A A A A Автор Тема: 2 книга _ Знаки чистого листа  (Прочитано 26576 раз)

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
2 книга _ Знаки чистого листа
« : 19 марта 2005, 03:00:00 »
Выдержка из 1 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Рано утром, в назначенное Учителем время, Стефан подошел к полюбившемуся ему месту. Оно находилось в горах, примерно в километре от монастыря. Это было озеро, с трех сторон окруженное высокими каменными утесами.

Их вертикально расположенные стены покрывали неровности, по своему виду походившие на восковые наплывы. Пространство между ними было изрыто глубокими выбоинами, которые своими длинными изгибами образовывали замысловатые рисунки.

Низвергающийся водопад водяной пылью увлажнял их, придавая им матовый блеск. Кроме того, брызги позволяли камням четче проявить свою палитру красок и оттенков. Растительность, рвущаяся к жизни почти из каждого уступа, оживляла этот строгий в своей красоте уголок джунглей.

Особое внимание привлекали мхи, создававшие на скалах целые "восточные ковры", которые, накапливая влагу, начинали переливаться серебром при попадании на них даже отраженного луча света.

Несмотря на то, что каждый камешек привлекал к себе внимание, Стефану больше нравилось любоваться этими отвесными скалами издали, с другого берега вытекающей из озера реки.

И было понятно, почему. Дело в том, что оттуда ему открывалась вся панорама этого величественного творения природы. Тем более что летчиком была подмечена одна странная особенность.

Когда он стоял под скалами, на него снисходила невидимая глазу некая сила, напоминающая покрывало, под которым почему-то возникало не только ощущение немоты, но и глухоты.

Действия становились несколько замедленными и тягучими, чья-то власть захватывала и сковывала волю наблюдателя. Когда же Стефан стоял вдали от озера, его чувства проявлялись в своей противоположности.

Движения были быстрыми и легкими, из горла сами собой вырывались восторженные крики, а слух улавливал не просто набор самых разнообразных звуков - была явно слышна необыкновенная, обладающая волшебной силой мелодия.

Начиная вслушиваться в эту симфонию Земли, Стефан терял очарование, державшее его сознание на грани восторга. Различались лишь гул падающей воды, журчание текущей у его ног реки, да шепот ветра, давно что-то потерявшего здесь и теперь тщетно разыскивающего свою пропажу.

Однако стоило молодому человеку отвлечься от этих размышлений и просто отдаться магии, заполняющей это место, как чарующая мелодия вновь начинала звучать хрустальными переливами в его внутреннем мире.

Из этого блаженства Стефана вывело легкое касание руки старика. Обернувшись, ученик посмотрел на своего седовласого Учителя, в то же время понимая, что продолжает находиться под действием чудесных сил природы. И Стефан вдруг увидел не Старца, а беспредельную даль, сжимающую и разжимающую пространство.

Следуя каким-то закономерностям, перед ним то открывался, то закрывался (он это просто знал) вход в бесконечность. Возникающие при этом вихри готовы были подхватить его невесомое тело и увлечь за собой в эту беспредельность, но еще более властная сила держала на месте.

Постепенно картина, стоявшая перед его взором, стала приобретать четкость линий, и Стефан вдруг начал видеть лик своего Учителя. Он был гигантских размеров и закрывал собой всю панораму видения. Не было ничего, кроме этого лица и пронзительно смотревших вглубь него глаз.

Затем ученик стал различать губы, в движениях которых он увидел сходство с вратами туннеля, но теперь они ему что-то говорили. Лицо Старика отодвинулось, открыв края неба и земли, и при этом значительно уменьшилось, но все же продолжало оставаться огромным.

В этот момент в ушах Стефана что-то загромыхало. Он попытался уменьшить скрежет, инстинктивно зажав уши ладонями. Это действие немедленно дало свои результаты - стал различим металлический бас, чем-то напоминающий голос Учителя:

- Не смотри мне в глаза! Смотри себе под ноги!..

Ученик поспешно опустил голову и даже ойкнул от испуга: земля находилась далеко внизу. Однако он не висел в воздухе, а стоял на своих, хотя и очень длинных, ногах-ходулях.

- Смотри, смотри! - продолжал звучать металлический голос. - И ничего не бойся.

Стефан послушно продолжал наблюдать за своей длинно-ногостью. Через некоторое время он почувствовал, что земля стала приближаться, а ноги - укорачиваться.

Как только молодой человек сконцентрировал внимание на процессе этого изменения, превращение ускорилось - и вот он уже стоял на своих обычных ногах. Подняв голову, ученик увидел Учителя.

- Что это было?! - выдохнул Стефан.

- Ничего особенного, - ответил Старец. - Просто у тебя изменилось восприятие внешнего мира, и это позволило осознать то, что мир, его реальность такова, каким и в каком состоянии ты его видишь. Это то, что называется много-мерностью.

- Так что, я сейчас находился в другом измерении?

- Да, и оно было для тебя столь же реальным, как и любое другое. Главное здесь в том, чтобы ты мог сознательно изменить реальность и удерживать ее в требуемом режиме.

Научись управлять силами, трансформирующими время, и ты станешь человеком, способным проявить волю...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #1 : 18 декабря 2005, 03:00:00 »
Качающиеся плотики

Выдержка из 2 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Дальнейший путь к монастырю Стефану показался на удивление коротким. И это несмотря на то, что он с Учителем не обмолвился ни единым словом. Шагая и размышляя над этим кажущимся противоречием, ученик вскоре понял, в чем тут дело.

Даже когда они молчали, между ними все же шел, незаметный для его осознания, информационный обмен. Именно поэтому Стефану было одинаково комфортно, молчит ли его Наставник или ведет с ним беседу. И еще одну особенность подметил Стефан.

Находясь рядом со Старцем, он чувствовал глубокую умиротворенность, которую раньше испытывал разве что в детстве. Такая неожиданная ассоциация вызвала в нем порыв нежности к этому человеку, который, почувствовав на себе взгляд, полуобернулся и внимательно посмотрел на ученика. Было видно, как его строгий взгляд на мгновение потеплел, но, насупив кустистые брови, старик тут же отвернулся и ускорил шаг.

Еще несколько поворотов тропы, и путникам во всей красе предстала центральная башня храма. Неспешно пройдя по подвесному бамбуковому мостику, мерно качавшемуся над поросшим лотосами защитным рвом, они вошли в боковые ворота, направляясь к столовой. Стефан, изрядно проголодавшись, предложил сократить дорогу, пройдя луг напрямую, однако Наставник неожиданно покачал головой:

– Теперь, став настоящим учеником, ты будешь идти к столовой той же тропинкой, что и остальные. Учись на ней выдержке, не суетись. Практикуй спокойствие и целеустремленность. Кстати, посмотри-ка вперед! Вон там, возле пещер, идет твой названый брат Занг. И если ты поспешишь, думаю, ты успеешь вместе с ним пройти испытание.

Не имея времени разбираться, о чем ему говорит Учитель, Стефан поклонился и бросился к своему другу. Подбегая к улыбающемуся Зангу, он отметил, что к тому же входу в пещеры подходят небольшие группки парней и подростков. Поздоровавшись с братом, Стефан спросил, зачем ребята заходят в пещеры, когда им пора уже завтракать.

– Они не меньше тебя проголодались. Но чтобы поесть в нашем монастыре, ученикам прежде нужно поработать. Пошли, ты сейчас сам все увидишь, – и брат кивнул в сторону пещеры.

Вступив в прохладу каменных сводов, Стефан понял, о каком испытании говорил ему Старец. Там, впереди, в центре просторного грота, находилось небольшое озеро.

А рядом с ним был сооружен незамысловатый мостик в виде нескольких длинных бамбуковых стволов, связанных между собой лианами и поднятый над землей на высоту человеческого роста. Входившие Младшие ученики выстраивались в очередь, чтобы перейти по мосту и выйти к столовой через соседний проем пещеры.

Старшим же братьям приходилось выполнять более сложное задание. По всему озеру плавали бамбуковые плотики, покрывая значительную часть поверхности воды. Каждый из парней, подходя к озеру, выбирал ближайший и прыгал на него, стараясь попасть точно в центр. Как только ноги монаха достигали плота, тот под тяжестью тела стремительно погружался в воду.

Однако человек, быстро оттолкнувшись от зыбкой опоры, сразу же перепрыгивал на соседний плотик, затем на следующий… – и таким нелегким способом достигал другой стороны.

Стефан сразу понял, что ему тоже предстоит проделать нечто подобное, и сглотнул тягостный комок. Занг, с хитрецой посмотрев на брата, понимающе рассмеялся:

– Смелее, – подбодрил он товарища и уверенно подошел к краю.

Стефан, решив не отставать от Занга, тут же встал рядом. Они вместе прыгнули. В глазах у нашего героя зарябило от быстро сменявшихся деталей.

Стараясь поспеть за удаляющейся спиной брата, Стефан прибавил скорость... и вдруг оказался в воде! Отовсюду на него тут же полетели брызги из-под соседних плотов, хлюпавших под тяжестью тел монахов.

Стремясь побыстрее выбраться из неприятного положения, новоиспеченный ученик поплыл к тому краю, на котором уже стоял что-то кричавший ему Занг. Сократив расстояние, Стефан расслышал:

– Вернись обратно и начинай испытание заново!

– Что за глупая фантазия?! – раздраженно подумал Стефан, продолжая плыть вперед.

Наконец-то выбравшись из воды, ученик блаженно выпрямился и собрался было отжать на себе одежду, думая, что хоть с грехом пополам, но препятствие он все-таки преодолел.

Однако к нему тут же подошел один из Наставников монастыря, который наблюдал за всем происходящим в гроте, и разъяснил, что оступившимся ученикам необходимо проходить испытание до тех пор, пока те не выполнят его без единого промаха, иначе они завтрака не получат.

Стефану уже не надо было пояснять, что в число провинившихся входит и он. Понурив голову, молодой человек обошел озеро и, успокоив дыхание, вновь прыгнул на плавающий неподалеку плот. Прерывисто двигаясь по зыбким точкам опоры, он почти достиг желанной цели.

– Еще один прыжок, и я буду на земле! - в предчувствии победы эмоции захлестнули его... и он опять сорвался в воду!

Злой, как черт, на этот раз Стефан не стал выходить на тот край озера, где стоял брат. Двигая перед собой плотик, ученик развернулся и поплыл в обратном направлении. Выбравшись на берег и немного отдохнув, он стал наблюдать за ходившим ходуном озером, стараясь слиться с ним.

И неожиданно для себя Стефан обнаружил, что вода неуравновешенна, хаотична только снаружи своего естества, а в сердцевине она неподвижна. Осознав ее суть, он ясно увидел очередность необходимых действий.

Старательно следуя им, ученик начал двигаться, четко и легко скользя по поверхностям плотов, а не опираясь на них, как раньше. К тому же он перепрыгивал на очередной плотик именно тогда, когда тот опускался, а не дыбился на гребне волны.

Делая так, Стефан и не заметил, как прыгнул на последний плот, а с него – на землю. Счастливо озираясь, он стоял на берегу, а Занг плавно, как в замедленной съемке, бежал к нему с радушными поздравлениями.

Через мгновение внимание Стефана переключилось в обычный режим восприятия. Подбежавший брат одобрительно похлопал по плечу Стефана, который был счастлив не столько тем, что преодолел испытание, сколько от того, как он смог выполнить это задание...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #2 : 20 февраля 2006, 03:00:00 »
"Ход черепахи"

Выдержка из 3 главы книги "Знаки чистого листа"

"...После обеда Стефан, расставшись со своим братом, решил просто погулять по окрестностям. И тут на него нахлынула волна желания пойти к внешнему водопаду. Не раздумывая долго, почему ему хочется идти именно туда, он свернул с главной тропинки и пошел кротчайшей дорогой к влекущей его цели. Мысль постоянно торопила его:

- Скорее! Ну что же ты возишься, копуша!

Наконец, немного задыхаясь, он поднялся на крутой холм и стал спускаться вниз, к реке. Вид окружающей местности был перед ним, как на ладони. Ища конкретное место, куда его так тянуло, он неожиданно увидел своего Учителя, сидящего в пол-оборота на скамеечке, которая была расположена недалеко от песчаного берега реки. Старик смотрел на своего ученика.

- Так вот в чем дело! - молодой человек сразу все понял. - А я-то и не догадывался, с чего это меня сюда тянет, - и он поспешил к Старцу.

Подойдя, ученик почтительно поклонился и вежливо справился о здоровье Наставника. Тот, благодушно улыбаясь, ответил:

- Все в порядке. Да иначе и быть не может, - указав при этом место на скамеечке.

- А почему это не может быть иначе? - заинтересовался Стефан, садясь рядом с Учителем.

- Потому что я в своей жизни использую мудрость природы, живу по ее правилам, поэтому и тело у меня, как правило, здорово.

- А можно подробнее об этом? - попросил Стефан и, спустя минуту, добавил. - Мне это действительно интересно!

- Ну что ж, если ты хочешь поговорить об этом, то я тебя поддержу; давай побеседуем, потому что тема действительно важна, - и, после продолжительной паузы, Старец спросил. - Какое земное существо, на твой взгляд, самое здоровое?

- Ну, я думаю, слон... или орел.

- Нет, неверно. Это черепаха.

- Как черепаха? Почему именно она? - в своем мысленном поиске Стефан и не вспомнил о таком незначительном, на его взгляд, существе.

- Потому что ее бионическая система наиболее гармонична. Если ты сумеешь пробудить в себе образ черепахи, то сможешь достичь баланса телесной энергетики. Кроме того, черепаха имеет параболический панцирь.

- Мне непонятно, причем здесь черепаший панцирь?

- А на самом деле все просто, - заметил старик. - Например, для того чтобы сфокусировать солнечные лучи, нужно взять панцирь черепахи и внутреннюю, вогнутую поверхность сферы плотно обложить материалом, отражающим свет, - для этих целей можно использовать отполированную слюду.

Отраженные лучи начнут обладать качеством фокусировки энергии. Соответственно, если мы то же самое проделаем с выпуклой, обратной стороной панциря, то такого эффекта не получится. Не подскажешь, почему?

- Я знаю! - активно закивал головой ученик, сознавая, что сейчас у него есть возможность блеснуть своей эрудицией. - Потому что возникнет эффект, обратный первому - энергия будет рассеиваться.

- Правильно, - уголок рта Наставника незаметно изогнулся, скрывая иронию, - молодец. А теперь смотри, что получается, - старик наклонился и взял лежавшую неподалеку сухую веточку.

С учеником он прошел на берег, ногой тщательно разровнял песок, сделав площадку, и начал рисовать схему. Завершив работу, Наставник стал объяснять Стефану значение отображенных на песке символов:

- Если мы посмотрим на внешнюю, выпуклую часть сферы, то увидим, что лучи энергии внешнего мира, соприкасаясь с выгнутой поверхностью, втягиваются ею, впитываясь. Дальше, продолжая эту тенденцию внутри панциря, они стягиваются к его днищу.

Сферический панцирь - это природная линза фокусировки энергии, которая, направляясь в нижнюю часть панциря, отражается от дна, следуя точно углу отражения (ведь поверхность-то плоская).

Ударяясь о внутреннюю часть сферы, лучи опять отражаются, попадая, таким образом, в западню. Так образуется энергетический вихрь, силовые линии которого приобретают строго организованные формы, возникшие под прессом двух половинок панциря.

В зоне этой замкнутой системы возникает упорядоченное энергетическое поле, имеющее стремление к накоплению, а значит, и повышению энергетического давления.

Однако организму черепахи, ее физиологическим процессам, требуется лишь определенное количество энергии. Поэтому оба панциря обладают способностью и к впитыванию тепловой энергии, и к выводу ее наружу. Тем самым они предохраняют систему от перегревания.

Повышенный выход тепла, свидетельствующий о перегреве черепахи, снижает ее энергетическую проводимость. Роговая парабола сразу же уменьшает количество втягиваемой, а значит, и фокусированной энергии.

Давление или, другим словами, напряжение внутри панциря падает, снижая температуру тела черепахи. Уменьшается теплоотдача организма, панцирь постепенно охлаждается, и выпуклая парабола начинает свою активную фазу цикла.

Учитель указал на схему:

- Поэтому стрелки на рисунке, стремящиеся к выпуклой части, символизируют потоки втягиваемой внешней энергии. Стрелки, идущие от панциря в пространство, означают потоки сброса тепловой энергии, являющейся избыточной. А стрелки между двумя частями панциря показывают напряжение внутреннего поля, питающего организм черепахи.

Стрелка под нижней, плоской частью панциря показывает, что фокус энергетической точки сборки находится не в теле черепахи, а ниже, образуя своеобразный "нижний кристалл".

- А для чего это нужно?

- Он спасает живую ткань тела черепахи от энергетического "ожога", - пояснил Наставник. - В то же время, организм сохраняет достаточную активность поля. Можно сказать, что в центре днища находится самый настоящий энергетический отвод. Через него-то земля и поглощает жгучую часть энергетического конуса. Ведь дно панциря не может отразить самое острие фокуса, отражая лишь более слабые токи.

Эта особенность черепахи позволяет ей автоматически, независимо от прочих внешних условий, достаточно длительное время поддерживать стабильность внутреннего энергополя не только за счет обращения энергии между внутренней и внешними средами, но и за счет аккумуляции энергии в нижней части панциря.

Собственно говоря, эта система является одновременно и генератором, и аккумулятором; имеет и антенну, и заземление, - Старец повернулся лицом к ученику - и если ты сумеешь достаточно точно и устойчиво создать и удерживать этот образ, то сможешь без особого труда уподобиться этой энергетической структуре.

Под влиянием устойчивого образа "черепашки" твое тело сможет получать недостающую энергетическую подпитку. Усталость, нервозность, зябкость, избыточный жар и тому подобные расстройства соматического свойства будут побеждены, ведь исчезнут условия их возникновения.

- Но нам же требуется яркий и стабильный образ, а для его создания недостаточно только ментального насыщения, - заметил Стефан.

- Да. Тем более что тебе пока неизвестна техника циркуляции энергии в теле био-черепахи, которая "живет" в твоем, человеческом теле. Верно ты заметил, желание должно быть подкреплено конкретным физическим действием.

Для этого в нашей школе существует специальное гимнастическое упражнение - "Ход черепахи"...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #3 : 27 апреля 2006, 04:00:00 »
Интеллектуальная тайнопись

Выдержка из 4 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Влажное дыхание весенних тропиков разливало в ночном воздухе загадочный аромат неведомых цветов. Стефан сидел на порожке деревянного домика на сваях. Все его братья по школе уже улеглись, а на него напала странная бессонница.

Он чувствовал, что сознание работает не в таком активном режиме, как днем (очевидно, сказывалась усталость), однако четкость и глубина осознания заметно усилились. Ночь устранила отвлекающий шум внешнего мира, и молодой человек почувствовал, что стал различать мерный шепот мира внутреннего.

Пребывая в таком умиротворенном состоянии и любуясь лунной ночью, он заметил, как из пещеры, где отдыхали учителя, вышел Наставник, и направился в его сторону. Приблизившись к спустившемуся к нему ученику, он с улыбкой промолвил:

– Вижу, ты тоже не спишь. Давай эту встречу, как подарок судьбы, используем с толком. Возможно, у тебя есть вопросы, о которых ты хотел бы сейчас поговорить? Я с удовольствием тебе на них отвечу.

– Честно говоря, у меня есть кое-что обсудить. Так, мне интересно, что такое сон, почему он необходим людям, и что делать с образами, которые приходят в сновидениях?

– Вопрос, который ты затронул, очень обширен и понадобится немало времени, чтобы его раскрыть. Но знания такого характера тебе действительно необходимы, - с этими словами Старец сел на рядом стоящую лавочку, на которую тут же, едва увидев приглашающий жест, присел и его ученик. - Итак, слушай.

Человек наделен двумя основными системами жизнедеятельности - это осознаваемое и неосознаваемое. Первое делится на проявленное осознание – свет ума и на скрытое – его тень. Вторая половина системы, эта интеллектуальная область, представляет собой духовное начало, стремящееся к осознанности.

Первая часть системы наследственна и зависима от качеств родительских ветвей, их опыта и, по существу, смертна, то есть конечна. Ведь каждый раз создается новое. Из двух - третье, а две, отдав, - умирают.

Вторая часть системы не подвержена генному воздействию, так как является вечной - это сама суть бесконечного преобразования. Она не воспроизводится, потому что сама является скрытым источником всего. Это ни что иное, как вместилище абсолютного знания. Но, нуждаясь в развитии, она пользуется первой, надводной частью "айсберга", который мы называем «человеческое сознание», становясь при этом душой.

Сон же - это состояние психики, при котором создается возможность активному осознанию естественным путем, через свою тень, проникнуть в кладовые души - этой представительницы духовной, космической субстанции в человеке.

Данный способ был создан нашим Творцом для того, чтобы обычное, сумбурное внимание человека смогло получать информацию об истинном значении окружающей действительности, то есть о реальном положении дел в текущем хаосе событий. Эти проникновения служат стремлению людей выжить. Хотя далеко не все, что так щедро дается, ум желает либо способен у своего интеллектуального наставника взять.

Те изображения, которые получили свое представительство (ввиду своей значимости) в памяти, являются картинами удовлетворения потребностей или предупреждения об опасности. А весь предшествующий калейдоскоп образов - лишь просмотр, экспресс-анализ, отбор значимого, суммирование, сведение к общему выводу, а затем уже и выдача в виде смысловых изображений.

В них воедино сплетены символы, которые должны быть понятны именно этому осознанию, ведь свойственны ему в большей степени, чем другим. Хотя ради справедливости нужно заметить, что большинство образов в сновидениях людей схожи ввиду общности человеческой природы. Однако всегда есть какие-то детали, которые имеют особое значение для того, кому они непосредственно подаются для осмысления и принятия к сведению.

- Почему говорят "сновидения", а не, скажем, "снослышанья"? - спросил ученик. - Мне это действительно интересно.

- Хотя звуковые, а также остальные составляющие восприятия во сне не исключены, все же зрительные, как правило, доминируют. Дело в том, что визуальный образ при постижении смысла вещей - главенствующий фактор, потому что именно он дает наиболее полную картину наблюдаемого события. Кроме того, не надо забывать, что человеческий зародыш начинается с физической основы "третьего глаза", которая затем уже формируется в реликтовый отдел мозга.

- Как же быть тогда... Я имею в виду реализацию стремления людей выжить, когда сновидений нет?

- Это не совсем точно, так как они все равно есть. Но из-за того, что события или ситуации не были критическими, а их эмоциональная составляющая не столь ярка, сновидения не проявили себя в виде угрожающих, тревожных снов. Хотя необходимая информация перешла из интеллекта на уровень ума, в результате чего человек просто знает то, что ему нужно знать для обеспечения своей безопасности.

Создатель, таким образом, сбалансировал активность этих двух составляющих ментальной монады, в результате чего каждый из них получает свою порцию информации строго дозировано и соблюдая очередность. Так, активизация деятельности осознания и интеллекта происходит за счет перераспределения энергии.

Однако нельзя сказать, что такое перераспределение полное. Скорее, это лишь процентный приоритет. Если в активной жизни свет ума принимает самое деятельное участие, то он и забирает львиную долю энергии.

Интеллект же в это время ведет себя пассивно, удовлетворяясь необходимым минимумом, но достаточным для тщательного наблюдения за деятельностью осознания и за состоянием окружающей среды, держа "красную кнопку" максимального выброса энергии под контролем.

Затем, при смене энергетического приоритета, интеллект активизируется и начинает высказывать ставшему в подчинение уму свои наблюдения, замечания, выводы, прокручивая при этом видеофильмы образов, причем в разных вариантах.

