном, и в этом также есть намек. Кроме того, им в нас была проращена идея развития и совершенствования, и это также не просто каприз, а, скорее, тайный знак. Вот тут и давай разбираться.
Есть одно и другое, но оно разделено. Однако это разделение находится в одном и предназначено для одного и того же, хотя и разными методами. Ну и, наконец, имеется механизм, призванный стимулировать самосовершенствование. Не кажется ли тебе, что ответ на твой вопрос напрашивается сам собой?
– Естественно, напрашивается, – согласно кивнул Стефан, – я это прекрасно понимаю, и именно поэтому задал свой вопрос. Однако я имел в виду не то, что это, мол, было бы неплохо, а то, как мне это совместить практически? Может быть, как раз моя медитативная работа сможет помочь мне в этом?
– Ну что ж, если ты готов, то дело, в общем-то, за небольшим. Раз Абсолют создал обычное и медитативное внимание отдельно, то, значит, так и надо. Вмешиваться в планы высшей силы не только самонадеянно, но и рискованно. Поэтому действовать нужно следующим образом: не против течения, а используя эту энергию, чтобы она работала на тебя.
Это не только не противоречит идеи времени, а, наоборот, способствует ее воплощению. Как это следует понимать, – Старец чуть помедлил, как бы собираясь с мыслями и давая возможность сделать то же самое ученику, а затем продолжил. – Тебе нужно научиться на вещи смотреть следующим образом. Важным, можно сказать, приоритетным направлением должно стать осмысление того, "как" это сделать. Не "Что?", "Зачем?", "Когда?" и так далее, а именно "Как?!".
– Но почему? – не мог понять ученик, – почему важно именно "как" это сделать?
– Потому что именно это действие, в конце концов, будет определяющим. Это вовсе не значит, что другие вопросы малозначимы. Но от того, "как" ты это сделаешь, будет зависеть все, иногда даже сама жизнь. Отсюда, надеюсь, тебе стало ясно, – продолжал объяснять Учитель, – что мастерство процесса зависит от того, насколько действие между исполнителями согласованно.
Однако одной согласованности недостаточно. Еще требуется ответственность и направленность. А если к этому добавить способность и возможность, тогда уверенность станет обоснованной, реальной силой. Она, следуя ритму идеи, поднимет мощную волевую волну.
Если мы разложим эти значения на смысловые образы наших зверей-союзников, то Драконом будет потенциальная возможность; Змеей – взаимное согласие, доверие, организованность; Обезьяной – эмоциональная способность к выражению, Тигр возьмет на себя ответственность, лидерство; а Орел – направленность.
Журавль, как символ Веры, вдохнет в тебя уверенность в идею; Слон же будет воплощением энергии Воли, резонансной волны. А теперь сам попробуй рассмотреть эти детали, и объединить их в единый механизм, – предложил Наставник.
Стефан вначале задумался, но тут же себя оборвал:
– Я же все это должен знать! – твердо сказал он себе.
А Учитель ободряющее подталкивал его словами:
– Давай, начинай, не раздумывай, даже если тебе что-то покажется недостаточно верным, то никто ведь не мешает тебе исправиться. Начни не с сомнения, а с интереса, – посоветовал Старец.
Но Стефан уже пришел к внутреннему согласию и с готовностью начал говорить:
– Возможность Дракона – это мой потенциал жизненной силы. Змеиная организованность и согласие – это моя психическая устойчивость. Обезьянья способность – это ловкость и техника. Тигриная ответственность – это логичность. Орлиное видение направления указывает на интеллектуальность.
Вера Журавля должна вырастить чувство любви. А Слон, своей волей, насыщает всю систему энергией Духа. Тогда одно и другое сможет стать монадным единством, сохраняя при этом свою индивидуальность и, одновременно, образуя единую мощь.
– Вот и хорошо, – одобрительно кивнул головой Наставник, – я не знаю даже, что к твоему рассказу добавить. В идее, все верно. Воплотив ее в реальность, ты будешь способен находиться в восприятии параллелей мира на осознанной и управляемой основе.
А теперь давай поговорим непосредственно по твоим медитативным занятиям, – предложил старик. – Нам надо достичь разумности орла. Начнем с развития тигриной логики, затем – обезьяньей техники, потом организуем змеиную психику, и тем самым достигнем дракона, этого древнего хранителя жизненной силы.
С другой стороны, будем развивать ментальность орла через любовь журавлиной веры и резонанс слоновьей воли, что в этой цепи взаимосвязей и подведет итоговую черту, вдохнув в орлиный разум (способный теперь ясно понимать, что именно он прозревает сквозь время и пространство) дух личности. Его ты сможешь реализовать в жизни, как Мудрец и Воин. Вот мудрая воинственность и будет тем воплощенным в мир единством, о котором ты меня спрашивал, что и станет в объективной действительности проявлением фантастической реальности.
А пока самостоятельно отрабатывай погружение (или, если точнее, погруженность в медитативное состояние) за счет образования устойчивых и четких образов. Однако чтобы это было полноценным погружением, а не только образным представлением, у тебя обязательно должны проявляться соответствующие этим образам чувственные ощущения.
Хотя и этого еще недостаточно. Важно, чтобы все это происходило в динамичной развертке. Тогда можно будет сделать вывод о том, что твои чувственные переживания насыщают образы духом личного времени, делая их достоверными, а значит, и живыми. Вот это и станет погружением в медитативную реальность, – закончил беседу Наставник...".
П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005
Ли Хоа:
Поиск "места силы"
Выдержка из 19 главы книги "Знаки чистого листа"
"Для Стефана уже не имело особого значения время занятий по медитативному погружению. Теперь он легко входил в медитативный "сон" как ночью, так и днем, но все-таки ночью это делать для него было гораздо приятнее.
Именно приятнее – иначе он выразить не мог и не хотел. Конечно, ощущения погруженности, вызванные изменением состояния сознания, были необъяснимы обыденным языком, и чувственно они окрашивались в поразительно, можно сказать, сверх реалистичные картины мира.
Видимо, такой эффект приятия был вызван тем, что ночью энергетика благоприятствовала этому процессу – без вездесущих помех шумного дня тот шел чище и быстрее. Поэтому очередное погружение, целью которого был поиск "места силы", Стефан решил предпринять ночью. Настроившись, он легко ушел на медитативную глубину, в которой ему открылось пространство внимания.
Как обычно, это была его тренировочная площадка. Стефан выполнил на ней ряд упражнений. Это были дыхательные гимнастики: "Пассовая" и "Полет журавля". Затем размеренно он сделал двигательную гимнастику по распределению энергии.
Установив таким образом контроль над энергетическим равновесием, Стефан решил пойти вверх по течению реки. Его влекло вглубь скального храма – туда, где находился черный камень. Войдя в холодное течение реки, Стефан не почувствовал зябкости. Это был хороший знак:
– Значит, моя энергетика на высоте, – пронеслось в его сознании, и он стал приближаться к камню.
Тот выглядел необычно мощно и казался несколько более объемным, чем днем. К тому же от него исходило мягкое свечение, чем-то напоминающее фосфорическое.
– Как, все же, красиво ночью, – подумал человек и ступил на камень.
При касании ног свечение усилилось в тех местах, где он соприкоснулся с камнем. Брызнув во все стороны мириадами тонких лучиков, сияние в месте контакта субъективной и объективной реальностей зажглось еще ярче. Но затем, рассыпавшись, словно утонув в потоке, исчезло, погасив при этом и общее свечение камня. Стефан оказался в полной темноте, и только яркие звезды едва видневшегося неба, отражаясь в струях текущей реки, давали некую иллюзию света.
Однако Стефану было уже не до ночного пейзажа. Он, заняв позицию посередине камня, начал делать гимнастику "Натяжения". Результат проявил себя почти сразу. Стефан почувствовал такие уровни легкости и плотности, которых у него еще не было. Видимо, сказывался эмоциональный настрой. Тем не менее, Стефан довел исполнение гимнастики до конца. Сев, он стал впитывать теплую мощь, исходившую от камня.
Уровняв ощущения, он открылся полету, который, охватив его сознание, понес на своих крыльях в пространство нового сна погожего дня. Но, как уже было отмечено, это был управляемый, медитативный сон. В нем Стефан летел на огромной скорости. Он чувствовал, как вибрировало и гудело рассекаемое им пространство. Очевидно, давал о себе знать тот избыток энергии, которым запасся наш путешественник, делая гимнастику "Волчка".