Ум же, в силу своей пассивности, внимательно считывает выдаваемые ему в завершение сновидения инструкции и рекомендации. Именно после такого пересмотра свет ума, приобретя новые знания, готов совершать очередные действия. По сути, сон является ничем иным, как неосознанной медитацией.

- Мне непонятно, почему же сны нужно постигать? Почему мы не видим расшифрованных картин, прямых указаний? Это же рациональней для познания, а значит, и правильней?

- Не все то, что просто, несет позитив. Ведь через такую постоянную работу мысли ум развивается. К тому же вещи, в их реальном для нашей логики виде, может воспринимать и воспроизводить лишь осознание. Неосознаваемая же часть ментала оперирует только символами и смысловыми значениями.

А так как вопросов, требующих немедленного решения, много, то и ответ интеллекта состоит из образа, имеющего многокомпонентное решение. Вот его-то и необходимо, в параллели к восприятию, правильно истолковать, как тайнопись не осознающего самого себя мудреца.

Но это характерно только при обычных сновидениях, то есть неуправляемых проявлениях психики человека. Организованное же медитативное единение ума с интеллектом дает возможность осознанию проникать в глубины пространства и времени, сохраняя и преумножая верное понимание реальности.

Все это не только позволяет личности увереннее смотреть в завтрашний день, но и способствует гармоничному развитию ментала...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #4 : 25 июля 2006, 04:00:00 »
Душа чая

Выдержка из 5 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Наутро, после испытания, Стефан пришел в столовую. Расположившись на своем месте, он окинул взглядом братьев. Примечательно, что у монахов скального храма завтрак всегда состоял из одного и того же. Да и завтраком, по его понятиям, это можно было назвать лишь относительно.

После сна они пили простой чай, ничего в него не добавляя. И лишь спустя несколько минут после чаепития братья позволяли себе отведывать небольшие порции рисовых пампушек. Гость монастыря решил выяснить, почему братья завтракают в такой необычной для него последовательности.

- Наилучшим собеседником по этой теме будет повар, - подумал Стефан и подошел к полноватому вьетнамцу средних лет, который тоже собирался завтракать.

Договорившись о совместном чаепитии, они сели рядом. Повар умело, не пролив ни капли мимо чашек, налил ароматный, свежезаваренный зеленый чай. А когда услышал вопрос, интересующий белого брата, то прямо-таки просиял.

- Моя любимая тема! - и отметил. - Хорошее начало дня.

- Не понимаю, чего же тут хорошего, - пробурчал летчик. - В России я слышал поговорку: "Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу". Здесь же получается все по-иному. Я не могу понять, почему по утрам монахи почти ничего не едят, и почему пьют лишь чай?

- Да потому, что нет никакой необходимости пробуждающийся желудок наполнять едой. Его надо вначале промыть, удалив тем самым остатки прежней порции. И только спустя некоторое время после этого можно закладывать следующую партию пищи, которая всегда должна быть сбалансированной по составу и умеренной по количеству, в среднем не превышая объем, способный уместиться в двух ладонях едока. Тогда она полностью усвоится организмом и принесет ему пользу.

Чай же, на мой взгляд, идеальный напиток, - продолжал говорить повар. - Его оздоровительные свойства известны не только у нас, на Востоке, но и по всему миру. Но чтобы полюбить, познать истинную суть чая, нужно проникнуть в его душу.

- Вот ты говоришь, что для полного постижения чая нужно почувствовать его душу. Однако как реально это сделать? - спросил Стефан.

- Видишь ли, люди пьют чай по-разному. Одни - не обращая особого внимания на его внутреннюю глубину и насыщенность, в своих вкусовых ощущениях скользя по поверхности восприятия. "Подумаешь, - говорят они, - чай или молоко, или еще какой-нибудь напиток - невелика разница! Лишь бы утоляло жажду".

Другие наслаждаются вкусом и ароматом чая, хотя и не осознают, как и за счет чего эти характеристики были образованы, не видят причин, породивших именно такое качество. Правильный взгляд на постижение этого напитка - не только пользоваться уже готовым продуктом, мерно покачивающимся в чашке, но и чувствовать, понимать весь процесс возникновения этого чуда.

- Понимаю, нужно всегда стремиться управлять всей причинно-следственной цепочкой, - откликнулся Стефан.

- Именно! - словно подчеркнул повар, - Вот тогда, с этим знанием, и получаются настоящие шедевры, будь-то искусно приготовленный чай либо хорошо прожитый день.

- Но как реально добиться такого высокого уровня жизни? - спросил Стефан.

- Пойми, что путь, приводящий к желанному результату, обязательно проходит через проникновение в собственный мир, служащий магическим кристаллом, структурирующим все твои порывы и мечты в целостную картину субъективного мировосприятия - пояснил собеседник. - И если где-то была допущена оплошность, значит, ты что-то упустил при организации структурных линий своего ментального пространства.

Поэтому в любом неприятном событии либо непредвиденном происшествии обращай непосредственное внимание лишь на свои ошибки и недочеты. А то, что делают другие, тебя не должно заботить, как тема для внутриличностных переживаний. Будучи внутри, занимайся только собой.

Делая так, ты постепенно перейдешь к видению протекающих там процессов. Научишься ими управлять, что приведет к хорошо отлаженному самоконтролю. И только по достижении этого, через внутренний мир, ты сможешь влиять либо, по необходимости, воздействовать на мир внешний.

Тогда твоему "паруснику" не будут страшны рифы жизненных испытаний, потому что его станет сопровождать встречный ветер, зарождающийся в гармонии искренней веры в личный потенциал и направленной воли реализовать свое предназначение.

- Да, я теперь хорошо вижу, что мне не хватало в понимании этой темы, - задумчиво произнес Стефан, - большое спасибо за такую познавательную беседу, брат.

- Всегда рад помочь, - улыбнулся повар и, закончив чаепитие, стал прощаться, ссылаясь на большую занятость по кухне.

Летчик тоже закончил пить чай. Выйдя на свежий воздух, он с восхищением осмотрелся вокруг.

- Как же это прекрасно - жить на этой планете! - вспышкой пронеслось в его сознании.

- Но чтобы вернуться из прошлого скального храма к своему настоящему, нужно еще многому научиться, - тут же осадил взметнувшуюся было эйфорию чувств внутренний наблюдатель.

- Ну и ладно: учиться, так учиться, - миролюбиво согласился участник, и Стефан пошел искать своего Наставника...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #5 : 29 ноября 2006, 03:00:00 »
Облик ночи

Выдержка из 6 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Ночь. Кажется, все вокруг обычно – так, как всегда. Солнце давно закатилось и нет просвета в наступившем мраке. Но это на первый взгляд.

Если приглядеться, то можно увидеть, что ночь полна света. Однако этот свет отличается от царствующего днем – яркого и кричащего. Он – внутренний, пропитанный запахами разнотравья и шепчущий о тайнах вселенной.

Стефан любил ночь. Она пробуждала в нем особое состояние сознания, когда приятно вспомнить былое, помечтать о романтике будущего. Хотя нельзя сказать, что он не любил дня.

Просто каждое время суток несло свое ощущение времени, что позволяло глубже проникнуть в суть происходящего. И если день был больше направлен на оттачивание уже существующего умения, то задача взращивать знание, этой основы мастерства, полностью принадлежала ночи.

Ученик, сидя на широкой ступеньке лестницы своего дома, ждал своего Учителя. Понимая, что тот скоро придет, Стефан тщательно продумывал вопросы, которые вскоре задаст этому мудрецу.

То, что его Наставник действительно мудр, он не сомневался. Ведь за то время, что летчик провел в скальном храме, не было вопроса, на который он не получил бы ответа от Старца.

И не было видно в нем даже намека на неуверенность или недопонимание затронутой проблемы. Стефан был откровенно счастлив и благодарен судьбе за встречу с Учителем.

Его плавное течение мыслей, синхронное дыханию ночи, внезапно замерло, будто интеллект Стефана к чему-то прислушивался. Ум, заинтригованный развертывающимися событиями, тоже подключился к слушанию окружающего мира.

И Стефан услышал шаги – легкие, будто их делали не по твердой поверхности, а по чему-то полувоздушному. В темпе чередующихся звуков он без труда распознал неспешную походку Наставника. Обернувшись в том направлении, откуда были слышны шаги, он ничего не увидел.

– Я здесь, – довольный голос Наставника прозвучал с противоположной стороны, – что, попался на мою уловку?

– Учитель! Как Вы это сделали?!

– Очень просто. Взял да и перевел свой образ в ту сторону, откуда ты услышал шаги. А пока ты был увлечен выслеживанием вектора звука, спокойно подошел с другой стороны.

– Но как образ может издавать звуки?

– Хорошо созданный энергетический фантом может не только это. Воздействуя одновременно на все органы чувств контактирующего с ним человека, такой образ ни в чем внешне не будет отличаться от оригинала, кроме одного – источник будет находиться в другом месте и как только надобность в фантоме исчезнет, то тут же исчезнет и сам образ.

– Как интересно. А создавать такие фантомы сложно?

– Все зависит от твоего уровня умения. Новичку сложно делать все, а магу – все делать легко, – при этих словах лицо Учителя осветила улыбка. – Чтобы стало легче, тебе нужно понять, что возникновение разлада в людском мировосприятии обусловлено не противоречиями в системе мироздания, а этапами развития ментальности самих людей.

И если на предыдущих витках эволюции ум человека, а также проявления его усилий, воли, желаний и даже эгоизма были ведущей силой, то по мере совершенствования человеческих душ лидер на пути меняется, и ценности наполняются совсем другим содержанием.

Хотя и поныне можно наблюдать устаревшие, репродуктивные ценности, до сих пор будоражащие умы многих твоих современников, – произнес старик, присаживаясь рядом со своим учеником.

– Так, любя свободу, люди мертвой хваткой держатся за свои оковы. Мечтая и стремясь к вечности, мы влюблены в свое конечное тело. Это важнейший парадокс нашего сознания.

Человек привязан к своему рождению. Именно поэтому он скреплен неотделимыми от материальности узами смерти. Ведь кто жаждет силы – тот подвержен слабости, удовольствие влечет за собой страдание, так как любое вожделение – это посыл энергии, заряженный напряжением.

– Почему так происходит? – спросил ученик.

– Потому что стабильность разума представляется обычному человеку как нечто инертное, монотонное, не обладающее спином. Однако это заблуждение данного этапа, а свойственное людям любопытство поможет преодолеть и эту преграду в развитии.

Заметь: когда на свободу налагаются оковы, а служение становится законом силы, то искажается закон истины и в служение проникает ложь. Нетрудно понять, что действия, начиненные таким искажением, проигрывают в любых комбинациях.

– Но где же выход?

– Надо не идти к силе, а освобождаться от слабости, – с улыбкой ответил Учитель. – Не стремиться к эфемерному, заоблачному идеалу, а здесь, на Земле, освобождаться от ограниченности нервического ума и болезненной страстности сердца. Нужно не нагнетать, а способствовать. Необходимо "быть, а не казаться!".

– Но разве такое освобождение не будет насильственным, а значит, и неистинным? – спросил Стефан.

– Нет, не будет. Самое интересное, что все, что нам нужно, в нас уже есть. Оно лишь ждет момента, когда мы станем настолько сознательны, что сможем открыть в себе микрокосмос и постигнуть его суть.

Возможно, настанет время, когда ты сможешь посеять в людях, способных тебя услышать, зерна этого знания, - задумчиво произнес Старец. – Но помни, что, желая помочь человеку, нельзя лишать его активности собственного потенциала. Наставляя и уча, прослеживай, чтобы не подавлять его личности.

Принимая других в себе, себя им отдавай. Но сей зерна познания не без остатка и кому придется, а давай необходимое и достойным. И запомни, что истина - в духе, а ум, тело, даже сама жизнь – это его облики, формы его выражения.

Поэтому и центральная задача человека состоит в том, чтобы, заботясь и поддерживая работоспособность своего телесного приюта, укрепляя структуру психики и воспитывая логику ума, совершенствовать дух – это и есть верный путь к истине...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #6 : 07 января 2007, 03:00:00 »
Невозмутимая глубина духовности

Выдержка из 7 главы книги "Знаки чистого листа"

"...– Сидеть и ждать, когда мимо тебя пронесут гроб с твоим биологическим телом – это ли не результат титанической работы? Самолично увидеть это – значит добиться успеха на пути эволюционирования.

Сознание лишено духовного тела, которое, в свою очередь, не сознательно. Сделать сознание духовным, а духовное тело – сознательным - вот настоящий смысл человеческой жизни.

Хотя эти размышления, к сожалению, не отвечают непосредственно на вопрос о том, в чем же состоит истинность духовного поведения человека в реалиях мирской жизни, – добавил Старец, немного помолчав. – Ведь духовность, бесспорно, влияет на материю, однако это влияние растянуто во времени, а материальные субстанции взаимодействуют между собой здесь и сейчас.

И тот факт, что эти временные параметры друг с другом не совпадают, создает массу трудностей в приобретении человеком духовности. Конечно, взаимоотношения людей гармоничны лишь тогда, когда у всех членов общества энергетика ментала сбалансирована с энергетикой духовной. Тут, уверен, у тебя не возникнет вопросов, – старик посмотрел на Стефана.

– Верно, здесь мне все ясно, – согласно кивнул головой ученик, как бы подтверждая этим свои слова, – но как быть, если большая часть общества не обладает даже намеком на просветленность?

И что толку, если мы скажем о каком-то злодее: "Потом ему это откликнется, ведь на кармических скрижалях хранятся все деяния человека", - когда он причинил вред другому уже сегодня? И не глупо ли думать: "Пусть, я стерплю это, но зато потом!"?

Что "потом"? – лицо Стефана покраснело, выдавая сильное волнение. – Потом и будет потом, и это будет уже совсем другая история. А что делать сейчас, чтобы защитить свою жизнь и обезопасить свое окружение?!

Получается интересное положение: да, надо отвечать в том же ключе, что и агрессор, иначе жертва будет покорена либо раздавлена, но где же тут место духовности и прочим философским построениям? Мне кажется, в наших размышлениях мы зашли в тупик!

– Не спеши с выводами, – предостерег его Наставник. – Первое, что надо понять в этой системе: по ее философии духовности не имеет решающего значения то, что находится во внешнем пространстве.

Тот мир, устроенный по определенным законам, – совершенно отдельная реальность чужих судеб. Нас может непосредственно интересовать только наш, внутренний мир. Лишь установление гармонии внутри самого себя адекватно ответит на запросы окружающей среды.

– Я понял, что духовность нужна. Но кому конкретно? – поинтересовался Стефан.

– Естественно, нам она и необходима, – бесстрастно отвечал ему Наставник.

– Но почему? Зачем? Чтобы влиять ею на внешний мир? – глаза ученика сузились при этих словах.

– Нет, – покачал головой Учитель, – ничего подобного.

– Тогда для чего?

– Для того чтобы влиять на то, над чем духовность властна, то есть на наш внутренний мир, имя которому - ментал.

– Давайте разберем этот вопрос более подробно и, главное, предметно, – предложил ученик.

– Ладно, – согласился Наставник и немного помолчал, объемным видением со всех сторон осматривая затронутую проблему. – Ты уже знаешь, что даже если сознание духовно, целостно и сбалансировано, все же остается открытым вопрос о том: как же быть неуязвимым для чужой бездуховности и даже прямой агрессии?

А ответ на него, в общем-то, прост. Если существует в твоем сознании связь между психикой и духовным телом, другими словами, если твое сознание одухотворено, то, следовательно, оно качественно изменено, текуче, континуально.

– Это нетрудно понять, – заметил Стефан. – Однако что же это может дать практически?

– А вот что, – Учитель стал загибать пальцы на своей руке. – Предвидение нежелательных либо опасных для тебя форм общения и, как следствие, построение своей, удобной лично тебе стратегии поведения. Эта методика подходит как для конструирования долгосрочных связей, так и для тактических ходов.

– Но не будет ли это выглядеть трусостью? Уклонением от борьбы? – в голосе ученика явно слышались нотки гордости и непоколебимости открытого и непреклонного нрава.

– Отнюдь, – старик усмехнулся. – Дело в том, что все есть то, как ты сам это трактуешь. И если в маневре ты искренне прослеживаешь не трусость, а свою ловкость, находчивость и полную управляемость протекающими событиями, то уверяю тебя: другие увидят то же самое.

Главное, чтобы ты сам в это верил. Еще в древности мастера кунфу говорили: "если человек сумел избежать боя, то можно сказать, что он победил". А их в трусости обвинять опрометчиво. И еще они добавляли: "лучший бой тот, который не состоялся".

– Это странно, – сделал свой вывод ученик. – Ведь они упорно тренировались, постигая секреты ведения поединка! И все для того, чтобы прийти к таким парадоксальным заключениям. Почему же их многолетний труд оказывался напрасным?

– Пойми: ситуация "коса на камень" в любом случае приводит к взаимному проигрышу, – отвечал ему старик. – В любой войне, конфронтации, противостоянии настоящих победителей нет и быть не может. Есть только побежденные.

– Но кем? – задал следующий вопрос Стефан.

– Да просто глупостью, – со вздохом ответил Старец. – Что же до твоего замечания о бесполезности тренировок без схватки "не на жизнь, а насмерть", то оно неверно. Путь постижения истины, в чем и заключен смысл занятий, всегда труден. А как мастер достиг бы вершины, не пройдя тропой, вьющейся теперь у него под ногами меж опасных карнизов и глубоких трещин?

Именно занятия по боевому кунфу позволяют, помимо непосредственной тренировки своего тела и укрепления здоровья, изучить многие аспекты мироздания, создавая устойчивую точку опоры для саморазвития. Более детально эту тему мы рассмотрим в будущем, а сейчас самое время вернутся к нашему прежнему разговору.

– И у меня сразу же готов вопрос, – мгновенно отреагировал на поворот в беседе Стефан. – Как быть с одухотворенностью, если нападение все же произошло? История показывает: бывали случаи, когда интеллигенцию, склонную к уходу в свой внутренний мир и полному отрешению от нужд внешнего, безликая толпа просто сминала. И не спасало их ни выдвижение грандиозных открытий, ни чтение душеспасительных проповедей.

Думаю, если окинуть мысленным взором хотя бы средневековую Европу, то можно ужаснутся от количества зловещих огоньков на всей ее поверхности и поднимающихся вместе с дымной гарью вопящих душ просвещенных мучеников.

Так как же быть? Не подставлять же, в самом деле, вторую щеку взамен первой и ждать, когда же агрессор усовестится или… устанет. Смешно, правда? Ведь можно и не дождаться, если нападающий уж очень туп и толстокож.

– Даже если ты довел себя до неминуемой схватки, магическая система предлагает выход и из этой пиковой ситуации, – произнес Наставник. – Примером нужного поведения может послужить течение обыкновенной воды.

Представь, что ты бросаешь камень в тихое озеро, и по его зеркальной поверхности тут же идут круги. Но это волнение внешнее. Внутри, в своих глубинах, вода спокойна. Из этого образа и проистекает идея ответа нашей школы.

Внешняя угроза вызывает в тебе ответную реакцию, которая адекватна, непредсказуема, умела. Но это не ты. Ты – в невозмутимой глубине духовности. Отвечает зеркало. Твоя реакция – это просто отражение того, что туда заглянуло.

Вот в каком состоянии необходимо защищаться. А чтобы организм смог выполнить твои мысленные приказы, его необходимо тренировать. И делать это нужно постоянно, потому что физическое тело, лишенное разумных нагрузок, постепенно становится обрюзглым.

– Из Ваших слов я понял, что человек обречен заботиться о своей телесной оболочке до самой гробовой доски, – уныло прошептал ученик.

– Такова реальность жизни. Но не грусти, – с улыбкой произнес старик. И тут же добавил. – Тело – благодатная почва для ментальных вложений. С помощью телесной оболочки ты имеешь возможность познавать и, самое главное, участвовать в жизни материального мира, который состоит из жестких конструкций.

Именно об их острые грани зачастую ранятся неподготовленные, склонные к идеализации действительности, романтические натуры. Запомни: мудрость выживания заключена в том, чтобы быть готовым к ответу на любую агрессию. Однако это не означает внутреннего ожесточения.

Гармония золотого сечения подсказывает, что правильный путь – срединный. Значит, выход в бесформенности. Сама истина бесформенна и, следовательно, нематериальна, то есть бесконечна.

Истина оживляет процесс развития, вливает в него энергию, заворачивает эту силу в самодовлеющую величину, что ведет к многообразию вечно трансформирующейся материи.

– Можно ли сказать, что истина – это и есть суть? – спросил ученик.

Учитель задумался. После непродолжительной паузы он вновь заговорил:

– Постарайся проникнуться тем, о чем я буду сейчас рассказывать. Дело в том, что истина не является сутью, так как последняя конечна, смертна по своей природе – по законам истины. Бессмертие же сути дает та же самая истина, но уже за счет бесконечности форм.

Истина находится в сути, но не является ею. Истина заложена в саморазвитии сути, которая способна сохранять себя за счет того, что манипулирует своими же формами. А они, в свою очередь, имеют цель концентрировать суть, то есть возрождать жизненность ее энергии, что со временем возобновляет в ней духовность.

Набор внешних форм проявляет суть. Однако набор этот не случаен, а подчиняется программе общего поля, сформированной истиной, под действием которой суть перерождается трансформацией своих форм.

Вслушайся в то, что я тебе сейчас скажу, и постарайся увидеть глубинный смысл, заключенный в этих цепочках понятий. Готов? – обратился Наставник к Стефану.

– Да, – видно было, что ученик действительно сосредоточился, и Старец стал медленно перечислять:

– Суть – это то, чем заполняется пространство.

Абсолют – то, что заполняется.

Время – то, что является скоростью заполнения.

Истина – это то, что является законом заполнения.

Жизнь – то, что оно, то есть заполнение, происходит.

Учитель сделал паузу, следя за тем, как Стефан старательно старается осознать только что сказанное. Увидев, что ученик справился с этой задачей, старик заговорил вновь:

– Сути, сплетаясь в энергии, усложняют формулу истины.

Энергии, делясь на формы, запутывают формулу истины.

Формы, составляя материю, ослабляют формулу истины.

Материя, рождая жизнь, стабилизирует формулу истины.

Жизнь, проявляя сознание, возрождает формулу истины.

Сознание, развивая духовность, будит спин формулы истины.

Дух, сливаясь с истиной, проявляет вечность сути.

Вот те этапы пути, через которые достигается бесконечное движение вечности, – тихо произнес Учитель и внимательно взглянул на своего ученика...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #7 : 26 марта 2007, 04:00:00 »
Снег идет…

Выдержка из 8 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Послеобеденная жара была просто невыносимой. Казалось, солнечные лучи специально выискивали незащищенные участки кожи Стефана и безжалостно обжигали их своим субтропическим дыханием. Стараясь побыстрее укрыться от солнца, гость скального храма спешил к огромному баньяну с густой кроной.

Как только он вступил под полог тени этого старого дерева – тут же перестал различать все вокруг – настолько разительной была смена освещенности.

А когда глаза Стефана привыкли к полутьме, то ученик, уже без особого удивления, различил контуры одиноко сидевшего у основания ствола Старца. Поняв, что его ждет интересная беседа, молодой человек подошел к Учителю и почтительно поклонился.

– Долго же ты обедал, – с улыбкой произнес старик, – я уж, думал, засну, тебя ожидая.

– Да, что-то я основательно сегодня проголодался, – Стефан склонил голову, – а почему – не знаю.

– Все очень просто, – Наставник сделал приглашающий жест рукой, показывая, что ученик может сесть рядом, – порой активность сознания требует энергии больше, чем при тяжелой физической работе. Ведь и в том, и в другом случае устает психика, а тело при этом может вообще не двигаться. Большие же энергетические затраты принято восстанавливать хорошим питанием, что за обедом ты и продемонстрировал, несмотря на жару ополовинив порцию Занга.