Уменьшив скорость и неторопливо снижаясь до бреющего полета, Стефан увидел великолепную панораму. Прекрасный изгиб реки с правой стороны был обрамлен высоким скалистым массивом, в подножии плавно переходившим в негустой лес, деревья которого местами подступали почти вплотную к реке, а с левой стороны берег был совершенно пологим.
На нем так же росли деревья, но они были (сверху это Стефан хорошо видел) скорее рощицами – группами, раскиданными по огромной долине – и лишь вдали еле виднеющаяся синь говорила о том, что там начинается дремучий лес.
Паря, Стефан обратился к своему чувству, контролирующему внимание:
– Куда теперь? Где мне искать место силы? – и услужливое чувство тут же шепнуло:
– Лучше всего искать вдохновение не у скал, которые будут подавлять своей мощью, а на просторе, поблизости от рощиц.
– Но ведь, – пробовал возразить ум, – разве скалы сильнее меня? Где же мое человеческое величие?
– Твое величие всегда с тобой, – резонно согласился с доводами голос внимания, – но зачем тебе борьба, результатом которой будет всего лишь взаимное истощение, а цель так и останется недостигнутой? Не лучше ли, чтобы энергия гор была тобою использована, как устойчивый фон, на основе которого ты сможешь развернуть полотнище экрана.
Твоему менталу будет предоставлена настоящая свобода, плодами которой ты сможешь насытить свой информационный голод. Конечно, будет так, как ты решишь, ведь окончательное мнение должно исходить только от тебя, и лишь тебе отвечать за то, что получится – перед самим собой.
– Ну и хитра же бестия! Как закрутила! – не мог не восхититься Стефан затейливыми узорами мысленного шитья, которые предлагала ему воля.
В этой ненавязчивости была такая несокрушимая логика, что Стефану ничего не оставалось, как принять эти доводы на веру. Лишь только он пришел к согласию, его полет замедлился. Взяв левее, Стефан завис над долиной в вертикальном положении, против часовой стрелки медленно вращаясь с тем, чтобы оглядеть панораму.
Затем он начал облет всей территории, продолжая вращаться не только вокруг своей оси, но и описывая при этом концентрические круги. А так, как все это происходило в движении по периметру равнины, то линии его внимания выглядели, как спираль.
Таким образом им детально исследовалось все пространство, где он надеялся найти желанное место. Спустя некоторое время, почти в центре долины, его внимание привлекла небольшая рощица из высоких и стройных сосен.
Одна из полянок имела несколько возвышенное положение относительно открывающейся панорамы. Вид с этого места долины возбуждал чувство ничем не ограниченной свободы. Стефану, почему-то, пришло на ум выражение:
– Вольная степь, бесконечная по своей природе, – и он приблизил свое внимание к заинтересовавшему его месту.
Оно действительно было необычным. Прежде всего, запах разнотравья и полевых цветов был насыщенным, но не дурманящим. Царившую в округе безмятежность не нарушал даже легкий ветерок, слегка шевеливший кроны деревьев и подмешивающий в воздушный коктейль луга ни с чем не сравнимый терпкий аромат хвои.
Шелест травы (и это казалось парадоксальным) добавлял к властвовавшей тишине еще большую плотность. Было тепло, уютно. Очевидно, массив зелени проливал на это благодатное место потоки свежести, насыщающей пространство, привлекшее его внимание, живительной силой.
Облетая заинтересовавшую полянку, Стефан (с определенного ракурса видения) обратил внимание на то, что от земли вверх тянется светло-голубое свечение, которое он сначала принял за избыток кислорода. Но потом, при более тщательном изучении, ему стало понято, что свечение локализовано именно на этом месте, а главное – никуда не смещается.
Когда же он, отлетев, посмотрел на этот феномен издали, то его вниманию открылся отчетливо видимый луч, уходящий в небесную синь.
– Да, это оно, – решил Стефан и, приблизившись к искомому месту, коснулся земли невдалеке от луча.
Контакт оказался легким и приятным своей мягкостью. Он ощутил, что трава слегка пружинила под его босыми ногами. Стефан по касательной приближался к месту на опушке, заходя со стороны деревьев.
Почему он поступал именно таким образом, а не иначе, он объяснить не мог, да и не задумывался над этим. Просто внутреннее чувство говорило ему, что делать надо именно так, и не иначе.