– Откуда Вы знаете? – мгновенно покрасневший Стефан выглядел растерянным. – Вы же ушли раньше всех.

– Я много чего знаю, и для этого мне вовсе необязательно быть свидетелем происшествий, – старик довольно потянулся, – да и за всем на свете не поспеешь, вот и приходится использовать свои магические способности.

Однако сейчас у нас речь пойдет не об этом. Не задумывался ли ты о такой проблеме, как злоупотребление людьми наркотиками?

– Эта тема мне интересна, но я мало что знаю об этом вопросе, – произнес ученик, усаживаясь рядом со своим Наставником.

– Что ж, ладно, тогда начну разговор я, а ты потом включишься в обсуждение этой важной для всех темы, – предложил Старец. – Хорошо?

– Согласен, – глаза ученика загорелись неподдельным интересом, как было всегда, когда начинал говорить Учитель.

– Итак, – старик откашлялся, – как это обычно начинается. Бывает, что человек перед решением, казалось бы, непреодолимой задачи, для поднятия скорости своих энергетических процессов, может прибегнуть к слабому наркотику, обосновав это реальной необходимостью.

И, как правило, первый прием не сопровождается заметными побочными эффектами в виде биологической или психической зависимости. – А сиюминутная проблема? Решается! И к тому же по высшему балу. Казалось бы, вот и все, об этом инциденте можно и позабыть. Но он оставил в сознании человека память и… восхищение!

Идет время, и вскоре жизнь подбрасывает еще одну проблему. И хотя при некотором усилии человек ее может решить, он предпочитает вновь прибегнуть к легкому и приятному способу – через наркотик. И вновь проблема решена... Однако в сознании потребителя этого зелья неожиданно появляется желание найти новую проблему для того, чтобы испытать восторг преодоления в наркотическом трансе.

А затем вся жизнь для такого человека превращается в проблему, так как он уже полностью подчинился инфантилизму – настоящей эрозии сознания, – Учитель горестно покачал головой. – К этому времени организм перестраивается на новый режим функционирования, и в человеке укореняется не только физическая зависимость, но и психическая.

К тому же, помимо привыкания тела к дозе, что приводит к ее увеличению, а затем и к смене способа введения, перехода на более опасные наркотики, человека толкает в эту пропасть любопытство: "А что там, дальше?". А дальше ждет смерть.

– Да, невеселая картинка, – Стефан немного помолчал, после чего неожиданно выпалил, – и зачем только природа создала эту отраву?! Ведь люди – это дети природы, так почему же она так безжалостно с ними борется?

Это касается не только наркотиков, но и других опасностей, подстерегающих человечество буквально на каждом шагу. И наши поступки – не являются ли просто попытками дать ей отпор адекватным способом?

– Своим вопросом, – произнес Учитель, – ты все поставил, как говориться, с ног на голову. В действительности все происходит как раз по-другому. Заметь, я сказал не "наоборот", а именно "по-другому".

Вот представь: человек, укрываясь от снегопада под деревом, разводит огонь под веткой, провисающей от тяжести налипшего на ней снега. Давай теперь, при помощи вопросов и ответов, раскроем суть отношений этой диспозиции.

Итак, – продолжал старик, – я буду задавать вопросы, а ты отвечать – так, как тебе видится смысл и правильность того, что будет происходить. Сначала о человеке. Его действия в принципе верны? Не противоречат ли они какой бы-то ни было идее?

Стефан, не задумываясь, ответил:

– Я думаю, что все правильно, – и добавил, – следуя вашим постоянным указаниям, я даже обосную свое утверждение. Во-первых, зимой холодно и путник должен хотя бы просто согреться у огня. Во-вторых, очень неплохо было бы вскипятить и попить горяченького чайку. Может быть, и просушить носки или перчатки, а то недолго ему и обморозиться.

– Хорошо, – старик удовлетворенно кивнул головой. – Твой ответ понятен и принят. Но вот еще одно уточнение: почему под деревом?

– Думаю, – чуть помедлил с ответом Стефан, – дело в том, что в таком месте не так задувает. Да и есть укрытие как самому человеку, так и разожженному огню от идущего снега.

– Ну что ж, и это понятно, – кивнул Старец. – Теперь давай рассмотрим другую позицию. Снег на дереве, ветках. Это как, хорошо или плохо?

– Ну, конечно же, хорошо! – легко и весело ответил ученик. – Это же ясно! Снег защищает растения от мороза – это для них своеобразная зимняя одежда. Естественно, это хорошо. Я думаю, что там есть и еще один момент.

– Давай, давай, интересно, – одобрительно закивал Наставник, – говори.

– Я считаю, что если снег даже и ломает некоторые ветки своей тяжестью, то это потому, что они, как правило, слишком длинны и природа таким образом делает "обрезку", чтобы для молодой поросли было достаточно света и места.

– Отлично, – в глазах Старца светилось искреннее восхищение. – Молодец, ведь ты увидел сокрытое. Но вот причина нашего разговора указывает, что твое мышление, как, впрочем, и мышление большинства людей, и поныне однобокое, линейное. Так, вы порой можете открывать удивительные вещи, и, в тоже время, не замечать очевидного.

Впрочем, – улыбнулся старик, – для меня тут все понятно, и я хочу на этом примере показать тебе еще раз, что ментальное поле сознания должно быть объемным, включая в себя как дискретное, так и континуальное восприятие.

Я не утверждаю, что у вас, в вашем мире, этого никто не понимает. Но бытующее там повсеместно мнение, что это невозможно в принципе, отрезает большинству все пути к поиску решения этого вопроса. Однако давай вернемся к нашей теме. Итак, с твоей точки зрения, все твои ответы правильны и рациональны?

– Ну да, – Стефан не видел в этом ничего такого, что мог бы использовать почтенный Старец в качестве доводов в противовес его правоте.

– Тогда я проверю силу твоего воображения, а главное, четкость логических линий мышления, – решил Наставник. – Сценарий действий мы уже создали, теперь ты должен воссоздать его так, как будто это происходит на самом деле.

Мало того, ты сам будешь участником будущих событий, и только проговаривание тобой всего, что там будет происходить, свяжет то пространство в твоем воображении и это. Ведь я буду судьей, а значит, мне следует лишь наблюдать за тем, как будут развертываться события.

– А разве Вы не можете там наблюдать за мною отсюда? – робко спросил ученик.

– Могу, конечно, – улыбнулся Старец, – но я хочу, чтобы ты знал: там ты один на один с проблемой – это первое. А второе – я хочу, чтобы ты все, что будешь видеть, еще и проговаривал. Думаю, потом, когда этот эксперимент закончится, ты поймешь, для чего это было нужно.

– Ну, хорошо, – согласился ученик и, закрыв глаза, стал вызывать образ снега – главного героя так любимой им зимушки-зимы.

Почему именно так надо было делать, Стефан не понимал. Изредка вдыхая небольшими порциями душный воздух джунглей, он лишь многократно повторял, чтобы как-то отвлечься от непосредственного восприятия липкого полуденного зноя:

– Снег... снег... снег... идет. Снег идет… большими, очень большими хлопьями…

В какой-то момент ему показалось, что это говорит не он. Будто чей-то голос доносился откуда-то с боку, но это его не взволновало:

– Какая разница? – подумал он.

А голос продолжал:

– Снег... снег... снег... идет большими, очень большими хлопьями...

И в какой-то миг Стефан увидел…

Да-да, именно увидел огромные и пушистые хлопья медленно падающего снега. Голоса, доносившегося с боку, уже не было слышно. Вдруг у него возникло чувство, как одна из снежинок коснулась его руки, и в тот же миг Стефан оказался в зимнем лесу на небольшой полянке, сплошь покрытой сугробами.

Вообще снега было много. Стефан стоял в нем по колено. Спустя некоторое время он почувствовал, что ему холодно, а его руки и ноги просто окоченели. Появилась мысль, что неплохо было бы развести костер, попить чайку, обогреться. Да и просушить носки, впрочем, не помешало бы. Едва возникла эта мысль, как Стефан вспомнил:

– Об этом я недавно говорил с Учителем! – потом подумал. – А может быть, это не реальность? Хотя, – он зачерпнул рукой снег и лизнул его, – нет, – чувства говорят мне, что все это реально.

На всякий случай Стефан решил крикнуть, однако горло его не слушалось. Настроившись, он сначала прокашлялся. Наконец ощущение голоса проявилось: сперва сипло, с трудом, а затем все лучше и легче. Вскоре он уже смог во весь голос крикнуть:

– А…у! – и прислушался.

Ответа не было, но зато появился шорох, характерный для снегопада. Стефан непроизвольно вслушался в эти звуки. То, что он услышал, потрясло его. Пустынный, зимний лес, оказывается, полнился самыми разными звуками. Шорох, треск, скрип, гул, – все было живым, глубоким, насыщенным.

– Как красиво… Здорово! – невольно сказали его губы, но голос прозвучал как-то странно – вроде бы эти слова произнес не он.

Стефан вновь прислушался, теперь уже внимательно следя за собой.

– Как красиво, – продолжал голос, – не правда ли?

Стефан был в растерянности. Губы его действительно шевелились в такт словам, однако он знал точно – это говорит не он, а кто-то другой, но кто – он не имел ни малейшего понятия…

И тут он все вспомнил! Ну конечно, это говорил его Наставник, а сам Стефан находился внутри эксперимента. Ученик, озираясь, прошептал:

– Учитель, где Вы?

– Я тут, рядом, – отозвался Старец, – но не в твоем сознании. Хотя переговариваться мы можем, я слышу тебя хорошо.

– И я слышу Вас хорошо, четко, – проговорил ученик. И добавил, – тут так холодно! Что мне делать?

– Как, что? А что делают в таких случаях?

– Я думаю, что нужно обогреться.

– Ну вот и действуй. Только старайся вслух проговаривать свои действия. Помнишь, мы об этом уже говорили?

– Да, да, – теперь Стефан вспомнил все окончательно.

Успокоившись, он огляделся. Неподалеку от него, на краю полянки, росла большая, разлапистая ель. Снег, обильно налипший на мохнатых ветвях, сильно клонил их к земле. Подойдя к ели и нагнувшись, Стефан убедился, что под ней было сухо и, по-видимому, гораздо теплее, чем на открытой всем ветрам полянке.

На ней и сейчас гудели небольшие, но довольно резкие порывы ветра, поднимая вверх колючую поземку. Немного поискав вокруг, он обнаружил целый завал из обломанных сучьев и, набрав их в достаточном для костра количестве, залез под ель.

Внутри действительно оказалось очень уютно. Стефан начал укладывать дрова, образуя кострище. Вспомнив о том, что надо все свои действия проговаривать, он как-то про себя стал бормотать о том, что делали его руки. Почему его руки?

Да потому что с того момента, как он стал сопровождать свои действия словами, ему показалось, что укладывает дрова под заснеженным деревом какой-то другой человек. Хотя в то же самое время он был убежден, что это он сам и есть. Просто Стефан ощущал себя наблюдателем.

– Хорошо, все хорошо, это нормально, – где-то "за кадром" прозвучал голос Учителя, – продолжай.

Сосредоточившись, ученик стал внимательнее следить за действиями собственных рук. Не забывая комментировать происходящее, он заметил, что воспринимает свои действия как-то по-иному.

В чем заключалось отличие, ему было пока непонятно, и Стефан продолжал складывать костер. Когда ветки были уже сложены в классический конус, Стефан полез в карман за спичками, чтобы поджечь заранее положенный в дрова мох.

Неожиданно его видение происходящего резко ускорилось. У него сложилось впечатление, что он видит будущее: чуть-чуть, но вперед. То, что Стефан увидел, произвело на него настолько сильное впечатление, что он даже замолчал.

– Ну что же ты? – окликнул его старик. – В чем дело? Рассказывай!

Некоторое время ученик молчал. Потом он медленно произнес:

– Я чуть не устроил пожар!.. Вдруг, на моем внутреннем экране, возникло продолжение тех действий, которые я так опрометчиво творил.

– Так, так, продолжай, – подбодрил его старик.

– Я увидел, как дрова вначале задымили. А поскольку ветви дерева склонились близко к земле, то дым, задерживаясь, заполнил все пространство под елью и стал разъедать мне глаза. Задыхаясь, я выскочил из-под укрытия наружу, но все же продолжал воспринимать, что происходит внутри.

А там пламя девчушкой затанцевало по разгоревшимся сучьям и, кружась, с каждой секундой росло, забирая во все стороны многочисленными оборками своего огненного платья. Полыхнув, огонь по сухому стволу ели взметнулся вверх. Еще миг – и все дерево было объято пламенем.

– Ясно. Ну и что же ты предпримешь теперь?

– Как, что? Не буду разжигать костер!

– Не будешь? А как же быть с холодом? Нет, давай все же доведем эксперимент до конца, – и голос Старца растаял, как звуки уходящего грома.

– Ну ладно, – и Стефан решил все продумать на этот раз до мелочей, не допуская при этом досадных оплошностей. – Естественно, костер надо разводить снаружи, но близко, чтобы тепло доходило до него и грело. К тому же и сидеть буду спиной к стволу, а не наружу. И как это я сразу не увидел такой гениальный и простой выход из создавшегося положения?!

Стефан, увлекшись перетаскиванием поленницы, совершенно забыл о том, что он должен был проговаривать свои действия. Старец тоже почему-то молчал, и ученик с подлинным энтузиазмом взялся создавать свое новое творение. Разгрести снег на облюбованном пятачке, и принести туда дрова было делом одной минуты. Над тем местом ветви как бы расходились в противоположные стороны, образуя щель.

– Просто чудесно! – подумал он. – И близко ко мне, и дерево не загорится, да и дым будет снаружи. Интересно, что теперь скажет Учитель? – промелькнула сладкая мысль, и довольный Стефан поджег мох.

Мох был сухой и поэтому вспыхнул, как порох. От возникшего жара схватились пламенем мелкие веточки, потом более крупные, и вскоре уже весь костер яростно пылал, представ перед одиноким зрителем во всем своем величии.

– Благодать! – подумал Стефан. – Все так, как я и планировал. Не зря Учитель недавно говорил: "Как сделаешь, так и получится!".

Между тем разгоревшийся костер теплом напитал пространство под елью. Стало уютно, и Стефан решил, что пора раздеваться, чтобы просушить носки. На боковых ветках ели для них весьма кстати нашлось место, где бы они быстро подсыхали, но без риска загореться.

Развесив носки, Стефан задумался:

– Как будто все идет хорошо.

Однако внутреннее чутье подсказывало:

– Что-то не так, – в чем именно таилась загвоздка, ему было непонятно. – Не так, и все тут! – вторила упрямица.

– А!.. – засветилась на внутреннем экране новая мысль. – Я ведь совсем забыл проговаривать все свои действия! Ну, неважно, ведь я все так удачно сделал. Значит, рассказывать ему и необязательно, вот так и заявлю потом старику, – и Стефан гордо осмотрел свое сооружение.

Раздавшийся откуда-то сзади голос Наставника встрепенул погрузившегося в размышления ученика:

– Все ладно, говоришь? А на деле что?

И Стефан в каком-то замедленном воспроизведении событий с ужасом увидел, как обе ветви, разлапившиеся по бокам костра, разом вздрогнули, и с них рухнули лавины подтаявшего снега, засыпая своей массой костер.

Конечно, огонь сразу же потух, однако остаточный жар изнутри дров растопил снег, и он превратился в отвратительное грязное месиво. Но и это еще было не все. Ветки, освободившись от тяжкого гнета снежного покрывала, резко спружинили вверх, потом вниз и снова вверх.

Видимо, из-за этого раскачивания висевшие на ветках носки подлетели и, отцепившись, упали прямо на то место, где еще недавно пылало пламя. Теперь же там была грязная лужа. Стефан тупо смотрел, как почти уже сухие носки пропитываются грязной жижей.

– Но почему? Как это могло произойти? – безостановочно твердили губы ученика. – За что? – глаза молодого человека застилали слезы, горло душила обида, мозг туманился, а сознание растворялось в небытие...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #8 : 23 мая 2007, 04:00:00 »
Предмет силы

Выдержка из 9 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Гость скального храма вошел в мастерскую и никого там не застал. Пожилого монаха, обучавшего его искусству работы с древесиной, в комнате не было.

Чтобы не тратить в ожидании время понапрасну, Стефан подошел к своему месту, решив что-нибудь смастерить. В центре массивного стола лежал довольно длинный брусок, сразу же привлекший его внимание качеством просушки и необычной структурой дерева на спилах.

– Как будто это не дерево вовсе, а плотно скрученный рулон пергамента – подумал ученик, вертя тяжелую находку из стороны в сторону.

– Это подарок тебе, – послышался голос старого монаха, тихо вошедшего в мастерскую вслед за Стефаном, – для статуэтки Куанг Ам. Я в курсе того, что тебе так и не удалось подобрать подходящую древесину для воплощения этой ответственной задачи.

– Верно, – смущенно кивнул головой ученик, – сколько бы я ни искал – все попусту. Бруски, которые мне попадались, казались какими-то пористыми, что ли. А этот – как раз то, что нужно! Интересно, какой породы было это дерево и почему древесина плотная, как камень?

– О, это очень длинная история, – улыбнулся мастер, – дело в том, что для такой ответственной работы, какую собираешься делать ты, необходим особый материал, насыщенный магической силой.

– Но что придает обычному предмету такое свойство? – в нетерпении перебил старика ученик. – Чем этот брусок отличается от тех, что лежат в углу? – Стефан кивнул в сторону большой, аккуратно уложенной поленницы.

– Да тем, – укоризненно качнул головой мастер, – что это дерево жило очень долго. И не смотри с недоверчивостью на ее сравнительно тонкий ствол – лучше посмотри на количество колец, виднеющихся на срезах этого бруска – их гораздо больше, чем у даже самого громоздкого и старого из тех, что лежат в углу. И магическую силу этому бруску придает именно его возраст.

За истекшие века время сделало много насечек памяти на этом материале. Дерево несколько лет назад уже умирало от старости, и мы не причинили природе неоправданного вреда, спилив этого долгожителя. К тому же его древесина еще послужит людям, если из нее сделать предметы силы.

Вообще же, – продолжал объяснять мастер Нгуен, – ты должен твердо усвоить: любая вещь, довольно долго существующая в мире и обладающая достаточной плотностью, может стать предметом силы, если одухотворится направленным вниманием магического сознания.

Сама по себе вещь не имеет возможности высвободить покоящуюся в ней потенциальную мощь, но обретя заботливого хозяина – способна творить чудеса. Так и тебе, стремящегося создать предмет силы, нужно делать это не в обычном состоянии сознания, а погрузившись вниманием в этот брусок, ощутив его структуру и характер – тогда тебе будет сопутствовать успех.

– Я понял Вас! – воодушевлено воскликнул Стефан, уже по-новому смотря на кусок древесины в своих руках.

Ученик бережно положил брусок на то место, с которого взял, и посмотрел на учителя.

– Пойдем со мной, – Нгуен вышел из мастерской и показал на отдельно стоявший домик, – чтобы ты мог спокойно настроиться на работу и свободно творить, тебе нужна своя, отдельная мастерская.

Конечно, я буду тебе помогать советом, если это потребуется, но основную работу тебе нужно делать самому – ты уже много знаешь о резьбе, но у тебя до сих пор мало практики. Вот над ее набором тебе и предстоит трудиться с сегодняшнего дня.

– Но с чего мне начать? – Стефан выглядел растерянным и сбитым с толку этим неожиданным предложением своего учителя.

– Давай, прежде всего, начнем вот с чего. Во-первых, тебе следует досконально изучить тот набор инструментов, который ты будешь использовать. Вот этот минимум, – старый мастер показал рукой на разложенные на столе предметы, – я тебе дарю. Однако в процессе работы, вероятно, он окажется недостаточным. Тогда ты сможешь создать свои, личные инструменты. Ведь этот набор мой, а значит, сделан под мою руку.

Хорошенько запомни, – продолжал говорить Нгуен, – настоящий мастер должен иметь свои, рукотворные инструменты. Поэтому, если тебе будет неудобно работать каким-либо резаком, без стеснения подлаживай его под себя. Кроме того, завтра с утра мы пойдем с тобой в горы.

Там есть особые места, где ты подберешь себе набор специальных камней, которые будешь использовать как для заточки, так и для отточки инструментов, постоянно нуждающихся в твоей заботе. Пользоваться неподготовленным инструментом нельзя, иначе это будет похоже на попытки говорить с завязанным ртом.

Во-вторых, – продолжал перечислять мастер, уже входя в новую мастерскую, – тебе следует оборудовать и устроить свое рабочее место, чтобы оно было удобным, светлым и уютным. Ничто не должно отвлекать от работы, а наоборот, эта комната при правильном расположении предметов станет работать на тебя. Недаром говорят, что дома и стены помогают.

Так вот, эта мастерская – твой будущий дом, - если, конечно, сможешь все отдельные ее части гармонично увязать в единое пространство. Причем заметь: даже возникшую целостность нельзя педантично оберегать, превращая тем самым дом в склеп. Ведь то из вещей, что неизменно – мертво.

Наоборот, при первом же, даже неясном ощущении дискомфорта, смело меняй расположение вещей, ищи, твори – делай то, что хочешь, держа лишь одну цель – создать гармонию настоящего.

Качественно изменилось что-то в тебе, почувствовал себя неуютно в прежней обстановке – тут же отрази это во внешнем пространстве. Но делай это организованно, вдумчиво объединяя в себе линии объективного и субъективного в параллель, и тем самым их уравновешивая.

– Да я ведь ничем не смогу больше заниматься, кроме того, как все перетаскивать в этой комнате с места на место! – возразил Стефан. – Ведь настоящее – это мгновение, и чтобы шагать в ногу со временем, придется постоянно напрягаться, что непроизводительно, а значит, и не может быть верным!

– Ты невнимателен, – заметил старик. – Я же говорил, что изменять что-либо в комнате необходимо при возникновении чувства неудобства. А ты уже должен знать, что все в мире развивается циклично, по синусоиде.

Значит, есть время динамично развивающихся событий, а есть время стабильно протекающий процессов. Думаю, теперь тебе стало понятно, что действовать так, как мы с тобой уже обговорили, необходимо как раз во время перемен. И ты, не противореча духу времени, сможешь свободно шагать вровень с ним.


Но давай вернемся к основной теме, – предложил мастер.– Инструмент должен быть размещен так, чтобы ты без труда мог достать любой, будь-то нужный резак или камень. Однако вначале давай попробуем сесть в специальную позу. Надеюсь, ты сможешь это сделать, хотя это и непросто.

Стефан и до этого дня, наблюдая за учителем во время его работы, удивлялся не столько самой посадке, сколько ловкости, с которой мастер управлялся с бруском дерева, в котором постепенно вырисовывались черты задуманной фигуры.

Особенность заключалась в том, что Нгуен, зачастую руками держа резец, пальцами ног удерживал чурбачок в нужном ему положении. Там же, в полу старой мастерской, были сделаны лунки различной формы и глубины, видимо, для удержания в неподвижной жесткости самого бруска, однако фиксировалось это положение ногами и свободной рукой.

Стефану это тогда показалось примитивным и поэтому с чувством превосходства цивилизованного человека над хоть и уважаемым, но аборигеном, он отметил, что так, по его мнению, сидеть неудобно, да и удерживать брусок во время резьбы лучше всего в тисках. Тогда и руки свободны, а ноги, двигаясь, помогут телу занимать лучшую позицию.