Впоследствии Стефан поймет: проявления жизнедеятельности мира настолько много- и разнообразны, что по сути являются бесконечными. И если он затеет осмыслять все подряд, то в таком утопическом занятии пройдет вся жизнь, в конце которой он вынужден будет констатировать: несмотря на свой титанический труд, заполонивший всю его жизнь, он, в итоге, так ничего и не знает.
Ведь, занятый познанием, Стефан напрочь забыл бы о том, что настоящее знание может быть выражено лишь через умение, а для этого, практического опыта, тоже нужно время. Личное время, которое всегда ограничено. Поэтому, конечно, теоретическое изучение необходимо, но только в рамках необходимого – остальное будет дополнено верой и предчувствием. Только так свет ума успеет освоить личное время опытом перемен.
Уже подходя к зоне свечения, Стефан ощутил легкое покалывание, которое началось во всем теле. Однако это не вызвало в нем беспокойства, и он спокойно вошел внутрь. Именно внутрь, так как там он почувствовал себя, как в каком-то объеме, отличающимся от того, что было вокруг.
Покалывание прекратилось так же внезапно, как и началось, хотя теперь Стефан отчетливо воспринимал, что его голова как бы отделяется от тела. Он даже вынужден был потрогать ее (дескать, как там - на месте?). Но все было нормально. И, тем не менее, голову непреодолимо тянуло вверх, будто ее увлекал восходящий поток луча.
К тому же, разделение его тела стало теперь выражаться не только в разном тяготении, но и в температурном отличии. Туловище стало теплым и тяжелым, голова же – прохладной и легкой.
Постепенно это чувство сместилось на макушку, и Стефан вдруг ощутил, что у него вместо темени – дыра, через которую его суть стремится выйти из тела. Однако несмотря на всю необычность происходящего, это состояние по-прежнему не выглядело угрожающим.
– Наверное, потому, что я спокоен и управляю своим вниманием, – подумал Стефан и решил сесть, – так должно быть удобнее.
Сказано – сделано. Ученик магической школы сел, хотя угол зрения у него не изменился. Решивший ничему не удивляться, он, тем не менее, был поражен видимым несоответствием. Мало того: ему показалось, что он даже несколько подрос.
– Странно, – бормотал про себя Стефан, оглядываясь по сторонам.
Тут он столкнулся с еще одной неожиданностью. Его голова, оказывается, совершила полный оборот – и ничего – шея никак не реагировала на это скручивание. Но самым поразительным было то, что вращение сделало воспринимаемой круговую панораму. Он одновременно видел все: и сосны, растущие у него за спиной, и бескрайность степи впереди.
Естественно, это было лишь тогда, когда он смотрел полевым зрением. Фиксируясь на каком-то объекте (независимо, спереди или сзади), он терял четкость панорамного видения. Но зато интересующий его объект мог быть приближен, даже усилен восприятием, словно при изучении через увеличительно стекло.
Когда же Стефан подумал, что неплохо было бы осмотреть привлекший его внимание камень (находившийся от него примерно в метрах так пятидесяти) со всех сторон, то валун послушно стал вращаться, подставляя вначале один, а затем другой, невидимый для наблюдателя по всем геометрическим законам, бок.
Очевидно, сегодня для Стефана был "день открытий". Решивший уже вообще ничему не удивляться, ученик магии предположил:
– А если мне надо будет увидеть этот объект со всех сторон одновременно? - Стефан не сомневался, что его запрос исполнится; ученика теперь интересовал лишь способ, которым будет разрешена данная заявка.
Как только он четко оформил свою мысль, в то же мгновение оказался в центре некой сферы, внутренней поверхностью которой оказалась вывернутая наизнанку поверхность камня. И, как прежде, все повторилось – вновь воспроизвелся эффект панорамного видения.
– Теперь мне не остается ничего другого, как войти внутрь камня, – подумал Стефан, и послушное его воли внимание, как в воду, проникло в объект исследования, заполняя своей энергией пористое тело камня. Побыв в нем некоторое время, ученик вернулся на прежнее место обзора.
Стефан мог видеть все целиком или части предмета – это было для него не суть важно. Желание просто исполнялось: главное было четко сформулировать посыл – и все. Единственным недостатком (а, скорее, – неудобством) было то, что чем более объемным было восприятие, тем менее четким становилось изображение. Мелкие же детали можно было рассматривать так, словно фрагмент изучался под микроскопом.