Все эти соображения Стефан и выложил, надеясь обустроить рабочее место по своему, личному усмотрению технически образованного человека. Учитель внимательно взглянул на пыхтевшего от чувства собственного величия подмастерья и с неуловимой улыбкой продолжал:

– Естественно, ты сможешь в дальнейшем улучшить не только инструмент, но и оборудование своего рабочего места. Но помни: чтобы изделие, вышедшее из-под твоего резца, можно было бы назвать шедевром, а работу – искусством, необходимо вложить в нее часть своей души.

Стоя на ногах, ты отделяешься от плода своей фантазии, который находится в бруске дерева с самого начала работы. А ограничивая контакт своего тела и изделия, ты лишаешь его тепла. Попробуй понять то, о чем я тебе сейчас говорил, – предложил мастер.

Стефану уже не требовалось ничего объяснять. Ему было нестерпимо стыдно за свои непродуманные слова. Но главное, он понял: чтобы чему-нибудь научиться, надо быть учеником. А пожилой монах как ни в чем небывало развивал свою прежнюю мысль:

– Вот мы и подошли к следующей теме. Тебе предстоит самостоятельно выбрать образ статуэтки богини.

Для этого ты должен вынести из своего сознания все известные ранее образы произведений, - даже того, что я тебе показывал в качестве примера. Надо стать пустым, но не опустошенным. Тебе в это время необходимо помнить лишь об одном – о своем желании утолить жажду творчества.

Ходи по джунглям, забирайся в горы, сиди у реки – в общем, наблюдай за природой. Не вмешивайся в ее течение, только созерцай, и вдруг ты однажды почувствуешь из глубины сознания толчок. Вот тут и вникай в то, что тебе удалось подсмотреть у вечного.

Это может быть необычный изгиб реки, изящный наклон ветви, интересный узор мха на скале, причудливо сформированное облако или еще что-нибудь интересное.

Наблюдаемое тобой чудо природы может быть постоянным, а может быть и мгновенным, даже трудноуловимым – неважно! – глаза старика наполнились задором юности. – Главное: поймай это взглядом, чувством и, закрыв глаза, впечатай в свою память только что постигнутое. Изучай, думай об этом, активизируя свое воображение.

А когда образ закрепится в твоем сознании, возвращайся домой и занимайся своими обычными делами. И если образ тот, который тебе нужен, если это было твое видение истинны, то он обязательно начнет тебе сниться, определяясь во все более и более законченные формы.

И наконец, – улыбнулся мастер, – это однажды случится, - ты захочешь воплотить возникшую голограмму в мире физической материи. Зов творчества неудержим. Он как зуд, который можно унять лишь действием. Эта потребность полностью заполнит сознание, и как только наступит этот момент, твоя жизнь без остатка будет принадлежать творческому процессу.

Вот тут очень важно не горячиться. Прежде всего, нужно успокоиться – и ты почувствуешь силу, которая ровным теплом разольется во всем теле, разум овеет прохлада, все окружающее тебя будет восприниматься четко и ясно. Переведешь внимание на внутренний экран, и рожденный образ раскроется перед тобой. Ты ощутишь готовность.

После этого наступает весьма ответственный этап – выбрать материал. Тут тебе окажут большую услугу упражнения по входу и заполнению избранного предмета сознанием, отождествлению себя с ним. Этому ты научишься у своего Наставника. Для начала я подарил тебе подходящий объект для исследования, - дальше будешь искать сам.

И помни, – продолжал старик, – все то, что ты постигаешь в нашем монастыре, и работу с деревом в том числе, пропитано магией. Без постижения глубинных принципов творчества у тебя получится лишь внешне сходство с внутренним образом. Чтобы этого не произошло, тебе нужно знать о том, что собой представляет выбранный предмет в своей сути.

Ведь известно, что поспевший плод может быть гладким снаружи, да червивым внутри. На основе отдельно проведенных с твоим Наставником занятий ты сможешь видеть структуру деревянного бруса, расположение и направление его слоев...

Накладывая образ на материал, ты иногда будешь наблюдать, как линии не объединяются, образ не удерживается в дереве, мало того, тускнеет или стремится выскользнуть – значит, этот брус не подходит для воплощения задуманного.

Но вот однажды они, голограмма и дерево, соединятся. Образ станет даже ярче, сочнее от обретенного единства – это как раз то, что тебе надо. Возьми брусок и прежде, чем начать резать, долго поглаживай, насыщая его своим жизненным теплом.

Рассказывай ему, как будто он живое существо, наделенное сознанием, о том, для чего ты его выбрал, что ты будешь с ним делать. Покажи ему место, инструменты, увлеки его великой задачей, стоящей перед вами.

И не стеснятся быть, а точнее, казаться смешным при этом, – добавил мастер. – Пойми, что это не так, ведь это очень важный процесс, при котором рождается чувство совместимости. Потому что целое может быть создано только монадным способом.

И дерево само захочет, чтобы ты его начал резать, преображая в единственный и неповторимый шедевр. Как бы это ни звучало удивительно, оно действительно тебе об этом скажет. А в дальнейшем, уже непосредственно при работе, оно не раз станет подсказывать тебе правильное решение в ходе творческого процесса.

Если ты сделаешь все так, как я тебе рассказал, могу заверить – изделие станет живым и наполненным магической силой. Оно будет твоим всегда и везде, – и видя, как ученик в знак согласия несколько раз кивнул в такт его словам, Нгуен продолжал, – а вот теперь вспомни о том, как ты хотел плод своей души зажать в тиски. Что бы из этого вышло, как думаешь? – и мастер снова внимательно взглянул в глаза Стефану.

Ученик не отвел глаз, хотя они и были полны слез.

– Хорошо, хорошо, – пытался успокоить парня монах, – это очень хорошо. Значит, ты все понял, а это самое важное. Побудь здесь, в своей мастерской, познакомься с ней. На сегодня это для тебя главное, – и с этими словами мастер вышел и закрыл за собой дверь...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #9 : 30 июля 2007, 04:00:00 »
Выпить до капли Океан

Выдержка из 10 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Они продолжали все также идти по тропинке, которая пролегала возле ограды монастыря. Стефану показалось, что даже время свой торопливый бег сменило на размеренный шаг, чтобы послушать их беседу.

– А как понять время? – в наступившей тишине голос ученика прозвучал неожиданно резко.

– Чтобы понять время, его надо почувствовать, – спокойно, в такт влажному дыханию ночи, отвечал ему старик. – Чтобы время почувствовать, надо выйти из него и наблюдать его поток со стороны, - подобно купальщику, вышедшему на берег и оттуда созерцающему движение вод. Лишь тогда приходит ясное ощущение пространства и времени. А ведь только поняв эту силу, можно овладеть ею, став ее составляющей.

– Боюсь, мой ментал не способен вместить в себя постижение таких грандиозных величин! – посетовал Стефан.

– Ментал человека подобен океану – океану безбрежному – безбрежному, как космос! Просто надо понять его устройство, а, поняв, начать организовывать свое жизненное пространство – губы Старца почти не шевелились.

– Что же это такое – мироощущение? – спросил ученик, стараясь разобраться в понятиях, о которых раньше мало задумывался.

– Мироощущение – это комплексное восприятие мира, – ответил Наставник. – И оно должно быть бесстрастным, естественным. Опрометчиво поступки других пропускать через призму собственных чувств и моральных норм.

– Почему? – удивился Стефан. – Я всегда так делал.

– Да потому что это чревато искажением действительности, и об этом мы с тобой уже говорили, – заметил старик. – За миром нужно просто наблюдать, констатируя факты, используя их, но не порицая.

В мире все идет своим чередом: корова дает молоко, собака – лает, подлец делает очередную подлость, а правдолюбец встревает в очередной конфликт.

Дурак – глупеет, разумный – умнеет, - в общем, каждый занимается своим делом, - со всеми вытекающими из этих дел последствиями, и вмешиваться в это своим субъективизмом – значит идти наперекор течению реки Жизни.

Гораздо целесообразнее использовать ее как факт, а самому двигаться в лавировку между валунами и водоворотами судьбы, продвигая себя к цели, а не заниматься устранением естественных препятствий. Ведь так до цели можно и не добраться.

Смысл тут прост. Ведь наивно вора убеждать не воровать, так как, дескать, это плохо. Он прекрасно все понимает и сам. Но раз все-таки так поступает, выходит, считает нужным это делать. Не понимает, что творит, лишь идиот, но ему растолковывать это все равно бесполезно. Человек меняет свои позиции, только решив это сам, в результате личных умозаключений. Все остальное – притворство.

– А я хоть чем-нибудь могу помочь другому? – спросил ученик.

Старик задумался, а затем ясным, четким голосом произнес:

– Можно лишь своим примером показать выход, но не тянуть за собой! Особенно через силу, потому что это провоцирует появление инфантилизма и иждивенчества. Именно в этом заключается разница между позициями добрых и добреньких.

Действия последних вредны еще и потому, что за облачением иллюзорных добродетелей они скрывают нарывы на теле общества, камуфлируя психические язвы, и тем самым сохраняют и приумножают пороки социума. Ведь чего не видно, того как бы и нет.

А ведь только обнажив язвы, можно надеяться на очистку от их застаревших струпьев, с чего и начинается исцеление. Убаюканные же повсеместным соблюдением приличий без подпитки внутренним кодексом чести, у элиты общественного сознания усыпляется бдительность.

И затем по-настоящему добрые люди не могут взять в толк, как могло так быстро поменяться окружение, состоящее из внешне благопристойных семей, лишь только изменились внешние условия.

К сожалению, уходят в прошлое такие понятия, как человеческая гордость, – Учитель горестно вздохнул. – Гордость за то, что мы – представители рода человеческого. И воспитание людей с чувством достоинства могло бы решить многие злободневные проблемы общества, а то ведь признаки недостатка мужественности и нищенства духа встречаются все чаще, и это грозное предзнаменование.

– Мне хочется узнать, как правильно вести себя в обществе, как грамотно выработать стратегию поведения в нем, чтобы не сделать трагических ошибок, и самому не стать причиной чужих несчастий, – после некоторой заминки произнес ученик.

– Здесь все просто, – улыбнулся старик. – Копи добро – оно воздастся добром, а будешь копить зло – оно тем же и обернется. Человек, добро приносящий, обретает счастье. Тот же, кто творит зло, непременно пожнет беду.

Возможно, это покажется элементарным, но все именно так и происходит. Удивительная согласованность событий раскрывается магическому взгляду, и видению этих параллельных связей (как, впрочем, и всему) нужно учиться.

В принципе, именно этим ты здесь и занимаешься, постепенно осваивая ментальные просторы внутреннего океана, пока не выпьешь его до капли. Это будет означать твою готовность выйти в океан внешних взаимоотношений, через это взращенную породу знания ограняя и шлифуя в кристалл личностного умения...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2000-2002

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #10 : 07 октября 2007, 04:00:00 »
"...Волей - силы берегу..."

11 глава книги "Знаки чистого листа"

Сигналом к тому, что его дела идут на поправку, стало то, что Стефану регулярно начали сниться сны. Да, да – самые обыкновенные сны.

Он был откровенно доволен. Если прежде это были очень редкие всплытия из черноты небытия, да к тому же насыщенные какими-то ужасами, в которых бродили монстры, то теперь это были цельные, связанные темы, зачастую познавательные, но в основном – информативные.

Некоторые сны повторялись, и Стефан решил обратиться к своему Наставнику с вопросом о том, что означают такие повторы. Отправившись на поиски Учителя, Стефан обошел почти весь монастырь, но Старца нигде не было, и никто из встречных не знал, где тот находится.

Наконец, почти отчаявшись, Стефан решил положиться на свою интуицию, и она привела его в отдаленный уголок парка. Он не мог понять, почему его тянуло именно туда и никуда иначе – в нем пробудилась какая-то странная волна уверенности – он это просто знал.

Тропинка пролегала между посадками стройных сосенок. Очевидно, эта часть парка была засажена сравнительно недавно, и пушистые сосны своими пучками молодой поросли не могли создать мощной преграды солнечным лучам. Легкие Стефана радостно вбирали сухой и чистый, с терпким ароматом хвои, воздух. В душе ученика царило умиротворение. Он чувствовал, что это утро вселяет в него бодрость и надежду.

Как ни странно, Стефан ничуть не удивился, увидев между просветов деревьев заветную цель своих поисков – Старца, неспешно шагающего в обществе Занга, который внимательно слушал Учителя, немного опустив голову, словно старался этим увеличить концентрацию на раскрываемой перед его внутренним взором теме.

Как только Стефан посмотрел на Наставника, тот обернулся, словно его кто-то тронул за плечо. Улыбнувшись, старик дал знак подойти. Приблизившись, ученик поклонился. Только теперь Занг поднял голову. В его взгляде все еще читалась глубокая задумчивость. Наконец губы брата дрогнули в ответной улыбке, и он горячо пожал руку Стефана:

– А я тебя сразу и не заметил, – в голосе Занга послышалась нотка огорчения, – так погрузился в идею, что почти перестал ощущать внешний мир. Нужно на это обратить особое внимание во внутренней работе.

– Если не секрет, что за тему вы обсуждали? – поинтересовался Стефан.

– Влияние гравитационных и магнитных полей на развитие человечества, – пояснил Старец, все это время в молчании наблюдавший за своими учениками. – Но мне почему-то кажется, что у тебя самого есть тема для обсуждения. Если это так, то не стесняйся – спрашивай, а то, похоже, твой брат уже исчерпал свой запас вопросов, и поток свежести в паруса нашей беседы оказался бы весьма кстати.

Выслушав Стефана, Учитель заметил:

– Понимаешь, если твои сны регулярны и связанны между собой идеей познания, выходит, опасность для жизни отошла, и восстановление твоих сил – просто дело времени, – и, помолчав, уточнил. – А что тебе снится?

– По сути, – пояснил Стефан, – сны повторяют наиболее значимые моменты наших встреч, что очень помогает при их осмыслении. Хотя один сон стал просто навязчивой идеей!

– Вот как? – заинтересовался Занг. – И что там за сюжет?

– Дело в том, – начал рассказывать Стефан, – что однажды Учитель привел меня к внешнему водопаду, где тренировались мои братья по монастырю. Конечно, наблюдать за ними было очень интересно и познавательно, однако прыжки с утеса запали в мое сознание огромным знаком вопроса. Как братья могли прыгать с такого высокого места и оставаться невредимыми?

Какое-то время я думал об этом постоянно, не решаясь обратиться за помощью к Вам, Наставник, потому что чувствовал – еще рано. Затем другие переживания своими образами заслонили эту тревожащую меня тему. И вот теперь, во снах, этот вопрос поднялся с новой силой. Я все не могу понять, как же это возможно? – в глазах Стефана читалось искренне удивление, а его рот продолжал говорить слова, которые буквально распирало от эмоциональной насыщенности:

– Ведь то, что я видел, нарушало все известные мне физические законы, а их, как известно, никто еще не отменял! Куда при прыжках делось ускорение свободного падения? А гравитация? Почему она в одних случаях работает так, а в других – иначе? Я долго мучался, пытаясь разобраться самостоятельно, но заметил, что лишь запутываюсь все больше и больше.

Все мои раздумья заканчивались тем, что я сбивался на мистику, а там, как известно, нет ни логики, ни здравого смысла. Тем более что я хорошо помню Ваши слова, произнесенные недавно. Тогда Вы сказали:

"...Учти, всегда и везде оценивай вещи и поступки только с точки зрения реальности. Помни при этом, что нереальности не существует.

Просто люди не могут объяснить некоторые явления, и либо отмахиваются от факта их существования, говоря, что это иллюзия, либо впадают по их поводу в мистические домыслы. На самом деле все не так.

Поэтому не повторяй чужих ошибок, изучай явление, добивайся его осознания. Тогда оно из "мистического" превратится в реальное, и станет доступным для умственного постижения...".

Но все мои попытки добиться таких результатов так и окончились ничем... И вот, устав от внутренней борьбы, я, наконец, спрашиваю Вас: "как это возможно?".

Старик по своему обыкновению чуть улыбнулся и заметил:

– Долго же ты, однако, держался. Я думал, что ты решил побить рекорд.

– Рекорд? Какой рекорд? – Не понял Стефан.

– Рекорд по количеству предположений, – пояснил Наставник. – Ты опять пошел по неверному пути. Вместо того чтобы взять одну, какую-либо понравившуюся тему, и изучать ее, пытаясь докопаться до ее сути, ты начал просто скользить по верхам, перебирая возникающие варианты и надеясь, что однажды, причудой случая, сможешь попасть в цель. Но так не бывает, и ты, как и следовало ожидать, вместо этого ткнул пальцем в небо.

– Да, все так и было, – согласно кивнул головой Стефан, – хотя я даже не смог определить тему, как Вы сказали, – ту, что понравится. Мне же не нравилось ничего, но чем больше мне все не нравилось, тем больше я хотел знать ответ.

А в сновидениях это стало каким-то наваждением. Я хорошо помню, как в том сне подхожу к внешнему озеру, поднимаю голову и смотрю туда, где находится площадка для прыжков. Я жду. Наконец показывается цепочка моих братьев по скальному храму, которые неспешно поднимаются вверх. Лучи заходящего солнца окрашивают их невысокие крепкие тела в цвета пламени.

Они выходят на площадку, настраиваются, успокаивая дыхание. И вот я четко вижу, как братья, один за другим, парят в воздухе, плавно опускаясь вниз. А когда последний из них касается песка, то в тот же самый момент первый из прыгавших, отталкиваясь, взмывает вверх. За ним все остальные, в строгой очередности. Обратно поднявшись на стартовую площадку, они вновь прыгают вниз в той же самой, завораживающей последовательности.

Через некоторое время у меня от этой карусели начинала кружиться голова, и теперь я уже летел куда-то, вращаясь во всех плоскостях. Один раз я даже проснулся оттого, что мне стало плохо, и я, на четвереньках (потому что не мог стоять на ногах), долез до лестницы, с которой и сполз "с грехом пополам".

Еле-еле мне удалось уползти подальше в сад, чтобы не тревожить спящих братьев, и прошло много времени, пока я полностью пришел в себя. Лишь на рассвете, когда крики обезьян, прыгающих с ветки на ветку, полностью восстановили мое сознание, я вернулся обратно в спальный дом. Однако целый день после этого случая я чувствовал себя каким-то опустошенным. Единственное, что мне запомнилось за весь тот день – это порывистые прыжки обезьяньей стаи, – закончил рассказывать свой сон Стефан, понуро опустив голову.

– Чудесно! – зубы Учителя сверкнули в улыбке, – только такой невежа, как ты, смог не увидеть очевидного. И это после стольких занятий! Ну что ж, ничего не поделаешь... – вздохнул он и пояснил, – ведь сознание человека развивается не так быстро, как хотелось бы. И это тоже реальность. А ведь ответ находился перед тобой изначально. Сон и утренняя явь подсказывали тебе направление, куда ты должен был ориентировать свои рассуждения. Однако ты, как обычно, ничего не увидел.

– Но что?! Что я должен был увидеть в этих обезьяньих прыжках? – не выдержал Стефан. – Они же прыгали с ветки на ветку, а не с верхушки кроны дерева вниз, на землю.

– Да, действительно, человеческая глупость не знает границ, – горестно покачал головой Старец, – ну хорошо, я объясню тебе работу интересующего тебя механизма в принципе. А затем, в свое время практикуя это упражнение, ты взрастишь в себе знание об этом. Но прежде я хочу, чтобы ты после моего объяснения сказал, что же помешало тебе увидеть очевидное? Ведь решение само "лезло тебе в глаза".

Стефан нахмурился и пробурчал:

– Конечно, скажу, – и добавил, – хотя ничего "в глаза мне не лезло". Ну не видел я ничего!

– Не лезло или не видел? – уточнил Учитель.

– А что, это не одно и то же? Что лезет, то и вижу!

– Для кого как. Лично для меня – это огромная разница, – заметил Старец. – Но оставим это, слушай. Когда ты наблюдал прыжки обезьян, не приходилось ли тебе замирать в восторге от каких-нибудь необычных кульбитов, которые демонстрировали мохнатые проказницы?

– Сколько угодно, – охотно подтвердил Стефан. – Один раз я даже подумал: ну все, кажется, разобьется… Но ничего, юркая обезьянка благополучно выкрутилась.

– Пожалуйста, расскажи об этом подробнее, – попросил молчавший прежде Занг.

Очевидно, ему было интересно: как же обезьянка спаслась? Стефан с готовностью стал описывать случай, который живо представился ему, как будто происходил наяву сейчас:

– Значит, так, – он откашлялся, – две обезьянки задрались, как это у них в обычае, за право сидеть на самой верхушке раскидистого дерева.

Наверное, первые лучи солнца уже коснулись своим теплом остывших за ночь деревьев, и вся живность устремилась вверх, навстречу теплу и свету.

Однако всем места, как всегда, не хватает, и в мгновенно вспыхнувшей потасовке одна из обезьян была изгнана. Но как? Жестоко и бесцеремонно ее сбросили. Она падала вниз.

Как раз так получилось, что в месте ее падения была пустота. Лишь тонкие кончики веток попадались у нее на пути. Как она кричала, хватаясь, как утопающий, за эти хрупкие кончики веток! – голос Стефана дрогнул. – Но они, конечно, не могли выдержать ее вес, и вмиг обламывались. Обезьянка делала какие-то немыслимые кульбиты, и лишь чудом, я не могу сказать иначе, уже почти у самой земли, зацепилась за ветку потолще.

И хотя она тоже сломалась, обезьянка, используя этот последний шанс, крутанулась, как гимнаст, и перелетела уже на более крепкую ветку. И что же вы думаете? – и без того большие глаза Стефана стали еще больше. – Через минуту она вновь была наверху и снова сражалась за свое право иметь место под солнцем!

– Отлично! – одобрительно улыбнулся Наставник. – Именно такой пример мне и хотелось от тебя услышать. А вот теперь послушай объяснение того, что ты сейчас изобразил. Действительно, обезьянка была изгнана, потому что, очевидно, была слабее. Именно изгнана, а не сброшена, как тебе показалось.

– А в чем разница? – поспешил уточнить Стефан, заподозрив подвох.

– Разница в том, что в последний момент, когда ей стало ясно, что физически ей не удержаться, она не стала судорожно цепляться из последних сил за ветку кроны. В таком случае обезьянка неминуемо сорвалась бы и упала, а возможно, даже разбилась. Нет, она прыгнула! И, к тому же, использовала энергию раскачивания своего тела, возникшую при борьбе.

Именно прыгнула, без испуга и в том направлении, где она могла бы достать кончики веток. Но, видимо, одного прыжка было недостаточно, и она использовала планирование: во-первых, для того, чтобы просто достичь цели; а во-вторых, – чтобы несколько снизить скорость, и тем самым смягчить момент контакта с веткой.

– Вы говорите, она стала планировать? – удивленно спросил Стефан.

– Да, именно так, планировать, – подчеркнул Старец.

– Но как может планировать животное, не имеющее крыльев либо других приспособлений для парения? Это же ведь не птица и даже не летучая мышь!

– Может, может. Планировать может даже падающий камень, – старик загадочно прищурил уголки глаз.

– Камень? Нет, этого уж точно не может быть. Вы просто смеетесь надо мной. Как может планировать камень? – Стефан подозрительно покосился на своего друга, желая у него заметить улыбку.

Но у Занга было совершенно серьезное лицо. Очевидно, он внимательно наблюдал за беседой Учителя и ученика, и не думал смеяться, изучая все нюансы разворачивающегося на его глазах процесса обучения.

– А вот послушай, – вновь заговорил Старец. – Любой предмет имеет два основных значения, важных для того, чтобы определить, как будет переходить его перемещение в свободном пространстве. Ведь это может быть как падение, так и полет. А чем, по-твоему, отличается первое от второго?

– Ну, я думаю, что это зависит от того, насколько объект может управлять своим движением, – предположил Стефан. – Если не управляет – то это падение, то есть работают основные законы гравитации, а если имеются рычаги управления, то это, конечно же, полет.