Наверное, надо выделить еще один момент, но он уже относился скорее к самому Стефану, чем к происходившим событиям. Это была необычность такого видения. Вначале у него даже слегка кружилась голова, хотя вскоре это ощущение исчезло.
– Очевидно, и расплывчатость при панорамном видении связана с тем, что мне необходимо еще сродниться с таким видом восприятия, – решил он.
Однако это было еще не все. Какая-то неосознанная мысль продолжала витать вокруг. Стефан оглядывался, словно разыскивая ее, как некую затерявшуюся вещь и случайно посмотрел вниз, как бы себе под ноги.
Он обомлел. Там, внизу, под ним сидело его тело. Это напомнило ему первое просыпание во сне. Вся разница была в том, что тогда он был поставлен перед фактом, а сейчас воочию наблюдал этот процесс, но, к сожалению, не заметил, не осознал его. Хотя Стефан тут же вспомнил тягу вверх, легкость и (связанную, видимо, с фактом выхода) прохладу.
– Как жаль! Не удалось в этот раз. Очевидно, я еще недостаточно готов, – и тут же, усмехнувшись, добавил. – А буду готов – и выйду! – потом, чуть погодя, заметил. – Ну и что с того, что не вышел осознанно? Зато теперь сделаю своей волей возврат!
Он максимально точно сформулировал свое желание. И действительно, пространство пришло в движение по кругу, вернее, по спирали (хотя теперь, как видно, обратно, по снижающейся траектории).
Но все же какой-то момент все-таки ускользнул из-под его контроля: движение прекратилось, и Стефан увидел открывающийся перед ним пейзаж с привычных для него позиций.
– Вот я и дома, – весело подытожил он свой путь. – А, может, попробовать еще раз? – азартно подумал наш путешественник, но тут же понял всю авантюрность этого замысла.
Он устал, и ему хотелось домой. Стефан встал и, направляясь к той же стороне леса, откуда пришел, вышел из зоны луча. Затем, подойдя к ближайшей прямой сосне с раскидистой кроной, ученик с огромным удовольствием потянулся и обнял ее, пытаясь обхватить руками ствол. Конечно, сделать это было невозможно, так как тот был в диаметре чуть ли не с метр. Однако усталость сняло, как рукой.
– Сила в равновесии, – вспомнил Стефан слова Учителя, – вот сосна меня и выровняла, – он опустил руки и, повернувшись к дереву спиной, прижался к нему всем телом.
Снизу вверх по нему тут же побежали теплые ручейки, которые, втекая в голову, согревали мозг. Стефан уже полностью пришел в себя. Анализируя недавний опыт, он отметил:
– Это место - мое. Но где я был при выходе? – и тут же сам себе ответил. – А это было еще одно погружение.
Удовлетворившись проделанной работой, он почувствовал, что настало время возвращаться обратно. Стефан закрыл глаза и представил водопад скального храма, озеро, реку, черный камень. В нем вспыхнуло желание быть там, и он почувствовал, что взлетел, расправив крылья своего сознания.
Нельзя сказать, сколько продолжался этот полет. Стефан его не наблюдал, так как усталость брала свое. Может, скольжение продолжалось век, может – миг. Просто в какой-то момент он открыл глаза и увидел себя сидящим на своем, родном черном камне...".
П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005
Ли Хоа:
Знак незримого сияния
Выдержка из 20 главы книги "Знаки чистого листа"
"...Это произошло утром.
Стефан лежал на своей циновке, отдыхая от ночного урока. Особого изменения состояния сознания он не ощутил. Думал о том, как сложные темы, которые для многих его современников до сих пор остаются за гранью реальности, раскрываются в скальном храме просто и ясно, о том, как хорошо это – постепенно, но динамично отодвигать завесу тайны.
И с этой позиции вся сложность постижения абсолютной реальности исчезает, хотя стоит попытаться проникнуть дальше своих возможностей хоть на шаг – и все, глухая стена – приходит понимание, что самому, без Проводника, ее не понять и не постигнуть.
Так он думал, лежа на циновке и вдыхая аромат свежести, смешенной с запахом фиалок и роз. Именно так необычно его тело пахло, когда он вернулся из ночного путешествия. Волны энергии продолжали омывать его, принося покой и умиротворение.
Затем вспыхнула мысль, что ему нужно закончить статую Куанг Ам – и тут же эта мысль ушла. Ученик магии неожиданно для себя погрузился в расслабленность, а когда немного стал выходить из этого состояния, то понял – что-то происходит.
Летчик, наблюдая, отметил, как постепенно стал смещаться относительно своего стартового состояния. Он начал парить в своем внутреннем мире. Возникло любопытство: "Что такое? Кто зовет его в путь?", – и осознание ученика, уже в волевом режиме, плавно взмыло вверх.
Стефан мысленным взором окидывал горные вершины, стремительно уходившие вниз; окутывающие Землю слои, которые он с легкостью пронизывал до тех пор, пока не оказался в космосе. Звезды мерцали приглушенно, словно отделенные от него матовым стеклом. Но больше всего его поразила тишина, обступившая его со всех сторон.
Осознание ученика зависло в безвоздушном пространстве, чего-то ожидая. И не напрасно. Вход в энергетический туннель образовался не как обычно, а за счет опадания внутрь небольшой области межзвездного пространства.
Стефан влетел в него с хорошей скоростью – не убыстряя ход, не на пределе, чтобы избежать усталости и сохранить силы на обратную дорогу. В то же самое время ученик и не сдерживал сил, давая себе возможность полностью насладиться этим скоростным парением.
Он обратил внимание на то, что закругленные стены туннеля были неяркого, пастельного цвета, граничащего с коричневым и серым. Но плотность материала, из которого они были сделаны, давала ощущение четкости.
Лететь ему было удобно и просторно. Неожиданно он увидел, как впереди этот туннель переходит в совершенно иной, стены которого как будто состояли из невидимого стекла. Звезды на этот раз виделись ему почти незаметными, свет их был мягок, ведь он смотрел на них в ином, более глубоком режиме восприятия.
Стефан резко затормозил и, остановившись на переходе туннелей, стал изучать окружающее пространство. Тревоги он не испытывал, но развитая обучением осторожность подсказывала, что неразумно пускаться в путешествие, не изучив все вводные.
А дорога так и стелилась под ним, приглашая продолжить полет. Решив, что вокруг безопасно, осознание влетело в прозрачный туннель, правда, намеренно растягивая свое внимание в некую протяженность, чтобы в случае непредвиденной опасности, сжавшись, успеть выскочить из нового пространства.
Это было похоже на то, как человек передней ногой ступает в комнату, задней намеренно придерживая дверь. В конце концов, ученик магии полностью перешел в дальний космос и летел там достаточно долго, так и не обнаруживая явной цели своего путешествия.
Примечательным было то, что туннель стал волнообразным, и Стефан теперь вторил его изгибам, ощущая себя змеей, двигающейся по песку бархана. Летчик очень хорошо чувствовал изменения курса своего "корабля". Восприятие тела полностью исчезло. Его образ был той оболочкой, в котором он прокладывал себе путь, ощущая в себе всплески силы воли.
Стефан даже увидел в своих руках большой штурвал, которым и вел, словно парусник, образ себя. Штурвал был большим, но легко ему подчинялся. Ученик обратил внимание на то, что на штурвале (по большому кругу, к которому крепились ручки), расположены фигурки зверей-союзников. Именно с их помощью он и совершал свое путешествие в неизвестное. Никакие боковые ветра его не преследовали. Стефан ощущал лишь свободный полет попутного ветра. Он был счастлив...
С некоторого времени ученик магии почувствовал, что разделяется вниманием на участника и наблюдателя, причем последний занял основную часть его осознания. Итак, вскоре он уже наблюдал, как его образ продолжает лететь в прозрачном туннеле. Сам же он завис немного выше и правее относительно себя движущегося. Наблюдатель не двигался, рассматривая открывшуюся перед ним панораму.
Чернота вселенной поражала воображение. Даже белый свет звезд казался лишь тенью этой уходящей вдаль бездны черного свечения. А "Я-участник" нашего героя меж тем все спешил дальше, постепенно удаляясь от "Я-наблюдателя".
Туннель все больше изгибался. Ученик ощутил момент спокойной готовности. Неожиданно на пути развертывания туннеля сама чернота выдвинулась вперед в виде горного пика. Туннель тут же завернулся в спираль, совершая витки вокруг этой вершины пустоты, как бы наматываясь на нее.