Однако если говорить о камне, то мне непонятно, как инертный материал может управлять? Ведь у него нет воли, да и где взять энергию для управления? Все это для меня очень сомнительно.

– Если смотреть с одной точки зрения, все происходит именно так, и я тебя понимаю, – Старец посмотрел вдаль и добавил. – Но ты не хочешь изучить этот вопрос с другой стороны, хотя она для тебя тоже доступна. Ты просто замкнулся на одном. А помнишь, я уже говорил тебе, что, глядя на одно, следует видеть многое?

Стефан утвердительно кивнул.

– Наверное, тебе не раз приходилось видеть, – продолжал говорить Учитель, – как, кружась, разлетаются в разные стороны семена клена. Ведь не скажешь, что они это делают сознательно, и все же делают – парят!..

Ну, а насчет твоего сомнения по поводу энергии, необходимой для полета, то тут все очень просто, потому что очевидно. Энергия черпается из самого движения, вернее, от сопротивления, возникающего между предметом и внешней средой.

– Это мне понятно, тут вопросов нет, – понурив голову, произнес Стефан. – Только как это привязать к камню? Вот что для меня необъяснимо.

– А ты ни к чему не привязывайся, будь в своих рассуждениях свободен, - предложил старик. – Камень, не камень – какая разница? Ты должен определиться в принципах, а принцип уже применяй к предмету за счет технических решений. Так вот, что для нас является принципиально важным? Это отношение между весом и объемом.

– Я знаю, – в нетерпении прервал Наставника летчик, – чем меньше вес и больше объем тела, тем продуктивней влияет энергия сопротивления на вес. Можно сказать, что вес как бы уменьшается.

– Верно, – кивнул Учитель и уточнил. – Только он не как бы уменьшается, а уменьшается в действительности. Ведь вес – это сила притяжения, а сопротивление – это сила отталкивания. При их взаимодействии они друг друга сокращают, и вес уменьшается, хотя масса и остается без изменения.

– Да, согласен с этим. Но это применимо, например, для падающей ветки. А как быть с предметом, не имеющим таких позитивных характеристик? Как быть с камнем?

– Хорошо, хорошо, я все тебе объясню, только будь внимателен, – предупредил Старец. – Итак, что такое объем? Это, прежде всего, площадь поверхности предмета. Так?

– Так! – в такт кивнули ученики.

– Я ведь не зря упомянул о вращающемся на крыле семечке клена. Ведь это природный вертолет с внешним источником энергии. Приглядись внимательно к тому, что делает крыло…

– Можно, я сам попробую, – снова не выдержал Стефан.

Глядя в его раскрасневшееся лицо и блестящие интересом глаза, Учитель, поощрительно улыбнувшись, произнес:

– Ну, конечно, можно. Очень хорошо, что ты активен в нашем разговоре. Что может быть лучше, чем направленное, динамичное мышление?

– Так вот, мне кажется, что эта вращающаяся под определенным углом атаки лопасть создает подъемную силу, и легкий сеянец может за это время отлететь подальше от материнского дерева.

Кроме того, возможно, он еще при этом и корректирует направление, используя изменения в потоках воздуха, – выпалил Стефан и посмотрел на своего Учителя.

– Все это, конечно, так, но ты не обратил своего внимания на главное в этом вопросе, – заметил старик. – Тебя ослепил результат, а надо было изучать само вращение, то есть процесс.

В нем же крыло имело основное предназначение в том, чтобы его вращала энергия сопротивления. Больше тут нет ничего. Все остальное – лишь следствие этого. Ведь как раз вращение и создает подъемную силу. – Видя удивление в глазах своих учеников, Наставник с улыбкой продолжал:

– Да, да - ты, Стефан, тоже говорил о вращении. Однако твое внимание было не на нем, а на полете. С полетом нам уже все ясно, когда есть вращение. Значит, основное действие – именно это. Вот и давай его возьмем за основу полета.

Думаю, ты не будешь возражать, если я скажу, что если мы бросим один и тот же камень в одной и той же внешней среде, но в первый раз просто так, а во второй - с вращением, то вращающийся камень полетит дальше. И чем сильнее будет вращение при одном и том же ускорении, результат будет тот же.

– Согласен, – Стефан кивнул, хотя тут же добавил, – но это же будет совсем ничтожная величина.

– Да, так, – подтвердил Наставник. – Разница, конечно, будет не столь велика, как в случае с крылом. Но ведь нас интересует принцип, а не технические вопросы. А вот принципиальное решение лежит именно во вращении.

– Я все не могу понять: что же оно так изменяет, так влияя на полет? – сокрушенно вздохнул Стефан.

– Мы определили, еще в самом начале нашей беседы, что для инертного предмета – это соотношение между весом и объемом, – напомнил Учитель. – Вес – величина, зависящая от массы предмета и силы тяготения.

Мы не в силах изменить ни то, ни другое. Еще вес в движении может зависеть от объема, это мы уже поняли. Так вот, не меняется ли объем тела при вращении? Не становится ли такое тело более объемным?

Подожди, не торопись, – движением руки остановил старик Стефана, пытающегося что-то возразить. – Повремени, у тебя было время выразить свое мнение, и еще будет, а сейчас просто слушай.

Естественно, на первый взгляд ответ очевиден: объем камня при вращении не увеличивается, и с этим я согласен. Однако нас интересуют не его физические параметры, а динамические. Отличие в том, что более объемный предмет имеет и более обширную площадь соприкосновения, чем мелкий.

Значит, определяющим фактором является не просто охват, а площадь соприкосновения, да еще и в единицу времени, потому что мы говорим о динамике, то есть о пространственно-временных отношениях.

При оборотах у вращающегося предмета за единицу времени площадь соприкосновения значительно больше. С этой точки зрения он становится как бы объемнее и… легче. Вот теперь можно и сформулировать принципиальный вывод: вращение предмета влияет на его способность к полету.

– Но все ли это, что дает вращение? – спросил Занг.

– Если пространство статично относительно вращения, то предмет динамичен, а это уже напоминает генератор, – произнес Учитель. – Выходит, при этом мы получаем энергетический потенциал на поверхности предмета.

Энергетический потенциал – это поле электронов, всегда направленных на сопротивление. В нашем случае сопротивлением является внешняя среда. И не просто среда, а та ее часть, куда направлен вектор движения тела. Значит, поток энергии направлен против хода, то есть на подъем.

– По сути, это напоминает ракету, у которой из сопла вырывается энергетический поток, – вставил Стефан.

– Да, можно и так сказать, – кивнул Старец, – вот видите, мы выделили еще один аспект, влияющий на способность тела к полету - не менее важный, чем предыдущие.

Он возникает тогда, когда это усилие (я имею в виду энергетический поток) направлено не строго или, по-другому, не перпендикулярно вниз, а под углом. Тело в этом случае движется касательно по отношению к силе тяготения. В этом случае создается дополнительная подъемная сила.

Но такое смещение так же идет по кругу, как и вращение вокруг собственной оси, хотя это теперь еще и движение по окружности. И тогда мы можем заметить постоянное пересечение силовых линий гравитационного поля.

Понимаете, если взять что-то одно из того, о чем я сейчас рассказывал, то это будет действительно ничтожно. Но в комплексе, в едином порыве – это уже нечто.

А теперь вернемся к нашей проказнице, – предложил старик. – Обезьянка ведь, как я тебе уже говорил, прыгнула, то есть создала направленное движение. Кроме того, распушив свой густой покров шерсти, она увеличила сопротивление, чем уменьшила свой вес и растянула физическое время.

Увеличенная же площадь опоры дала ей чувство сопротивления, через который она нашла свой центр тяжести. Обладая чувством центра тяжести, уже несложно манипулировать телом, создавая необходимые конструкции, постоянно удерживающие чувство полета.

Это очень важный психический момент, – заметил Старец. – Он дает уверенность, а это влияет, в свою очередь, на пластичность, необходимую для сохранения состояния слитности, целостности – как внутри себя, так и с внешней средой.

Вращения в физическом плане тут можно и не наблюдать. Во всяком случае, постоянно, как в случае с той обезьянкой. Однако психическое вращение при полете обязательно присутствует, и энергия сопротивления нарастает, но она реализуется через различные махи.

Вспомни, какие сложные кульбиты обезьянка делала, отталкиваясь от собственного центра тяжести. А они периодически создавали довольно значительные перепады веса, и падение ее тела, конечно же, замедлилось, потому что увеличилось время нахождения в полете.

В общем, – подытожил Учитель, – есть расчетное время, за которое тело определенной массы должно упасть, следуя законам гравитации. Это и есть падение. Если мы смогли бы, неважно как, это время увеличить, то мы уже не падали бы, а парили, то есть находились бы в полете.

А тут еще проказнице вовремя подвернулись веточки кроны. С их помощью подхваты стали мощными, что повлияло даже на траекторию полета. Обезьянка стала парить зигзагом, а это еще и еще раз время, выигранное у гравитации. При этом растягивается ощущение внутреннего (иначе говоря, психологического) времени, что является еще одним фактором в покорении физического пространства величин.

Кстати, – напомнил старик, – недавно я говорил о распушенной шерсти обезьянки. Теперь же к этому следует добавить еще и распушенность энергетическую. Вот теперь, если посмотреть на эту обезьянку со стороны, то ее полет покажется не только безопасным, но и по-своему изящным.

Конечно, кому-то это могло бы показаться чудом, но тут нет никаких фокусов, только все те же физические законы. А их комплексное использование позволило создать резонанс энергии, и тело, не имеющее крыльев, тем не менее, полетело. Пусть это отличается от полетов орла, но ведь и тело обезьянки отличается от тела птицы. Так что, как ни говори, а это был самый настоящий полет.

– Как странно, теперь мне все понятно, и после вашего объяснения кажется таким простым, – задумчиво произнес Стефан, – а раньше я ни за что не догадался бы посмотреть на мучавшую меня проблему с этой стороны. Почему так происходит?

– Потому что сейчас ты не просто слушал, но и проникался идеями беседы. А они ведь лежат за пределами обыденного осознания, – пояснил Наставник. – Работая в таком ключе, ты изменял свое восприятие, пока ни достиг понимания волнующей проблемы.

Находясь в таком состоянии, для тебя того вопроса уже не существовало, потому что с вершины осознания тебе все видно, "как на ладони". Это внизу, у подножья, обзор застилал сумеречный туман, не позволяя увидеть очевидное, а теперь твое видение свободно парит над облаками дум, созерцая истину.

Они стояли перед входом в скальный храм, к которому их привела извилистая тропка. Повинуясь жесту Старца, ученики оставили его, войдя в каменный проем святилища, а Учитель присел на рядом находившуюся скамеечку, и стал неспешно изучать начертанные на безбрежном небе незримые знаки судьбы.

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #11 : 08 ноября 2007, 03:00:00 »
Светящаяся тишина

Выдержка из 12 главы книги "Знаки чистого листа"

"В эту ночь Стефан заснул легко, сразу, будто мгновенно провалился в черную бездну.

Такого напора со стороны усталости он не мог вспомнить, хотя и прежде иногда еле доползал до постели (которой служила циновка из рисовой соломы).

Тренировки внимания требовали от него огромных энергетических затрат. А тут еще к занятиям в парах, где он осваивал принципы воинского искусства, добавились так называемые "игры зверей".

Это были, по сути, акробатические гимнастики, наполненные элементами движений, напоминающие тех зверей, от которых к этим упражнениям перешли названия. Примечательно, что при их исполнении существовало одно интересное требование учителя боевого кунфу.

Оно заключалось в том, чтобы поза, будь то статическая либо динамическая ее форма, постоянно несла бы образ, внутренние психические характеристики изображаемого зверя, не нарушая при этом внешние физические линии тела. А главное, нельзя было изменять цели упражнения, искривляя вектор его смысла, идеи.

Эта последняя часть задания давалась Стефану с наибольшим трудом. Хотя, в общем, занятия шли хорошо, и иногда ему казалось, что его тренер одобрительно улыбается, глядя на героические страдания ученика.

Вот после одного из таких занятий Стефан и провалился в "черный" сон – так про себя он называл провалы, после которых у него на утро не оставалось никаких воспоминаний, и отдохнувшим он себя не чувствовал.

Во всяком случае, Стефан ощущал себя не так, как это было при обычном засыпании.

* * *

Вдруг среди ночи он проснулся. Вернее, не то, чтобы проснулся, а просто осознал себя сидящим на циновке. Сознание было ясным и четким. Стефан медленно приподнялся и огляделся по сторонам.

Братья, как обычно, спали на своих местах. Все было как всегда, и, в то же время, здесь, в этом спальном помещении, присутствовало нечто такое, чему Стефан не мог дать объяснения. Еще раз оглядевшись, он неожиданно понял то, что давило на его чувства. Это было плотная, даже липкая тишина.

Именно поэтому обстановка в помещении казалась какой-то нереальной, а тут еще это свечение. Нет, это не был свет в обычном смысле этого слова. Светился, или, лучше сказать, слабо фосфоресцировал сам воздух, наполняя комнату духом чего-то нереального, фантастического.

Но самой странной, по-прежнему, оставалась тишина. Она была какая-то мертвая, гнетущая, и, в то же самое время, зыбкая, как вода. Стефан непроизвольно поднял руки и попытался потереть уши, однако это не дало абсолютно никакого эффекта.

Тогда Стефан похлопал ладонями по щекам, и, как ни странно, не только ощутил касание, но и услышал свои хлопки. Это были хлопки в тишине – резкие, гулкие. Ему даже показалось, что он ощущает волны радиально расходящегося звука. А затем вновь наступила всепоглощающая тишина.

– Как сама бесконечность, – вдруг подумалось Стефану.

С этой мыслью он встал. Не имея четкого представления о том, что собирается делать, Стефан направился к выходу, почему-то шагая при этом мелко, крадучись на носках, как будто боясь разбудить мирно спавших братьев. Уже подойдя к циновке, закрывавшей вход, Стефан оглянулся назад, и в поле его внимания оказалось собственное спальное место, на котором кто-то находился...

– Не может быть! Я же только что встал! И потом, ведь не было слышно ни единого шороха, – Стефан снова внимательно взглянул на место, с которого только что поднялся.

Там по-прежнему кто-то лежал. Терзаемый любопытством, он также аккуратно, на цыпочках (опасаясь, что наваждение мгновенно развеется от любого неосторожного шага), стал подкрадываться к объекту своего интереса. Да, теперь уже безо всякого сомнения было видно, что там лежал какой-то человек.

– Кто это и что ему нужно на моем месте? – задумчиво протянул про себя Стефан и стал пристально вглядываться в лицо лежащего на спине мужчины.

Неожиданно он ощутил, как у него по спине, вдоль позвоночника, снизу вверх пошел холодок. Он замер, не веря своим глазам. Прямо перед ним, с закрытыми глазами, лежал он сам. В то же время, все тот же он глядел на себя со стороны.

– Что это? Неужели я все же умер, и это - труп? – от ужаса у Стефана сжало грудь, перехватило дыхание, страх мертвой хваткой взял его за горло, еще чуть-чуть, и…

Тут он неожиданно ощутил, что кто-то, стоя сзади, трясет плечо. Его уши впервые услышали посторонний звук, как будто тишина раскололась, и в нее проник человеческий голос.

– Хорошо, все хорошо. Успокойся, это - я, и я - с тобой.

Стефан даже вначале не понял, что или, вернее, о чем ему говорил голос. Единственное, что он почувствовал – это уверенность в том, что все происходящее с ним неопасно. Слегка успокоившись, его осознание, наконец, стало воспринимать слова, их смысл, а затем узнало и сам голос – он принадлежал Учителю.

Наконец стабилизировавшись, Стефан оглянулся и полностью подтвердил свою догадку. Действительно, это был Старец, который продолжал держать руку на плече ученика. Подойдя чуть вперед, Наставник повернулся лицом к Стефану и спросил:

– Ну, чего же ты испугался?

Стефан молча взглянул старику в глаза, и не то чтобы сказал, а буквально выдохнул:

– Смерти.

– Смерти? – насмешливо переспросил Учитель. – Так ее же нет! Она существует только в воображении. Именно твое внимание к ее особе и дает ей место на шкале жизненных ценностей. Умирает лишь тот, кто хочет умереть, ведь, таким образом, он пытается избежать страха, который на него насылает Смерть. А если ты не хочешь умирать, то и не делай этого!

– Как это, не умирать, – недоверчиво хмыкнул ученик.

– А вот так: просто не умирай – и все.

– Легко сказать. А что, это возможно?

– Ну, ты ведь уже был свидетелем необычных состояний, которые тебе демонстрировал в пещере мой Старший брат, Настоятель Бин, – покачал головой Старец.

– Это так, – согласился ученик, – однако то одно, а это – совсем другое.

– Нет, нет. Все это одно и то же. Везде речь шла об одном – о силе воли, – глаза старика при этом заметно оживились. – Задумайся: пока мы с тобой об этом лишь говорили – все было хорошо. Когда ты смотрел на эту проблему со стороны – для тебя она была понятна и приемлема. Но вот стоило коснуться лично тебя – и ты испугался. Так в чем же дело?

– Наверное, в силе веры, – Стефан с надеждой посмотрел на Учителя, – Да? Или в чем-то еще?

– Многое в чем, – подхватил мысль ученика Старец, – но главное это то, что ты сказал. Конечно же, в первую очередь речь идет о вере. А вот ее-то у тебя и не хватает, все еще не хватает... Хотя то, что тебе необходимо, находится прямо перед глазами. Вот видишь, перед тобой лежит твое тело. Так?

– Так!

– Ничего подобного. Твой физический носитель там, в джунглях, в которых упал и твой самолет. А это просто образ.

– Да, я понимаю. Просто за это время я так сжился с ним, что стал считать его своим телом.

– А о том, что лежит на поляне, ты о нем - забыл? И раз так, то оно как бы умерло. Однако ты почему-то не паниковал по этому поводу, а всего лишь нашел то, что заместило тебе потерю, и успокоился. Вот видишь, как легко можно одолеть страх смерти. Надо лишь иметь ему надежную замену.

– Но где ее взять? Вот так, сразу? – голос ученика дрогнул.

– Нет никаких проблем в решении этого вопроса: вот где твое восприятие самого себя, там и нужная альтернатива. Скажи мне, где сейчас твое осознание? Там, на циновке, или перед ней?

– Конечно, перед! Вот он, я! – Стефан коротко стукнул себя кулаком в грудь.

– Правильно, – улыбнулся старик. – Вот так и смотри на вещи. Хотя я понимаю твое затруднение, которое закономерно. А чтобы оно исчезло, сначала замени чувство страха на чувство необычности, затем – пойми этот механизм, и останется лишь любопытство, как побудитель к исследованию. Ну что, успокоился?

– Теперь - да, – Стефан действительно ощутил себя уверенным в своих силах, его спина расслабилась и потеплела. – Но все же у меня есть вопросы. Почему выход из тела случился здесь? И в такое время?

– Да ничего особенного не произошло. Просто я решил показать тебе еще один урок. А время самое подходящее, потому что сейчас ты открыт для знания. Это очень важно.

– Так это Вы сделали так, чтобы я вышел! И этим так меня испугали. Я чуть не умер!

– Ведь не умер же? – Учитель хохотнул в ладошку. – Нет! А я только позвал тебя во сне, вернее, из сна. Все же остальное, твои переживания, – лишь домыслы да страхи. Давай, освобождайся от них, – потихонечку.

Теперь же пошли в сад, где тебе предстоит усвоить еще один урок, – и Учитель, не говоря больше ни слова, направился к выходу.

Ученик еще раз взглянул на того, кто лежал на его месте, и уже легко, даже весело пошел вслед за Наставником.

* * *

Во дворе было довольно светло. И тут Стефан обратил внимание на то, что свет исходил буквально от всего.

Светилась трава, деревья (особенно листва), светилась земля. Даже сам воздух, и тот испускал какое-то необыкновенное сияние. Стефан увидел, как в саду, кольцом опоясавшего спальный домик, на полянке стоит его Учитель и смотрит прямо на него.

Но что особенно поразило летчика – это глаза, глаза старика. Они казались огромными и бездонными. В одно и то же время возникали чувства притяжения и отталкивания, словно из глаз Учителя протянулись незримые нити, управляющие его вниманием.

И тут голос Наставника прорвал тишину сада, хотя Стефан и не заметил, чтобы губы старика шевелились, да и сам голос звучал как будто не снаружи, а где-то внутри самого ученика.

– Что? Красиво? – вопрошал голос. – Как бы ты назвал этот спектакль на сцене природы?

– Не знаю, – так же молча ответил Стефан, – хотя, наверное...

И тут ему на ум пришла мыслеформа: "светящаяся тишина", хотя объяснить то, как тишина может светиться, было невозможно, да это было и не важно. Главное, что этот образ укладывался в его мироощущение.

– Вот и хорошо, пусть будет "светящаяся тишина", – согласился Учитель. – В этом есть даже некоторая романтичность. Но вот что я хотел спросить. Сейчас ведь ночь, откуда же взялся свет? Как ты думаешь?

– Наверное, это то, что называется биологическим свечением, то есть аурой или энергетическим полем, окружающим любое материальное тело, – предположил ученик.

– Так, так, – Старец одобрительно кивнул. – Однако почему до сих пор ты не замечал этого явления? Ведь нельзя же всерьез говорить о том, что оно только что появилось? Свет и тьма всегда присутствуют бок о бок, но люди видят акцент лишь одного либо другого. Как ты думаешь, в чем тут дело?

Стефан, даже не задумываясь, стал отвечать. Собственно, знание ответа на этот вопрос у него возникло внезапно и уже не отпускало, - надо было только успевать организовывать мысль. Этому процессу помогало и то, что все, о чем был недавний разговор у постели Стефана, глубоко отпечаталось в его сознании.

– Мы видим то, что хотим увидеть, а не то, что есть на самом деле – это наша защита от страха реальности. Мы боимся истины и прячемся за кулисы иллюзий, – четко произнес Стефан.

– Правильно, но в этом есть и некоторая справедливость. Опасно показывать неподготовленному уму действительность без прикрас. Еще будет хорошо, если он ее просто не поймет, а в худшем... Думаю, и так понятно.

Однако как только личность готова к объемному восприятию, так сразу же у нее появляется любопытство, которое становится преобладающим мотивом, и ограничивающая шторка в постижении реальности медленно отходит в сторону.

Надеюсь, теперь тебе становится понятной следующая фраза, звучащая, как: "нет тьмы - есть отсутствие света". И так можно сказать обо всем. Увидь, пролей свет своего внимания, интереса, и все вокруг откликнется, засветится - и в душе станет ясно - все в твоей собственной власти.

Вот тебе еще один урок: нет смерти - есть отсутствие жизни; нет ужаса - есть отсутствие храбрости; нет сомнений - есть отсутствие уверенности. Теперь как, зафиксировалось в тебе это знание? Крепко? Надежно?

– Да! – выдохнул Стефан. – Вы так давили на меня, что это знание во мне спрессовалось навечно.

– Вот и хорошо. А теперь внимательно следи за мной, наблюдай. Постарайся вникнуть в то, что ты сейчас увидишь, – и старик, повернувшись лицом на восток, замер...

* * *

И опять Стефан начал с ошибки. Дело в том, что он так и не смог зафиксировать начало движения, с которого Учитель стал демонстрировать упражнение. Но голос Старца тут же успокоил ученика:

– Не расстраивайся, потому что у меня нет начала (как, впрочем, и конца) движения. Ты ожидал увидеть то, чего нет, - вот поэтому и вышла промашка. Пойми: для меня движение и покой – одно и то же состояние. Я нахожусь в покое – когда двигаюсь и, наоборот, – подвижен в покое.