В то же самое время Стефан стал отмечать изменения в самом сознании. Его "Я" сливалось с этой сияющей чернотой, постепенно переставая ощущать себя с Абсолютом чем-то раздельным. То, что ученик магии почувствовал потом, невозможно описать словами... Бесконечная свобода и вечная любовь осветили его сердце. Вершина абсолютного знания вселенной и его спираль сознания полностью объединились...
Вскоре он почувствовал разъединение, и пик Абсолюта стал втягиваться обратно в межзвездное пространство. Однако часть этой невидимой энергии осталась в сердцевине спирали, которая стала стягиваться в одну точку, удерживая этот кусочек вечности, как лапки оправы нежно и надежно обхватывают драгоценный камень.
Вскоре ход событий ускорился. Стефан ощутил зов к возврату и объединил "Я-наблюдателя" с "Я-участником". Он возвращался тем же путем, которым и пришел. Его осознание бережно несло в себе частицу Абсолюта, спеша доставить ее по назначению и все ближе приближаясь к телу, лежащему на циновке.
Стефан отчетливо понимал, что если замешкаться, вскоре наступит тот момент, когда эта часть Духа Времени, словно кусочек сахара в воде, растворится в окружающем пространстве данного слоя реальности. Когда осознание ученика входило в свою материальную оболочку, в ней почувствовалось легкое покалывание. Несмотря на то, что в тело вносилось что-то извне, Стефан не испытывал тревоги. Расправив энергетику своей сознательности по всему телу, он стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Зона ментальности, где располагался привнесенный объект, преобразовалась в стрелу, острием которой и стал кусочек вечности. Стрела стала плавно передвигаться из области первичной сознательности вниз, пока не достигла энергетического сердца. Частица Абсолюта беспрепятственно прошла сквозь оболочку сердца и была помещена в его центре. Стефана ослепил внутренний свет. Затем восприятие вновь стало нормальным. Он увидел, как кусочек космоса выплыл из его сердца и вышел из тела тем же путем, которым вошел.
"Но тогда что же осталось? В чем цель этого проникновения?", – подумал ученик, вниманием чуть отодвигаясь от сияния, распространявшегося из его сердца. И тут он заметил, что на стенке энергетического сердца – там, где проходил кусочек Абсолюта – находится сквозной, будто прожженный лазером, знак. Именно через него, как через просвет узорчатой панели, и источался тот ослепляющий свет.
Знак, нанесенный пустотой, имел сложную структуру, напоминая иероглиф или замысловатую печать. Стефан не мог прочесть его логически – он просто знал: знак обозначает его магическое, внутреннее имя; примечательно, что и со стороны Абсолюта, и со стороны его личности оно читалось одинаково. Ученик был удивлен – оттиск черноты вызвал активность света, организовывая его ауру в более сбалансированную структуру.
Стефан понял, что полностью вернулся в бодрствование и теперь просто наслаждался более ярким и глубоким восприятием мира. Чувствовал он себя нормально. Немного отдохнув на боку, ученик поднялся. Братья по школе еще спали. Тихо ступая, Стефан вышел из домика и спустился в сад.
Летчик нисколько не удивился, заметив сквозь живую изгородь сидевшего неподалеку Наставника. Подойдя к Учителю и поклонившись, ученик сел и стал шепотом (по-другому он пока не мог) рассказывать о своем медитативном путешествии. При первых же словах старик как-то странно взглянул на Стефана и, кивнув, ободряюще похлопал его по плечу.
– То, что с тобой произошло, мне понятно. Удивительно, что это случилось с тобой так рано.
– А разве это входит в программу нашей школы? Я никогда не слышала от Вас ни о чем подобном!..
– Ты и не мог слышать, так как этот опыт возможен лишь при глубинном погружении. И то, что ты его испытал уже сегодня, указывает на величие твоего завтра.
– Но как понять сам факт произошедшего? – допытывался ученик.
- Хорошо, я объясню тебе его значение, – Учитель смотрел как бы в никуда, явно настраиваясь, – слушай и старайся прочувствовать знаки чистого листа, один из которых, обозначая магическое имя, выгравирован в твоем сердце. – Вскоре Стефан услышал ровную, приятную речь своего Учителя.