Просто моя динамика имеет направление. Это может быть движение, направленное внутрь или наружу. Но продолжай наблюдать и ни в коем случае не отвлекайся.

Стефан вновь сосредоточился на покачиваниях старика с носка на пятку и обратно, руки которого, да и не только руки – все тело вторило ногам.

Теперь ученик уже не понимал, что чему вторит. Тело старика колебалось, как пламя свечи...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #12 : 03 января 2008, 03:00:00 »
Вкус гармонии движения

Обращение:

Здравствуйте, читатели.

Поздравляю вас с наступившим 2008 годом, с которого начался следующий временной виток.

Вместе с этим ходом объективности стрелки внутренних курантов каждого из нас, дрогнув, переместились на еще одно деление эволюционной спирали. Надеюсь, это произошло осознанно, принеся качественное улучшение в субъективный мир познания.

Давно планируемое обновление коснулось и роста "5 ветров". Так, с 1998 года мы (П. Л. Веденин и я) начали совместное написание серии "Фантастическая реальность", и к 2000 году, когда открылся сайт "Встречного ветра", были рождены и сформированны первые две книги (хотя их огранка продолжается и по сей день).

Затем поток запросов через веб-ресурс потребовал от нас практически всё наше рабочее время – ведь тогда было много неясного. Однако туман мистичности и суеверий стал исчезать с ростом просветительских статей, содержащих наше видение интересующих посетителей вопросов.

Также в эти годы потребовалось ежедневно уделять по нескольку часов психологическому консультированию. Практика показала, что многие из обращавшихся за помощью остро в ней нуждались и нигде не имели возможности найти ключи к решению волновавших их проблем.

Теперь же, за прошедшие 7 лет развития "5vetrov", по самым различным темам (которым посвящен этот проект) были выложены обширные материалы, содержащиеся в более чем 800 статьях. И мы видим, что рожденное нами детище, пройдя период взросления, стало самостоятельным произведением, позволяя людям через "Поиск" самим находить ту информацию, которая их интересует и находится в свободном доступе.

Конечно, даже за это время нельзя было объять необъятное, и некоторые вопросы еще остались невостребованными. Поэтому, по мере их раскрытия, публикации на сайте продолжатся, но эти поступления перестанут быть еженедельными парами. А высвободившееся время мы сможем вернуть в русло написания книг "Фантастической реальности".

К тому же, вскоре нам понадобится выделять время на улучшение организации имеющихся выпусков сайта с тем, чтобы сделать их чтение более удобным, а навигацию и дизайн – современными. Работа же с обращениями на Открытый, Закрытый диалоги, а также с форумом учеников продолжится в прежнем ритме.

Желаю каждому из тех, кто живёт духом творчества, дальнейших успехов на этом замечательном пути.

Всего наилучшего.

С уважением,
Ли Хоа, 03.01.2008


Выдержка из 13 главы книги "Знаки чистого листа"

"Пусть не сразу, но вскоре ему начало казаться, что земля под его ногами стала мягче, а затем упругой. Вскоре он был уже уверен в том, что она не просто пружинит вслед его движениям, но и помогает ему раскачивать резонансную волну.

– У меня получается! – Стефан не мог сдержать радость.

– Да, да, неплохо для начала, – поддержал его Учитель, – а теперь подключай через колени бедра, однако продолжай держать связь с землей.

Стефан уже почувствовал вкус гармонии движения, его единства, и поэтому легко подчинил своему вниманию непослушные прежде бедра.

– Очень хорошо, – продолжал ободрять ученика старик, – теперь давай, так же плавно включай в движение тазовую и поясничную часть туловища.

Все получалось. Стефан чувствовал, как пляшет его нижняя часть тела, и верхняя уже не могла находиться за пределами внимания, потому что теперь просто мешала ногам. Учитель, словно ощутив мысли Стефана, его нетерпение, произнес:

– А теперь собирай себя в целое.

Ученик будто ждал этих слов и тут же отпустил спину и плечи. Система жила самостоятельными, самодостаточными ритмами, и поэтому теперь не надо было ничего создавать, - достаточно было просто не мешать.

От плеч в общий рисунок вписывались локти, предплечья и, через запястья, кисти. Лишь одна голова была выведена из этой упорядоченной пляски, но, что самое удивительное, это не только не мешало, а даже помогало наблюдать.

Вот через это наблюдение Стефан и почувствовал, как его руки под воздействием восходящих от земли волн стремятся вверх, к всплытию. Он вспомнил Учителя, его демонстрацию, и тут же отпустил кисти. Дальнейшее его восхитило! Он ничего не делал, а только любовался своими грациозными движениями рук.

Кисти выгнулись и поплыли вверх, локти мягко свисали, не отягощая, а лишь стабилизируя подъем. От уровня груди, когда руки стали, разворачиваясь ладонями вверх, расходиться в стороны, в груди у Стефана родилось какое-то новое чувство. Оно несло ощущение радости и счастья, чистое и совершенное, как сама любовь. У него на глазах даже выступили слезы.

Однако старик, видимо, все зная и понимая, внимательно следил за ходом упражнения, и как только заметил у ученика эти знаки эмоциональных перегибов, тут же включился окриком:

– Ну, ну, прекрати. Без этого нужно работать. Соберись и продолжай. Эти силы тебе нужны для того, чтобы поднять "солнце".

Новый термин переключил эмоциональный всплеск, и Стефан вновь обрел стабильность, хотя теплое и ласковое чувство, рожденное в груди, не покидало.

– Поднять "солнце", – опять прозвучал голос Старца, и ученик вдруг четко осознал, что сотворенное мгновение назад чувство и есть его солнце.

Только он это понял, как тут же почувствовал, что на его раскинутых в стороны руках лежит выделившийся из него огненный шар. "Солнце" было теплым, добрым и тяжелым – это ощущалось всем телом. Волны снизу по-прежнему стремились вверх, но теперь, сталкиваясь с энергетической сферой, не разбивались, а накапливались, готовясь к напряжению подъема.

Стефан с удивлением наблюдал в себе все эти процессы. Но больше всего его поразила одна мысль, возникшая по поводу рождения им "солнца":

– Ничего, что тяжело. Хорошего должно быть много, – и тут же, в восхищении самим собой, – и все это сделал я сам, из себя. Значит, в принципе, я достаточно хорош!

Как только он отследил эту мысль, то у него чуть не забулькало в горле от еле сдерживаемого смеха. Чего-чего, а подобного нахальства от себя он не ожидал. Но продолжить рассуждения на тему морали ему не дал окрик Учителя:

– Ну, что такое? Опять эмоции. Раньше слезы, теперь смех. А ну, соберись и давай начинать подъем!

Сразу усмирить веселость ученику не удалось. Однако нет в эмоциях и вреда, если делать все с умом. Так и Стефан, разом выдохнув: "Ну, с богом, - пошла, родимая", и выплеснув в этот порыв весь эмоциональный запас, сразу собравшись, начал подъем.

Волна скопившейся силы действительно поднимала энергетический шар. Человеку оставалось лишь стабилизировать подъем, удерживая равновесие. "Солнце" было монолитным, тело под его тяжестью пульсировало, но упругая сила, идущая от земли через телесные волны, уверенно делала свое дело.

Странно, но параллельно с этим процессом тело Стефана обретало ту же силу и, главное, уверенность. Когда энергетический сгусток оказался над головой ученика, в его сознании возникло то, что, наверное, можно назвать верой. Он просто знал, что теперь у него все получится.

С этой мыслью Стефан обхватил "солнце" ладонями и, впитывая его энергию каждой клеточкой, стал опускать шар вниз с тем, чтобы чувство, рожденное в груди, поместилось там, где расположен "океан энергии".

– Очень неплохо для первого раза, – сдержанно похвалил его Наставник, – но теперь скажи, что ты чувствуешь, когда оцениваешь сделанное?

Ученику даже не надо было исследовать свои ощущения, настолько они были яркими, сочными и, что немаловажно, понятными. После того, как он прочувствовал состояние веры, знание в нем легко открывало свои сокровищницы для осознания, и Стефан ответил:

– "Солнце" – это мои эмоции. Неудивительно, что при их освобождении я то плакал, то смеялся. Эта энергия высвободилась из тисков тела, но обрела направленность, концентрацию мысли. Так, в области живота вырабатывается энергия и скапливается внизу живота, в своем хранилище.

Это как бомба без запала, – Стефан усмехнулся от такого сравнения, и тут же подбодрил себя, – а что, очень даже верно. Так вот, я соединил инертную энергетическую массу, эту потенциальную мощность, с энергией действия. Все это шло под контролем внимания, то есть управления. Выходит то, что я сейчас сделал, может стать основой для рождения во мне силы воли.

– Все верно, – было видно, что старик весьма доволен своим учеником, ведь успехи Стефана и впрямь впечатляли. – Ну что ж, раз все идет так хорошо, давай продолжим наши занятия. Теперь тебе предстоит использовать обретенную силу для целевого действия.

Следующее упражнение называется "Зависание". Если помнишь, то начало такое же, как и в "Пламени", только руки уже не висят вдоль тела, а находятся согнутыми в локтях перед животом, кисти при этом должны опираться на то, что ты назвал "волей". Да, и еще одно.

Качание теперь должно стать круговым, причем по ходу часовой стрелки. Ну, а дальше сам. Надеюсь, ты помнишь, что нужно делать. Я специально проговариваю только часть упражнения, чтобы ты сумел завершить упражнение, следуя своей логике.

– Я понял и готов, – Стефан действительно был спокоен, и это было именно спокойствие готовности, а не некая успокоенность.

Не дожидаясь специального приглашения, ученик встал в исходную позицию. Сначала прямыми волнами он поднял руки и, получив под кистями опору, начал сложное вращение по спирали.

Тут же услужливая память подсказала ему о тех переживаниях, которые испытывал он, наблюдая за движениями Учителя. Главное – это густота, плотность.

И вновь, уже в который раз, ассоциативная память подсказала ему притчу. В ней лягушка при помощи лап сумела взбить сметану и превратить ее в твердое масло, тем самым создав себе опору для того, чтобы выпрыгнуть из кувшина.

Стефан сосредоточился на чувстве густоты, которую он начал создавать, взбивая пространство вращением своего тела. Не сразу, но все же раз за разом что-то происходило, менялось и, наконец, Стефан ощутил, как его тело коснулось некой плотности.

Вскоре это чувство усилилось, и вот теперь он уже ясно ощущал, как густеет пространство вокруг него. В какой-то момент он мог провернуть бедра только с некоторым усилием. Возникшее ощущение распространилось на грудь, спину, а руки просто вязли.

– Достаточно, – решил Стефан и стал готовиться к прыжку. – Для этого мне нужна резонансная волна, – теперь все его движения стремились к одной цели, и волна, в конце концов, появилась.

То, что это была именно она, сомневаться не приходилось. Информация о том, что нужная волна приближается, подобно прямому знанию, стала просто доступной. И вот она вышла: мощная, густая, тягучая; набирающая с каждым мгновением ход.

– Нет, ее нельзя упускать, а то, как и все предыдущие, уйдет в густоту, и тогда я просто завязну в ней. Ну, – и опять озорно, – поехали! – Стефан пошел вместе с ней наверх, отталкиваясь при этом пальцами ног.

Одновременно, круговыми движениями рук через центр, он вскинул - нет, взмахнул, подобно птице, - руками, и когда закончился ход от ног, продолжил его руками вниз. И чудо! Тело действительно пошло вверх!

– Теперь не упасть! Зависнуть! – и Стефан инстинктивно оперся, причем не только кистями, но и всей поверхностью рук о густоту, созданную его волей.

Он висел, не падал, и это было чудом. Волшебством, созданным человеческой силой воли.

Интересно, что у него, как прежде у его Учителя, слегка вибрировали пальцы, как бы генерируя чувство опоры. Ученик был горд – горд собой, Учителем, всем миром, горд самой способностью гордиться. Из этого состояния его вывел голос Наставника:

– Довольно. На первый раз достаточно. Давай, опускайся!

Однако Стефан не мог, вот так, запросто, прекратить этот восторг:

– Можно еще немножко! Мне так хорошо!..

– Нет, нет, спускайся, а то сам не заметишь, как израсходуешь силы, а тебе ведь еще предстоит выполнить полет. Не забыл?

Эти слова отрезвили ученика:

– Ну да, конечно, еще ведь полет, – и он резко поднял руки над головой.

Опора исчезла, и Стефан грохнулся вниз, на землю.

– Поаккуратнее, пожалуйста, – проворчал старик, – себя жалеть надо, а не биться о твердую поверхность, – однако, невзирая на его ворчливый тон, было видно, что он счастлив и горд так же, как и его ученик.

Сказать, что Стефан был доволен тем, что ему удалось сделать, означает ничего не сказать о тех переживаниях, которые бурлили в его сознании.

Если назвать это психической трансформацией, прошедшей в отдельно взятой личности, то, наверное, лишь отчасти это сможет отразить те изменения, которые обрели реальное представительство в его мироощущении.

Естественно, и Стефан, и многие люди, особенно в детстве, летали во сне. Несомненно также, что это их восхищало, но они также всегда знали, что это всего лишь сон, а не реальность. Летчик задумался: что же отличает реальность от сна?

И понял: отличие находится не в состоянии тела, а, прежде всего, в состоянии сознания. - Будет даже лучше, - сделал он мысленно поправку, - если мы в этом случае заменим слово реальность на действительность, потому что реальностью является все, нереальности быть не может, просто реальность бывает осознанной и неосознанной, а вот действительность и сон можно обозначить, как антитезы.

Так вот, действительная реальность – это реальность не только осознанная, но и управляемая, и направляемая. Реальность сна – это так же реальность, но без осознания, управления и направления его течения, просто одно восприятие.

То, что подается и как, и когда решается помимо нашей воли и во сне, люди это чувство - чувство безволия - ощущают очень четко. Сейчас же Стефан пережил волевую реальность: он сам хотел, делал и переживал всем своим существом!

Мало того, ученик через это понимал не только то, что делал, но и то, почему он делал это именно так, а не иначе, и каков механизм этого состояния. Вот видение этого, как некий мощный пласт невидимой прежде формы отношений, воспринималось им теперь, как озарение.

Старик, стоя рядом, также молча сопереживал своему ученику, понимая, что тот должен до конца выплеснуть свой эмоциональный заряд. Наконец Стефан успокоился, хотя общий подъем, тонус сознательности продолжал оставаться на пике своей активности.

– Учитель, – наконец обратился ученик к своему Наставнику, – можно мне теперь выполнить полет? Я думаю, что смогу это сделать, даже... Даже я просто уверен в этом!

– Ну конечно. Я вижу и хорошо понимаю тебя. Только хочу, чтобы ты выровнял свой эмоциональный фон. Пусть полет будет твоим гармоничным действием - воля не любит перекосов...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #13 : 18 февраля 2008, 03:00:00 »
Личность в океане времени

Выдержка из 14 главы книги "Знаки чистого листа"

"Утром Стефан проснулся легко, сразу, весь. Совершенно не ощущалось того, что (как он помнил) большая часть ночи у него прошла в упражнениях. В какой-то момент он даже усомнился: а было ли все это на самом деле?

Но в делах, которыми до отказа были заполнены утренние часы, Стефан на какое-то время забывал об этой тревожащей его мысли. Однако она настойчиво возвращалась к нему.

– Надо бы повидать Учителя, – подумал он, – а то эта возникающая и исчезающая мысль относительно ночных полетов сведет меня с ума.

Как только у него сформировалось это намерение, он непроизвольно обернулся, и неожиданно увидел приближающегося к нему Старца. Тот, как обычно, подходил со своей неизменной улыбкой на устах и еще издали приветственно кивнул головой.

Стефан хотел от снедающего его нетерпения тут же выпалить мучавшее его сомнение, но вдруг одернул себя, с удивлением наблюдая за своим необычным поведением.

Степенно поклонившись, ученик приветствовал Учителя и, в его лице, новый день, который должен стать очередным источником опыта, ощущений, информации. Стефан поинтересовался здоровьем старика, не забыл спросить об успехах его учеников.

В общем, сегодня он вел себя необычно, крайне осторожно, стараясь ничем не выдать своего волнения. Наставник принял игру, которую предложил его подопечный, и также степенно, учтиво и с расстановкой отвечал на поставленные вопросы:

– Что же касается успехов моих учеников, то ты можешь их спросить сам, – и тут Стефан увидел, как из-за деревьев показались его братья по школе, Занг и Тхао. – Они пришли поздравить с успехом тебя. Тот результат, которого ты достиг этой ночью, был очень впечатляющим.

Стефан как стоял, так и замер с открытым ртом, чем не замедлил воспользоваться острый ум Старца:

– Закрой рот, а то растеряешь все Знание, – и, как обычно, весело рассмеялся.

В это время подошедшие братья, поздоровавшись и тоже с улыбкой глядя на Стефана, перебивая друг друга, начали высказывать не только восхищение, но и удивление им, так как, со слов Занга, ему самому более-менее устойчиво удалась попытка преодолеть земное притяжение только с третьего раза.

А Стефан, все еще не веря тому, что слышал, спросил (хотя, наверное, его вопрос теперь звучал довольно глупо):

– Так что, это все правда? Мне это не приснилось?

Вот тут уж общему веселью не было предела. В конце концов, рассмеялся и сам Стефан:

– Значит, все то, что было этой ночью, правда... Я на самом деле летал! – и в этот момент он почувствовал себя действительно счастливым. – Учитель! – Стефан умоляюще смотрел на Старца, – а мы еще будем летать?

– Конечно, будем. И не один раз. Ведь мало сделать удачный опыт – надо его еще и закрепить надлежащим образом, а для этого требуется не одна ночь. Хотя, – добавил Наставник, – тебя ждут впереди еще более сложные упражнения, и для них потребуется множество погружений в слои, из которых состоят реальности сна. Чем глубже уход, тем более сложные вещи будут раскрывать перед тобой свои тайны.

– Как это, в глубь сна? – не понял Учителя Стефан. – Это значит – летать во сне?

– Нет, нет, – старик затряс головой так, как будто вопрос ученика его раздражал, – да нет же, ну до чего же ты еще глуп, – и уже спокойно продолжил, – просто для того, чтобы достигнуть определенного состояния, тебе нужно будет, заснув в очередном сне, проснуться не в предыдущем, а в последующем – вот и все. Ну что, теперь понял?

– Кажется, понял, – ответил Стефан, хотя его одолевали противоречивые чувства.

С одной стороны, вроде все было понятно – проснуться в следующем сне, но, с другой, тут же возникало множество вопросов. Видя растерянность на лице ученика, Наставник поспешил его успокоить:

– Не волнуйся, все будет хорошо. Мы закрепим ночной урок, а затем ты сам, поверь мне, попросишься дальше, в путь.

Впрочем, Стефан и не особенно волновался. Просто он хотел знать, чтобы чувствовать себя уверенно. Однако Учитель, видимо, поняв ход его мыслей, возразил:

– Ты меня спрашивал для чего? Чтобы получить знание или информацию? Если тебя интересуют мои знания, то они тебе понадобятся лишь тогда, когда у тебя будут свои, чтобы их можно было сопоставить и сделать вывод.

Если же ты хочешь от меня второго, то поверь – лучшая информация – это личное исследование. А я? Ну что ж, я могу только дополнить ее. Но заметь: "ее", то есть твою, личную, добытую через преодоленные трудности познания.

И еще один совет: не ищи легких путей, они таковыми лишь кажутся, но в дальнейшем такой способ окажет тебе весьма плохую услугу. Лучший способ познания мира – это ментальный труд. Он может быть приложен к различным сферам, однако только личное постижение будет стимулом идти дальше.

Последовательно выполняя то, что тебе предлагает школьная программа, при этом будь активным, внимательным, любопытным, ищущим. А вопросы? Конечно, никто не против вопросов на заданную тему, но лишь после того, как у тебя самого будут исчерпаны ресурсы индивидуального познания.

Стефан стало грустно. Ведь то, что ему сейчас выговаривал Учитель, было уже не раз оговорено, да и сам он считал так же. Однако какая-то часть его сознания, – наверное, не совсем осознанная (летчик внутри себя улыбнулся: еще шучу), не хочет работать. И тут же он ее поймал: да, это она, моя лень.

– Вот и хорошо, – старик легко вплетал слова в мысленные рассуждения ученика, – раз понял, откуда это, значит, справишься. А сейчас вам пора расходиться по своим рабочим местам, – и, не говоря больше ни слова, Наставник ответным поклоном попрощался со своими учениками.

Не стали задерживаться и остальные. Тепло пожав друг другу руки, они разошлись – каждый в свою сторону, сосредоточенно обдумывая затронутые в беседе темы.

* * *

Каждую ночь к Стефану приходил его Учитель, будил, и они вместе выходили на площадку для занятий.

Полеты шли успешно, и ученик однажды напомнил Старцу его же собственные слова о том, что эти тренировки – лишь развитие чувства полета, которое необходимое для того, чтобы отправиться в настоящее путешествие по океану времени. Старик довольно посмотрел на своего нетерпеливого ученика.

– Да, – подумал он, – как же все-таки они отличаются по своему характеру. Действительно, Запад и Восток никогда не сойдутся – слишком они разные, но вот дополнить друг друга они смогут – тому пример дружбы Стефана и Занга.

Старик еще раз вспомнил пророческие слова своего Старшего брата. Без всякого сомнения, Занг сильно изменился за последние месяцы. Оставаясь собой, он, в то же время, впитывал некоторые, видимо, недостающие ему черты от Стефана, и наоборот. Второй ученик также стал гораздо внимательнее, сдержаннее, хотя до совершенства было еще далеко.

– Неважно, – подытожил свои рассуждения Старец, – главное, что они развиваются, а вот в этом им будет способствовать моя сила.

И, теперь уже вслух, Учитель обратился к Стефану:

– Говоришь, в полет? Это хорошо. Но вот давай подумаем, все ли у тебя для этого есть?

– Наверное, все, – как-то неуверенно произнес ученик. Видимо, его сбили с первоначального настроя слова Наставника:

– Я ведь уже летал?

– Верно, летал, – согласно кивнул старик, – однако что, по-твоему, необходимо при движении?

– Как "что"? Энергия!

– Правильно, энергия. А когда она возникает?

– Ну, главное, это чтобы был генератор, – и, видя, что Старец ждет от него еще чего-то, продолжил, – в общем, необходимы два полюса – тогда между ними и возникнет ток!

– Отлично, – похвалил его старик. – Но вот где у тебя находятся эти полюса? Один я вижу – это твоя легкость. Другой – это густота, плотность пространства. Объединяем их – и готово энергетическое поле. Однако это ведь всего лишь учебный бассейн, а не настоящий океан.

Океан самодостаточен, он в тебе не нуждается, поэтому ты должен войти в него, будучи столь же самодостаточным, как и он. А ты сам всего лишь легкость. Где же твоя плотность, а? – и старик вопросительно посмотрел на ученика. – Ну так где же? – повторил он свой вопрос, ожидая ответа.

Стефан задумался. Действительно, как-то об этом он не думал, – вернее, с такого угла этот вопрос не рассматривал:

– Значит, мне надо еще заняться плотностью? – и тут же, словно устыдившись риторичности своего вопроса, воскликнул. – Я понял! До чего же все просто! Ведь если имеется двигатель, то необходимы и тормоза! Ведь так? Я правильно сказал?

– Да, вот теперь все так, как надо. А раз мы определились со следующей задачей, настало время для ее решения.

– Может быть, не будем терять времени и займемся этим прямо сейчас? – у Стефана от нетерпения даже подпрыгивали ноги, он был готов буквально помчаться выполнять задание.

– Сейчас и займемся, – Учитель нарочито растягивал слова, – вот только я определю перед тобой задачу.

Он задумался, возможно, подбирая слова, а может быть, специально растягивая паузу, давая время своему ученику вернуться к равновесию. И, видимо решив, что Стефан готов к восприятию темы, начал:

– Собственно говоря, плотность, которую ты сам и создал, уже есть, она существует в реальности. Однако твое внимание разделило внутреннюю легкость и внешнюю плотность на два противоборствующих состояния – и вначале это было правильно.

Теперь же от тебя требуется не выпускать энергию своих движений наружу, аккумулируя ее в своем теле. Пусть внешнее поле будет легким, а ты – тяжелым. Это не так просто, но я тебя научу одной гимнастике, которая будет способствовать тому, чтобы удерживать энергию.

В дальнейшем ты ознакомишься и будешь практиковать еще много специальных упражнений, результаты которых должны способствовать главному – твоей волевой силе. Но эта – базовая гимнастика, и ее освоение должно стать упреждающим относительно тех, которые являются вспомогательными.

Стефан очень внимательно вслушивался в слова Учителя, тут же проигрывая их в своем воображении. В этот раз перед его взором возникло веретено, вращая которое, он прял нить. Нить, наматываясь на сердечник, увеличивала не просто объем веретена, но и создавала объемную плотность.

Когда Стефан нарисовал свой образ перед Учителем, тот его одобрил, однако заметил, что это всего лишь образ, который затем нужно перевести в чувственное восприятие.

– И это еще не все, – продолжал Наставник, – когда твое "веретено" будет полным, ты должен почувствовать, как тяжелое и плотное энергетическое тело не только подпитывается от самогенерации, но и тянет энергетические нити из окружающего пространства.

Другими словами, если прежде ты давал плотность внешнему за счет внутреннего, то сейчас тебе следует делать наоборот. Пусть внешнее насыщает твое внутреннее плотностью.

Через это упражнение ты постигнешь вторую половину, составляющую энергетическую целостность (себя в себе плюс себя – в космосе). Ведь мы отдельны, но не разделены, а едины. В этом скрывается главная тайна энергии времени...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #14 : 10 марта 2008, 03:00:00 »
Храм за стеной тумана

Выдержка из 15 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Работа с "легкостью" давалась ему без особого труда, там он не встречал особенных препятствий, чего нельзя было сказать об отработке плотности.

Если быть точным, результат самого упражнения по созданию "веретена" у него получался. Гимнастика "Натяжения" рождала чувство внутреннего пружинного напряжения, и даже получалось сделать концентрированные движения. Однако, спустя некоторое время, по желанию эту плотность воссоздать не удавалось.

Чувство же легкости было всегда, как говорится, под рукой. Его даже не надо было генерировать, оно присутствовало постоянно, просто в той или иной степени активности, соответствующей требуемому состоянию.

Стефан теперь мог бегать, не уставая, часами. Значительно возросли результаты его прыжков. На тренировках он двигался быстро, движения обрели ловкость и точность. Прежде непослушные ноги перемещали тело не тягой, а скольжением. Возросла общая координация.

Изменилось и мышление: оно стало организованным, скоростным, четким. Однако Стефан чувствовал, что этого недостаточно, что ему не хватает мощности, которая должна придать его внешним и внутренним формам упругость. Время шло, а проблема оставалась. В гимнастиках он преуспевал, но удержать плотность по-прежнему не удавалось.

Учитель, конечно же, видел муки, которые переживал Стефан, однако не спешил на помощь, позволяя развивать ученику его стремление к решению. Однажды, во время одной из их встреч, Старец предположил:

– Возможно, в тебе слишком много легкости, и она заняла все твое пространство?

– Я уже думал об этом, – ответил ученик, – но она такая необыкновенная, воздушная. Благодаря этому чувству я обрел свободу, и вот теперь легкость, естественно, во мне доминирует.

– Вот, вот, – старик задумчиво смотрел вдаль, – летать – это, конечно же, одно, а вот падать – это совсем другое. Интересно, что ты скажешь о способности планировать?

– А что тут можно сказать? Хотя... – ученик задумался, – мне нужно время, чтобы все это осмыслить.

– Хорошо, подумай, – одобрительно кивнул Наставник.

* * *

Дни шли за днями в напряженном труде, но ответа на поставленный вопрос у Стефана не было. Он никак не мог воедино связать противоположное. И тут ученик задумался над возникшим каламбуром:

– Может быть, и мне надо посмотреть на эту проблему по-другому?

Прошло еще несколько дней, и однажды... Впрочем, все по порядку. Во время очередной послеобеденной встречи, когда они присели под роскошной кроной тенистой шефлеры – этого дерева-зонтика, Учитель обратил внимание на то, что его подопечный в этот раз ведет себя как-то по-иному.

Стефан был слегка возбужден, говорлив больше обычного, и часто весело, с искоркой во взгляде посматривал в его сторону. От ученика веяло одновременно и юношеским задором – дескать, "знай наших!", и мудрой степенностью – мол, "знаю, но не скажу, а хочешь – догадайся сам!". Старик решил не испытывать терпение ученика и, хитро прищурившись, спросил:

– Что это ты сегодня особенно развеселился? С чего бы это?

– Да так, – небрежно начал Стефан и тут же, будучи не в силах больше сдерживать напора бурлившей в нем радости, вскрикнул, – Я понял! Я понял это! Я знаю, как объединить легкость и плотность!

– Очень интересно, – Старец с любопытством наблюдал за этим задором молодости, – ну что ж, поделись своим открытием с Учителем.

Стефан сел поудобнее и начал:

– Вся загвоздка была в том, что, создавая в себе легкость либо плотность, я жил именно от этих ощущений, совершенно не учитывая того, что эти силы могут быть проявлены, лишь как противоположности внутреннего и внешнего. Другими словами, создавая в себе легкость, я должен думать не о ней, а об ее противоположности, то есть о внешней плотности, которая является антитезой моего состояния. Когда же я создаю в себе плотность, то должен думать о внешней легкости. Тогда, думая о внешнем, я без проблем смогу контролировать внутреннее.

Мало того, теперь я способен работать не только с крайними состояниями, как со статичными формами, но и в динамике, где проявляется уже смешанная, унифицированная форма, способная к модификациям, – Стефан сиял, как начищенный самовар, – я уже попробовал, и все так, получается.

Он с надеждой смотрел на Учителя. Его глаза спрашивали: "Ну, как я Вам, хорош?".

– Хорош, хорош, очень хорош, – похвалил ученика Наставник, – ты сделал главное: сам решил задачу, а это на сегодня для тебя самое важное. Давай, практикуй, укрепляй возникшее чувство, а затем тебя ждет новое испытание.

* * *

Несмотря на то, что Стефан, казалось бы, нашел решение, и остальное, естественно, должно было завершиться без каких-либо трудностей, на поверку все оказалось не таким скорым.

Очень долго, даже с переменным успехом, шли занятия, но все же, благодаря настойчивости и труду, он, наконец, мог сказать, что некая веха на пути поставлена. Когда Стефан поделился с Учителем своими мыслями относительно сделанного, то старик лишь спросил:

– Ты действительно готов к полету, в котором тебе в полной мере предстоит испытать прочность синтезированного тобой чувства, где соединенные противоположности обрели монадное единство?

Стефан, не задумываясь, ответил:

– Я считаю, что чувство, ответственное за связь, у меня уже есть. А раз так, то, практикуя его в дальнейшей работе, сумею его не только укрепить, но и развить.

– Согласен, – Учитель наклонил голову, – я тоже считаю, что ты готов к медитативному полету. Для того чтобы у тебя было четкое понимание предстоящего урока, я приготовил для тебя схему.

Пользуясь ею, ты будешь ориентироваться в этом путешествии, но прежде внимательно изучи ее и запомни. Хотя я с тобой еще буду обсуждать многое. Итак, вот то, что тебе необходимо осознать, – и с этими словами он достал из внутреннего кармана свиток.

Судя по значительной желтизне, это был древний манускрипт. Старец, словно раздумывая, подержал его в руках. Однако, спустя мгновение, он уже протянул свернутый в трубочку и перевязанный в середине бумажный лист. Стефан инстинктивно тоже вытянул руки, но в тот же момент, словно его обожгла какая-то мысль, отдернул их назад. Старик с удивлением поднял глаза на ученика, как бы спрашивая: "В чем дело?". А в слух произнес:

– Ты что, чего-то испугался?

– Да нет, не испугался. Просто мне показалось, что Вы не совсем уверены во мне. Меня насторожила возникшая пауза, в которой как бы остановилось мое время. Хотя, если подумать, то верно, я испугался. Однако не трудностей, а возможных сомнений относительно меня.

– Да, я действительно задал вопрос, но не себе (я-то, как раз, в тебя верю), а свитку.

– Кому? Свитку? – неуверенно переспросил ученик. – Во время той паузы Вы разговаривали с этим листом бумаги?

– Ну да, а что тебя удивляет? Этот манускрипт является Хранителем Знания, а оно не может проявить себя, как информация, в том сознании, с которым оно не созвучно. Вот я и спрашивал его о том, насколько твое восприятие синхронно с этим Знанием.

– И что оно Вам сказало? – тихо спросил ученик.

– Да ведь ты же все видел, – улыбнулся старик. – А насчет того, что оно сказало, то здесь нужно объяснить дополнительно. Оно мне ничего не говорило. Просто я задал вопрос и слушал его отклик во мне. Чувство, возникшее в результате этого диалога, было теплым, ласковым. Вот я и решил, что Знание согласно поделиться с тобой сокровенным.

Так что не сомневайся: если оно тебя приняло, значит, это Знание тебе по плечу. Хотя, конечно, и ты, со своей стороны, должен вложить в процесс познания труд, терпение, настойчивость, интерес, а, главное, доверие к нему, ибо без достаточности веры осмысление информации будет однобоким, внешним.

Другими словами, оно так и останется чужим Знанием. Мы с тобой уже неоднократно убеждались в том, что только личное, взращенное в глубинах своей психики Знание обладает для тебя настоящей силой, способностью к реальному воплощению, – с нажимом произнес Старец и замолчал, словно прислушиваясь к тому, что еще присутствовало в воздухе от его слов.

На эту и подобные темы они говорили постоянно, но всегда Стефан ощущал значимость сказанного, и от повторения смысл не только не терялся, но становился все более и более весомым и понятным. Как будто ему показали старую, знакомую вещь с нового, не рассматриваемого им ранее угла зрения.

– Давай, смелей! – подталкивал Учитель его к действию. – Разворачивай.

Ученик, будто священнодействуя, с трепетом в груди развязал узелок на ленточке, скрепляющий свиток и, передав ленту Старцу, начал разворачивать старую, в желтых разводах, бумагу. Глядя на разводы, Стефан подумал:

– Они, как древние знаки, удостоверяют ценность документа, – интересно, что, разворачивая лист, он думал о Знании, которое хранилось в нем веками, и ему даже на миг не приходила мысль: "В каких же формах оно выражено?".

Учитель, затаив дыхание, следил за стремительно протекающими событиями. А ученик, держа перед собой манускрипт, начал (правда, с каким-то внутренним напряжением) читать:

– Медитативный полет в храм сознания, сокрытый за стеной белого тумана, – и Стефан тут же спросил, – а что такое "стена белого тумана"? – при этом он оторвался взглядом от текста и посмотрел на Старца.

Тот молча наблюдал за своим учеником. Казалось, его взор не то чтобы пронизывал Стефана насквозь, но, глядя в сторону своего подопечного, старик видел такое, что было скрыто от постороннего наблюдателя:

– А ты читай дальше, – посоветовал Наставник, и вновь углубился в так заинтересовавшее его состояние ученика.

Тот перевел взгляд на лист и обомлел. Манускрипт был весь исписан совершенно непонятными ему значками-символами. Стефан тут же обратился к Старцу:

– Да как же мне читать? Ведь я не знаю восточных иероглифов! – искренне возмутился он.

– Вот как! – парировал старик, и его глаза при этом засветились восторгом, – а кто мне сейчас читал заглавие о храме за стеной тумана? Или уже забыл, о чем ты меня только что спрашивал?

Ученик обескуражено смотрел на Старца. Мало того, память Стефана отчетливо напоминала ему о том, что он только что читал и прекрасно осознавал написанное. Можно было бы предположить, что хитрый старик ловко подменил бумагу, но этого не могло быть: он до мелочей помнил все. Нет, Стефан не выпускал бумагу из рук, это она, и, в то же время... он ничего не понимал. Наконец, не выдержав внутренней борьбы, ученик спросил:

– Учитель, объясните, пожалуйста, в чем тут дело? Ведь я действительно только что читал, а вот теперь никак не разберусь в этих китайских значках.

– Ну, во-первых, это не китайские символы, а вьетнамские, а во-вторых, ты верно их определил, как значки. Отличие символов от букв заключается в том, что буква обозначает звук, а иероглиф несет в себе значение смысла, образа. Он может обозначать слово, фразу, состояние...

Например, когда человек смотрит на картину, то, независимо от своей национальности, он может (если, конечно, не слепой) воспринять идею, настроение, запечатленную художником мысль, потому что образы не имеют границ. Также обстоит и с музыкой, в интонациях, ритме которой отражаются целые гаммы чувств, понимаемые без переводчиков. Для осмысления этих произведений требуется лишь художественность восприятия, да некоторое знание основ написания.

Когда ты впервые развернул лист, то в тебе не было мысли о чтении. У тебя присутствовал только интерес к восприятию, то есть был включен общечеловеческий механизм осознания. И ты, не читая, просто понял, о чем написано в заглавии, а затем, отвлекшись вопросом, переключил внимание на обычное, и сразу же столкнулся с полным непониманием смысла текста.

– Учитель, – Стефан от нетерпения даже взмахнул рукой, – у меня был подобный случай, еще в "той" жизни. Однажды я был приглашен на свадьбу в грузинское село. Его населяли представители национального меньшинства, проживающего в Кавказском регионе нашей страны. Ну и, конечно же, все за свадебным столом говорили на грузинском языке, и лишь когда обращались ко мне, звучала русская речь.

Однако по ходу застолья гости крепко выпили и, как это бывает в подобных случаях, все стали разговаривать со всеми. Каково же было мое удивление, когда я целыми фразами начал понимать их речь, одновременно слыша незнакомое произношение.

И, что самое интересное: когда ко мне обратился сосед по столу на грузинском, то я не только его прекрасно понял, но и ответил, правда, по-русски, про себя считая, что он меня не поймет. Ничего подобного! Он все понял! Мы весь вечер задушевно беседовали – каждый на своем родном языке, и без проблем понимали друг друга.

– Вот, кстати, хороший пример того, что хоть люди и говорят языком, да мыслят-то образами. Алкоголь перевел вашу сознательность на полевой уровень, и образовалась устойчивая связь.

С иероглифами та же история. Разница лишь в том, что теперь ты сам (правда, ненамеренно) изменил свое восприятие, и сумел прочесть заглавие, хотя потом потерял это состояние. Но ничего страшного. Сейчас ты в моем присутствии разберешь весь текст. Не пугайся, я не ставлю тебе в задачу сделать все за один раз, – и, заметив нетерпеливый жест ученика, еще раз продемонстрировал возможности своего художественного восприятия, – никаких записей или переводов, учись понимать образы. Ясно?

– Ясно, – обречено протянул Стефан, и они вдвоем склонились над манускриптом.

К удивлению их обоих (ученик оказался достоин своего Учителя), уже через день у Стефана на внутреннем экране четко отпечатался образ древней медитации. Вернее, это была настоящая карта-путеводитель по медитативному плану Абсолюта, прообразу религиозного Бога.

Стефан мог видеть эту карту в любое время. Стоило ему лишь настроиться на ее восприятие, даже во сне, и она тут же разворачивалась перед ним, переливаясь каждой буквой, словно сапфирами звезд на бархате ночного неба.

(Схема).

Решив, что задание выполнено, ученик пришел к своему Наставнику и попросил его продолжить обучение.

– А вот теперь, – голос Учителя звучал торжественно, – ты должен будешь войти в измененную реальность.

– Но как? Я не представляю себе, что мне нужно сделать.

– Для того чтобы это произошло, тебе необходимо во сне увидеть сон, в котором ты проснешься и будешь медитировать, то есть осознанно проводить свое внимание в те состояния сознания, которые обозначены вехами, составляющими сдвоенные пары значений. Постижение сути вещей позволит тебе проникнуть сквозь стену тумана.

Ты спрашивал, что это за туман, – напомнил Старец. Это туман невежества, глупости, предрассудков, страхов, комплексов, привязанностей... Все это мешает людям видеть мир таким, каков он есть на самом деле.

– Учитель, я хочу разобраться в одной теме, которая для меня не совсем ясна, – Стефан задумался.

Видимо, он еще раз прокручивал свои мысли, желая более четко сформулировать проблему:

– Я вот что не могу определить точно. В чем цель этого упражнения? – и, видя, что опять не смог выразить суть, продолжил. – Тот мир, который я должен осознать, этот мир во мне? Если да, то возникает следующий вопрос: в какую сторону мне следует смотреть? В сторону физического, психического, духовного? И тогда с позиции какого состояния сознания я должен направить луч внимания?

Если же эта область лежит вне меня, то мне опять становится неясно, кто должен быть тот "Я", который будет исследователем? И последнее: чем в итоге должна закончиться медитация? Ведь, как я понимаю, медитация без цели – это просто состояние безмыслия, приводящая к прострации и, в конечном счете, идиотизму. Не так ли?

– Очень хорошо, – произнес старик, внимательно слушавший эмоционально насыщенную речь ученика, – я доволен цепкостью твоего мышления. Сразу видно, что даже те немногие и небольшие успехи, которые ты достиг в своей практике упражнений, сильно тебя изменили. Меня особенно радует то, что рост тебя, как личности, идет, по большому счету, без ошибок и сбоев, – Учитель еще раз посмотрел на сидящего перед ним ученика, после чего перевел свой взгляд вдаль и тихо заговорил:

– Если ты, читая книгу, не запоминаешь текста или, хотя бы, ключевые фрагменты, то получаешь в результате лишь информацию "об этом". В тебе остается только общее восприятие. А разве возможно из такой усеченной информации вырастить знание? Нет!

Возьмем другой пример. Прочитав книгу, ты можешь весьма плотно ее цитировать, потому что обладаешь хорошей памятью. Однако дискретное восприятие прочитанного не позволит тебе оценить главную идею книги, ее суть. А без этого, опять же, невозможно целостное видение и, значит, кристаллизация знания на такой зыбкой основе – недостижимая цель.

Вот если бы прочтение книги закончилось и детальным восприятием самого текста (стиль, обороты речи, образность, точность формулировок, острота сюжетной линии, ее злободневность, а, вместе с тем, книга раскрыла бы перед тобой глубинное видение как самих проблем, так и способов их разрешения); если бы, читая текст построчно, ты параллельно читал бы еще один, написанный между строк…

Достигнутое "стерео" восприятие, без сомнения, заложило бы в твое сознание информационный материал такой мощности, что, переплавленный в Знание, он (а через него и ты) стал бы не просто носителем потенциальной энергии, но и проявленной в реальной жизни силой. Если возникшая сила будет гармонично вписана в сознание, то делом твоей воли может стать резонансный выплеск, который иногда еще называют озарением.

Мне кажется, я сумел ответить почти на все твои вопросы, – заметил Старец. – Что же касается непосредственно техники этой медитации – мы этот вопрос обсудим перед началом твоего погружения...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #15 : 15 апреля 2008, 04:00:00 »
Мостик взаимодействия

Выдержка из 16 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Работа над погружениями очень увлекала Стефана своей пластичностью, основой для которой служил жесткий стержень. Иногда ему казалось, что само тело начинает трансформироваться, следуя возникающей необходимости. Причем (он обратил на эту закономерность особое внимание) чем ближе к периферии тела, тем гибче была его поверхность; а вглубь массы тело становилось все более упругим, пока полностью не отвердевало там, где располагался центр.

Чувственные отождествления психических переживаний указывали ему на то, что работа не просто идет успешно: уже имелись некоторые результаты, которые он мог бы использовать. Практикуя, например, беседы на темы, в трактовке которых не было единого мнения, Стефан оттачивал свое понимание этого вопроса, старательно переводя родившееся знание в умение.

Это были ни с чем не сравнимые переживания, когда Стефан ощущал себя настолько погруженным в дискуссию, что иногда в нем возникали стойкие ощущения, будто он беседует не только и не столько вербально, сколько за счет телесной пластики, способствующей созданию особого состояния, удерживающего и управляющего энергополем общения.

Стремясь практиковаться как можно больше, он испытывал нехватку оппонентов для своих бесед – послушников ему уже не хватало. Радостно встречая каждый праздник, Стефан в такие дни с самого утра топтался возле монастырских ворот, выискивая охотников до словесного поединка среди посетителей Скального храма. Собеседником он был приятным, и поэтому всегда находил партнеров для бесед.

Вообще же нужно заметить, что он в процессе общения мог находиться сколь угодно долго. Практикуя, Стефан хорошо усвоил одну, действительно значимую вещь: при погружении, вне зависимости от сложности, энергозатрат требовалось значительно меньше, чем при обычном общении, даже если это был не спор или (что тоже случалось) конфликт, а просто дружеская беседа.

Мало того, иногда Стефану казалось, что он не только не устал, а наоборот, в некотором смысле подзарядился. В дальнейшем у него была возможность обратить внимание на еще одну закономерность: чем больше истощался его оппонент, тем увереннее и сильнее он себя чувствовал. Стефан начал специально наблюдать за этим феноменом и всякий раз убеждался в том, что это ему не почудилось. И, тем не менее, логического объяснения происходящего у него не было.

* * *

Тогда, воспользовавшись одной из ночных встреч со своим Учителем, Стефан рассказал ему об этом необычном проявлении, стабильно возникающем при погружениях. Стоя на полюбившейся полянке перед домиками, ученик начал с отчета по заданию, в котором должен был избегать слова "нет". И не просто так, а в том смысле, что, оппонируя, он, в то же время, ничего не отрицает.

Мало того, внешне соглашаясь с доводами своего собеседника, ему нужно было логикой направлять беседу в такие коллизии, в которых противник начинал себе противоречить, приводя тем самым себя в состояние чрезвычайного изумления, и тогда он сбивался и путался. Стефан увлеченно рассказывал, как у него все это получалось, ведь результаты превзошли все его ожидания:

– Некоторые, – говорил он, – начинали даже запинаться и икать. В конце концов они сдавались, прося пощады в виде вопроса: "Ну, а как же тогда правильно?", - на что я, с видимым раздумьем, как бы предполагая, давал давно выверенное решение. Хотя все это стало уже обычным результатом. Самым "писком" для меня является приведение собеседника к тому, чтобы он сам, в конце беседы, азартно и убежденно доказывал бы мне о незыблемости того положения, против которого он, с той же уверенностью, выступал вначале.

Стефан тогда с благоговением и бездонным чувством благодарности (в котором угадывалась манера его умудренного Учителя) внимал тому, как ему обоснованно подаются его же собственные идеи. Но сама изюминка раскрывалась тогда, когда Стефан произносил всего лишь одно слово: "Да?". Он в этот вопрос вкладывал многое. Его можно было слышать, как: "Действительно?", "А как же тогда?", "Но ведь раньше…".

И если летчику это удавалось, то его оппонент вдруг вспоминал, с чего начинался их разговор, и тут же от напряжения краснел, пыхтел, уже не способный к каким-либо разъяснениям. Проигравший словесный поединок, как правило, торопливо прощался и уходил, продолжая на ходу что-то бурчать себе под нос. Очевидно, он пытался найти объяснение, способное оправдать этот конфуз.

Возможно, утекало много воды с того памятного разговора, пока человек понимал, что за урок преподал ему тот чудной малый в стенах монастыря. Для большинства же такой случай так и оставался "тайной за семью печатями", и они продолжали, с той же нетерпимостью, отстаивать собственную точку зрения.