– Человек, как ты уже знаешь, по сути, является микрокосмосом, и ему присущи практически все характеристики своего родителя – макрокосмоса. А тебе, наверное, уже известен тот факт, что именно баланс темного и светлого веществ позволяет жить Вселенной.
Белый свет стремится к энтропии, черное же излучение организовывает космические тела, не дает им окончательно разлететься после Большого взрыва. И если черного вещества, в итоге, все же не хватит, то материя не вернется к своему началу, вследствие чего дыхание Абсолюта навсегда прервется. Однако этого никогда не произойдет - именно за счет вечного баланса черного и белого.
И не путай это с общественными предрассудками о добре и зле, – Старец предостерегающе поднял указательный палец, – то, что люди проецируют свои несовершенные трактовки реальности на природу Абсолюта, в корне неверно и искажает действительность. Ведь для него нет плохого и хорошего, есть лишь опыт постижения, через сознания, самого себя.
В качестве примера можно провести параллель между белым и черным видами энергии и тем, что присутствует в каждой клетке человеческого тела: ДНК и РНК. Именно из-за ДНК наше тело, постоянно обновляясь, принимает строго конкретную форму. Его можно сравнить с белым светом, который ответственен за "тело" космоса.
Этот вид энергии присутствует и в нас, отвечая за объем нашей жизненности. А вот РНК ответственно за то, как именно этот объем функционирует в жизни, составляя основу нашей психики – этой более тонкой организующей структуры.
– Для чего же в мое сознание входило незримое (и оттого кажущееся темным) свечение, если во мне изначально уже присутствует монада энергий? – не мог понять Стефан.
– Конечно же, все дело в балансе этих сил, – улыбнулся старик. – До этого времени ты жил больше по инерции, чем осознанно, и процессы в твоем внутреннем мире протекали точно так же. Но когда ты активизировал свое осознание, вся структура стала более динамичной, что предъявило новые, повышенные требования к ее организации. Соответственно, прежнее соотношение сил было уже непригодно.
– Интересно, почему же мне не хватало именно черного вида энергии? – уточнил Стефан.
– Да потому что, как бы это ни звучало парадоксально, в тебе с рождения белого света присутствовало не так уж и много, что отзывалось, прежде всего, на здоровье тела. Но внешне это не было заметно, так как твой иммунитет "твердой рукой" держал всю систему под контролем. Ощущая свой природный недостаток сил, твоя психика старалась не допускать незапланированных выбросов энергии, что проявлялось в поведении в виде недостаточно активного, динамичного стиля жизни. А ранение и вынужденное разъединение со своим материальным носителем серьезно разладили имеющееся соотношение сил.
Возникшая сверх осторожность в поведении привела к тому, что в таких тепличных условиях даже имеющийся запас сил возобновлялся не полностью, а это лишь усугубляло сложившееся положение дел. Но, к счастью, – вновь улыбнулся Старец, – ты, в результате системных занятий, почувствовал возникший дисбаланс, и совершил космический полет за тем, что тебе не доставало – за незримым свечением, которое, приняв твое "Я" за равного и поэтому войдя с ним в контакт, оставило в твоем энергетическом сердце свой знак.
– А мне казалось, что все происходило как бы само собой, – озадачено произнес ученик.
– Это ощущение возникло у тебя из-за того, что само путешествие протекало естественно, без насилия ума над интеллектом, который сам, добровольно открыл врата вечной бесконечности достойному разуму. Твоя заслуга была в том, что ты созрел для этого похода за магической силой. Именно это отличает волевые путешествия.
– Верно! – голос Стефана окреп и даже зазвенел от нотки радости. – Еще находясь в измененном состоянии сознания, я обратил внимание на то, что при внесении темной энергии сразу же активизировалась светлая, став более сочной и яркой. В итоге, я чувствую, вся система жизнедеятельности перешла на качественно иной уровень!
– Теперь же твоей задачей, – Учитель строго взглянул в глаза ученика, – является перевод установившегося баланса знаний в жизнь, воплощая и закрепляя возросшую силу на новом рубеже, не давая своей ментальности сползти на прежние позиции.
Запомни – все зависит от тебя, – взгляд Наставника, несмотря на суровость, так и лучился теплом, – сможешь справиться с обретенной магической силой, выходит, докажешь, что достоин Жизни – в гармонии развитого ума и проявленной духовности.
Конец второй книги.
П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005
Навигация
Перейти к полной версии