* * *

Учитель от души смеялся над тем, как Стефан в лицах описывал ему возникавшие в беседах сцены:

– Это все хорошо, – немного успокоившись, заметил Старец. – Я вижу, ты эту технику освоил. Используй ее и в дальнейшем, но никогда не пользуйся ею, иначе не заметишь, как попадешь в сети, которые сам же и поставишь.

– Да, я стараюсь всегда помнить об этой ловушке эгоцентризма. Однако я хотел бы поговорить немного о другом. При отработке задания у меня возник один эффект, объяснить который я сам так и не смог, – и Стефан рассказал старику о том, что неожиданно для себя назвал "энергетическим вампиризмом".

Отклик Старца на это словосочетание был неожиданным. Старик вскочил с места и, возбужденно что-то шепча, принялся ходить вокруг ученика. Иногда Наставник останавливался, внимательно разглядывал Стефана, после чего продолжал свое кружение.

Ученик терпеливо ждал, когда закончится этот хоровод, но он и не думал прекращаться, а даже, как будто бы, стал ускоряться. В какой-то момент Стефану показалось, что старик стал выше. Приглядевшись, молодой человек понял, в чем дело, и это его изумило – он все никак не мог привыкнуть к выходкам своего Учителя, который все так же продолжал ходить по кругу, но ступал уже не по земле, а по воздуху.

Постепенно поднимаясь, Наставник стал удаляться, а его движение, вернее, скорость движения возрастала, - несмотря на то, что старик продолжал мерно вышагивать. Стефану показалось, что вместе со Старцем стало вращаться и само пространство.

Как только ученик это осознал, то почувствовал тошноту, головокружение и дальше уже ничего не помнил, видимо, потеряв связь с внешним миром. Очнулся он от того, что старик брызгал ему в лицо водой.

– Что это было? – с трудом разлепив губы, выдавил из себя Стефан и тут же вспомнил тот странный хоровод.

Пространство перед его глазами тут же дернулось, однако старик, видимо, прекрасно понимая, что происходит с парнем, положил ладонь на макушку головы Стефана, и кружение у того исчезло:

– Как рукой сняло, – не без юмора подумал ученик, ощущая текущий сверху энергетический поток тепла и умиротворенности.

– Не волнуйся, произошедшее с тобой естественно. Мне нужно было проверить, насколько твое сознание интегрировано во внешнее пространство, а также какой стала сила твоего внимания.

– Ну и как? Насколько я подрос? – в голосе ученика послышались нотки неподдельного интереса, а сам вопрос был выражен твердо, без ложной стыдливости.

– Знаешь, почему я сделал этот эксперимент? – произнес Старец и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, продолжил, – потому что ты действительно подрос, и хорошо подрос, а мне необходимо было убедиться в том, как гармонично идет этот процесс. Так вот, ты умудрился удивить даже меня, – старик сделал паузу, во время которой бросил красноречивый взгляд на ученика, как бы провоцируя того на реакцию.

Но Стефан в этот момент своей невозмутимостью был похож на Будду. Молодой человек находился в состоянии абсолютного спокойствия, но не потому, что ему хотелось продемонстрировать превосходную дисциплинированность своего мышления, а потому, что он просто знал ответ. Просто знал: без раздумий, напряжений. Внутри него царило чувство уверенности, которое не вызывало эмоциональных перекосов. Единственное, что он испытывал – это удовлетворение.

– Все, – старик прервал собственную линию поведения, – чувство у тебя великолепное, управление им несколько хуже, но, в принципе, – в норме. Думаю, постоянно работая над качеством управления, в дальнейшем ты и там добьешься успеха.

– Я стараюсь, – Стефан глядел прямо перед собой, – но так много новых ощущений, иногда совершенно непонятных, что мне порой приходится туговато.

– Ну что ж, это понятно. Что же касается твоего вопроса, то я хорошо помню его и постараюсь дать развернутый ответ, но не сейчас, а несколько позже, когда наступит подходящее для этого время. Сейчас же я хочу побеседовать с тобой совсем о другом. Внимательно выслушай то, о чем я буду говорить, и постарайся во всем разобраться, – Учитель жестом пригласил ученика следовать за ним и неспешной поступью пошел к ближайшей дорожке, петляющей между деревьями:

– Человек обладает как определенными возможностями, так и способностями, – говорил Наставник идущему чуть позади ученику. – Причем возможности - это природная данность, а вот способности поддаются развитию через обучение.

– А что нужно делать конкретно? – задал вопрос дотошный ученик.

– Чтобы раскрыть заложенный природой потенциал, нужно следовать нескольким специальным методикам, основная задача которых: научить человека взаимодействовать с самим собой. Выполнение этой цели считается наиболее важной и значимой. Даже говорят, что человек, сумевший победить себя, то есть внутреннего "дракона", способен победить и внешнего. Отсюда имеется ложное мнение о достаточности образования как средства, создающего довлеющую базу. А все остальное, мол, приложится практикой в реальной жизни.

Без всякого сомнения, – нараспев говорил Старец, проходя под переливающимися в лунном свете лианами и вдыхая пряный аромат ночи, – все то, что утверждалось ранее, действительно значимо, важно и необходимо, но недостаточно. Это всего лишь одна половина из составляющих мостик отношений.

– В чем же заключена другая? – уточнил Стефан.

– Она состоит из подобных качеств твоего соперника. В жизни постоянно возникает конкуренция возможностей – как физических, так и технических. Кроме того, в конкретной ситуации резко возрастает важность психической устойчивости, скорости и точности мышления.

К сожалению, гораздо меньше внимания уделяется тактики и, тем более, стратегии поединка, а ведь именно они скрепляют воедино мостик взаимодействия, состоящий, как я уже сказал, из двух половин. И вот, в силу того, что тактика не столь востребована (как, скажем, техника), то в ней имеются целые области, состоящие из белых пятен.

Система обучения в Скальном храме строится таким образом, что законы, составляющие основу "Встречного ветра", используются ее учениками во всех сферах людских взаимоотношений. Это указывает не только на универсальность системы, но и на ее мощность, взращенную на основе гармоничного неравновесия, как залога стабильности и устойчивости. В процессе обучения (думаю, это ты уже сумел почувствовать и сам) развиваются все эти возможности, однако об одной из них я хотел бы поговорить отдельно.

Она относится к тактическим, и поэтому я назвал бы ее еще и так – возможность к способности. Звучит несколько неуклюже, но зато точно определяет нужное значение, – старик на мгновение замолчал, задумавшись, и, прежде чем продолжить разворачивать тему, спросил, – ты успеваешь следить за мыслями в моих рассуждениях?

– Да, конечно успеваю. Это очень важно и интересно, хотя, в основном, мне эти мысли знакомы, ведь мы уже столько об этом говорили.

– Ну хорошо, тогда слушай дальше, ведь сейчас начнется основное, – и, после короткой паузы, Старец продолжил свою речь, – представь себе, что один боец обладает возможностями, которые можно было бы оценить в десять баллов по условной шкале ценностей. Другой оценивается, скажем, на восемь единиц. Это их потенциал, исходная данность.

Но ведь, кроме возможностей, в отношениях имеет значение и способность их проявить. Как говорится, мало, – вернее, недостаточно – знать, надо еще и уметь. А вот тут у этой пары в отношениях, составляющих мостик, картина выглядит по-иному.

Тот, кто оценивался на десять баллов, смог проявиться лишь на шесть, – остальные так и остались потенциальными. Другой же из своих восьми баллов выразил семь, и их хватило для того, чтобы изначально слабый противник победил потенциально более сильного.

– Получается, что главная роль принадлежит именно выражению внутреннего потенциала, а не просто его наличию, – заметил Стефан.

– Конечно, – кивнул головой Старец. – Мало того, я тебе сейчас обрисовал упрощенную схему. А на деле мостик отношений включает не одни лишь прямые связи, но и опосредованные. Поэтому-то вся рассматриваемая нами голограмма обретает глубину.

Только вдумайся! За счет расширенных способностей боец, имея своих восемь баллов и десять противостоящих, при определенных условиях развивает энергию "мостика" до параметров, превосходящих его изначальные возможности ну, скажем, до двенадцати. То есть он включил в свой актив те четыре балла, которые не были востребованы его противником. А теперь я тебе объясню секрет, на котором основывается эта схема, – взглянув на притихшего ученика, старик усмехнулся:

– Не строй никаких иллюзий, это не фокус, который основывается на обмане, а реальное знание, требующее для своего проявления огромных энергозатрат. Только тот, кто терпелив, настойчив и целеустремлен, сможет этот информационный материал превратить в личное Знание.

У Стефана от обиды на такое замечание даже задрожала нижняя губа:

– Учитель! Почему? Разве я дал повод для таких слов? Мне горько, что у Вас сложилось такое мнение о моем отношении к практике!

Старец сокрушенно покачал головой:

– Ну что ты так бурно реагируешь?.. Я ведь твой Учитель, и поэтому не только делюсь с тобой знанием, но и хочу быть уверенным в том, что ты способен работать с ним. А ты сразу же расклеился. Это же всего лишь мой тест на твою устойчивость, вот и все.

Ученику стало стыдно за свою несдержанность. Уже успокоившись, он произнес:

– Я все понял, и признаю свою ошибку.

– Ну, вот и отлично. Так я продолжаю, – старик на мгновение остановился, – а секрет вот в чем. Как тебе уже известно, "Встречный ветер" – это система, составленная из принципов, лежащих в основе идеи самой жизни. А жизнь агрессивна по своей сути. Да, у нее нет защитных форм, но это вовсе не означает, что жизнь экспансивна.

Она агрессивна в стремлении сохранить свою целостность, а это может выражаться в своеобразной тактике, в которой отводится максимум внимания тому, чтобы обезопасить себя, избежать разрушения, и достаточное внимание для того, чтобы расширить зону своих жизненных интересов. Вот эти два положения, как плюс и минус, и создают возможность для тактических построений.

Помнишь, как ты начал заниматься по программе "Легкость / плотность"? Еще тогда я сказал тебе, что это две части одного, цельного состояния, в котором при полете можно чувствовать себя в безопасности. В понимании нашей школы "полетом" считается любое реальное взаимодействие, проявленная возможность. А почему именно полет (не просто действия), я думаю, понятно. Да и как еще можно назвать такое состояние измененного осознания?

Так вот, однажды ты поведал мне о том, в каком виде выразился у тебя такой полет. Надеюсь, помнишь? А также ту реакцию, которую вызвал во мне твой рассказ. Это было неспроста. Я действительно не ожидал от тебя таких быстрых проявлений этого единения, необходимого для полета.

Но ты, видимо, без сюрпризов не можешь, и теперь уже мне надо за тобой поспешить, так как нехорошо, когда родившееся качество не имеет сознательного управления. Вот я тебе и объясняю все так подробно для того, чтобы ты в деталях сумел осознать достигнутое, а также понять, что со всем этим делать.

Ты уже почувствовал, что легкость при полете достигается за счет чувства внешней плотности, то есть опосредованно, и, так же, наоборот. Мы недавно говорили об универсальности техник, которые использует школа, поэтому давай рассмотрим такой полет на примере единоборства, - тем более, что воинское искусство является основным в жизни, – и увидев, что Стефан с готовностью слушает, Старец продолжал говорить:

– Каждый боец обладает сильными и слабыми сторонами, характеризующими его возможности. Каждый боец обладает и своими индивидуальными способностями, проявляющими эти возможности. Таким же бойцом являешься и ты. Однако если ученик не просто боец, а боец школы "Встречный ветер" и может вести поединок в состоянии полета, то он, как правило, будет использовать следующую тактику: определение возможностей противника подскажет ему, в чем силен он сам, а на недостаточность его тактики могут указать сильные стороны врага.

Расширяй видение его изъянов, что тут же станет способствовать росту твоего мастерства. Вначале это будет касаться лишь аналогичных секторов, но постепенно зона влияния этих отношений возрастет. То есть ты - сильный, умелый, ловкий, тактичный не потому, что ты такой есть, – ведь все познается в сравнении – значит, плохие показатели у противника говорят об обратном у тебя.

На этом чувстве (сначала психологического превосходства, а затем уже и на воле), ты можешь строить свои планы и действия. Причем обязательно по направлениям, в которых ты имеешь перевес, потому что экспансия более опасна и требует больших энергозатрат.

Противнику же предоставь попытки экспансии по приоритетным для него боевым линиям. Но в этом случае наблюдай за хорошими качествами, которые ты проявляешь при сдерживании его атак. Тем самым ты создашь и там преобладание, так как лучшее в тебе означает худшее в противнике. Это поможет тебе сохранить целостность. Ну что, понял? – спросил Учитель, видя, как напрягся, слушая его, ученик.

Стефан помотал головой из стороны в сторону, будто пытался расставить по местам разбежавшиеся мысли, потер ладонями уши и потом ответил:

– Не знаю, но попробую, – он помедлил еще некоторое время, глубже вдохнул и, наконец, начал говорить, – я работал над тем, чтобы развить противоположные значения силы не от чувства внутреннего ощущения, а от внешнего. За счет единства противоположностей, эти отношения становятся реалиями. Кроме того, перевод внимания на внешнее снимает самоблокирование с внутреннего, способствуя более полному энергетическому проявлению.

В рамках этих приоритетов я строю тактику нападения. Такое положение создает во мне психическое равновесие, отталкиваясь от которого, я вижу силу моих защитных редутов. Это, следуя закону того же единства противоположностей, укажет мне на слабые места в атаках оппонента.

И хоть в охране у меня могут быть задействованы не лучшие силы, за счет того, что сдерживание менее энергоемко, да еще с учетом его слабостей в атаке и, соответственно, моих плюсов, я не только буду надежно отбивать его наскоки, но и качественно вести контратаку на его позиции.

Мое видение, – продолжал говорить ученик, – подтвержденное действиями, создает мостик наших отношений, в которых диалог базируется с позиции моей силы и его слабости. Другими словами, нужно придерживаться девиза: "ищи слабое место и бей по нему тем, что будет сильным. Его же силу гаси, делай ее менее активной за счет общей организации, которая лишь крепнет от такого полета", – ученик посмотрел на Учителя и продолжил:

– В общем, нужно отбивать атаки врага, не позволяя поражать себя; стараться изматывать, используя плюсы обороны; в противовес его ошибкам при атаке параллельно атаковать по линиям его слабости за счет единства противоположности. Ну как? По-моему, я охватил все, – и Стефан вопросительно взглянул на Наставника.

– Да, вижу, ты был внимателен, – ответил тот. – Однако это, как ты знаешь, только половина дела. Теперь тренируй свой полет во всех формах жизнедеятельности. Сделай его естественным для себя состоянием сознания, – Старец даже остановился от значимости произносимых слов, – искусство магии состоит не в том, чтобы просто знать, а в том, чтобы рожденное внутри знание использовать, как умение. В том числе и как умение использовать пространственно-временные трансформации.

– Но ведь это уже произошло со мной! – воскликнул Стефан.

– С тобой – да, но не с тобою, – заметил Старец, предлагая ученику присесть на ближайшую скамеечку. – А если ты сможешь научиться переводить свое сознание в полет, то останется лишь определить цель или направление, и ты сможешь стать исследователем времени.

– Как Ваш Старший брат?

– Почти. Различие между вами будет в том, что он не путешествует во времени, а живет в нем. Ты же пока будешь только наблюдателем – жить-то ты продолжишь на Земле.

– И это неизменно?

– До тех пор, пока являешься человеком, ты обречен изучать Время, лишь как исследователь. Однако не думай, что наблюдать различные состояния энергии со стороны менее интересно и познавательно. Тем более что для участия в этих процессах как раз и требуется, кроме знания, еще и умение. А ведь у тебя путь самопознания, по сути, только-только начинается.

– Я уже понял, что сказал глупость, – Стефан от смущения несколько раз провел по волосам, – конечно же, я должен, прежде всего, просто понять, что такое время, как оно живет, развивается, научиться взаимодействовать с ним, а уж затем, если приглянусь, меня, наверное, пригласят в гости...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #16 : 12 мая 2008, 04:00:00 »
Внутренний водопад

Выдержка из 17 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Место твоей силы даст тебе большие преимущества, которые пригодятся в твоей работе, особенно вначале, ведь оно поможет тебе настроиться на нужную частоту. Охраняй его, ухаживай за ним, поддерживай там чистоту, регулярно навещай.

Однако ты должен уже сейчас усвоить одно: ни в коем случае не приходи туда в состоянии разбалансированного сознания и, тем более, не приводи кого-либо из посторонних. Это должен быть твой, личный секрет, поэтому не следует не только кому-либо (пусть это будут даже близкие люди) говорить об этом месте, но не нужно и упоминать о том, что ты используешь в своей жизни медитативную практику. Не усложняй себе жизнь излишним вниманием к себе со стороны внешнего, зачастую агрессивного мира.

Позже ты создашь место силы у себя дома, использовав для этого познания по технике "кэйкань" (дерево на ладони) и "нонбо" (композиция с камнями), которые ты осваиваешь, работая в оранжерее. Обустраивая свое место силы, тебе понадобится создать не отдельные композиции миниатюрных деревьев и скал, а единый "Сад камней". И это будет не набор булыжников, а представители настоящих камней-союзников, в своей основе хранящие силу пяти зверей.

Вот, кстати, сейчас ты и проведешь свой первый опыт по построению индивидуального образа, посредством которого тобою будут не только узнаваться союзники, но и точно отражаться их индивидуальные психические особенности.

Когда тобою будет создана группа силы, над которой ты обретешь абсолютную власть, следует заняться камнем Веры, который примет образ Проводника. Знай, что только Проводник сможет привести тебя к тому месту, где тебе будет назначена встреча со Временем, потому что Проводник и Время – родные братья, только первый – младший, а дух – старший. Однако образ младшего поможет тебе узнать старшего.

В дальнейшем, перенеся свой садик силы в пространство сознания, ты станешь независимым в своем полете. А пока... Пока давай займемся поиском места, откуда тебе будет удобно созерцать одновременно водопад, озеро и вытекающую из него реку. Шум водопада, тишина озера и журчанье реки пусть дополнят и обогатят воспринимаемый пейзаж.

Придя на место, насыщайся выделением из расщепленной от падения воды, концентрацией над зеркалом озера и дуновением, в такт с течением реки, чистой энергии Времени. Это и есть дух, выбитый из материи. Вскоре его вновь поглотит материя, но пока он на воле, вдыхай дух свободы. Этот комплекс и будет твоим первым медитативным упражнением, – произнес Старец и шагнул под своды Скального храма.

Слушая Учителя, Стефан, уже на подходе к внутреннему водопаду, определил место своей будущей медитации. Его внимание привлек большой плоский камень, едва возвышающийся своей поверхностью над уровнем потока реки. Но течение перед ним образовывало стоячую волну, и посредством нее вода тонким слоем гладила черную плоскость. Это место просто тянуло к себе внимание молодого человека, и Стефан, уверенно указав на камень, сказал:

– Там!

Им было произнесено всего лишь одно слово, но та сила, которая ощущалась при этом, поразила его самого, и ученик с удивлением взглянул на Учителя. Тот, со своей неизменной улыбкой, понимающе кивнул головой:

– Я не ждал от тебя ничего другого, – и, прищурившись, взглянул на Стефана, – дело в том, что на этом камне тебя обмывали братья, когда вынесли из джунглей. Видишь, как бывает – тело без чувств, а дух наблюдает, иначе откуда бы тебе иметь тягу именно к этому месту? Тем более, что оно почти незаметно.

– Да, да, мне что-то вспоминается, – напрягал память Стефан, – хотя и смутно.

– Ничего страшного, – Старец ободряюще коснулся руки ученика, – это и не так уж важно сейчас. Главное – ты выбрал место. А оно действительно идеально подходит для той цели, ради которой мы здесь. И водопад, и озеро на виду.

– А поток?

– Прямо под тобой! Сиди, наблюдай, дыши – словом, наслаждайся духом свободы, которым будет наполняться твоя суть. Но все делай с самого начала, по очереди, и только затем постарайся объединить все чувства в одно монолитное ощущение.

Вначале сядь и получи чувство устойчивой плотности, которое тебе уже знакомо – продолжал наставлять Старец, – затем переведи свое внимание на водопад и наблюдай за ним: за тем, как он наполняет озеро и как вытекает из него рекой. В этом тебе поможет чувство легкости, также тебе знакомое. После этого получи и удерживай целостную картину, но для того, чтобы воспринять это целиком, нужен полет.

Вот и практикуй это состояние полета. Затем обогати его шумом, тишиной, журчанием, и твой полет станет сочным, ярким. После этого начни дышать по большому кругу в четырехтактном ритме – ты уже знаешь, как это делается. Ну и наполняйся, насыщайся радостью, духом свободы! А когда почувствуешь зов, приглашение к единению – не отказывайся и безбоязненно отдайся потоку.

Единственное, что следует оставить в своем осознании – это место твоей силы, то есть тебе необходимо, параллельно с наблюдением за потоком, сохранить память о черном камне. Не спеши, делай все постепенно. Не пугайся, если почувствуешь тревогу. Ничего страшно – это просто сигнал о том, что силы остались только для возврата, и так же спокойно, осознанно, в волевом режиме возвращайся назад по нити, которую держит твоя память.

На всякий случай я буду неподалеку, постоянно держа в поле своего внимания. А там, с практикой, придут и мастерство, и сила, – с этими словами Наставник покинул ученика, пойдя вниз по течению реки.

Стефан, оставшись один, разделся, аккуратно сложив одежду на большой валун, и медленно, не поднимая ног над водой, пошел к середине потока, где виднелся камень силы. Подойдя к нему, молодой человек наклонился и, словно приветствуя, коснулся камня рукой. Каково же было его удивление, когда на фоне холодной воды камень оказался достаточно теплым.

– Ну да, это же предмет силы, – обосновал свое открытие Стефан и, не вникая в детали, повернулся лицом к водопаду, встав на валун обеими ногами.

Противостоящий поток реки тут же стал давить на него своей силой, и вскоре Стефан вынужден был сесть, так как начал терять равновесие, тут же вспомнив слова Учителя: "обрети плотность".

– Нельзя отвлекаться, – сам себе подсказал ученик и, сосредоточившись, стал погружаться в состояние плотности.

Следуя технике полета, он сконцентрировался не на себе, а на той силе, с которой на него давили воды реки. Эта была довольно мощная атака, и Стефану пришлось буквально вжаться в камень, чтобы его сознание не было унесено этой агрессией. Он даже обратиться к камню за помощью.

Тот, как верный союзник, протянул к нему свои мощные энергетические лапы и, обхватив за пояс и бедра, прижал его тело к своей плотной, теплой поверхности, как любящая мать прижимает свое дитя к груди. Стефан сразу ощутил устойчивость. Поблагодарив камень, человек уже более уверенно обратил свое внимание к Духу воды.

Теперь чувствовалось, что атаки, хотя и продолжают быть напористыми, в силе как-то поутихли. Стефан даже начал как бы рассекать давящую на него волну надвое. Затем он расширил возникший проем, и в это момент понял, что вышел из-под удара.

Можно было видеть, как вода, напрягая бугры своих мышц, пытается столкнуть его и увлечь в своем вихре брызг. Однако теперь усилия водной стихии не встречали на своем пути преграды и, будучи парированной, эта мощь ловила лишь пустоту. Проваливаясь в нее, вода грозно, в бессильной злобе рыча, в расчете на будущую жертву мчалась дальше.

Да, вода была по-прежнему сильна, но против него – бессильна, а это значило, что Стефан стал сильней. Стараясь не терять ощущение своего превосходства, он, по линиям слабости противостоящего потока, развивал атаку внутреннего ветра. Лобовое сопротивление воды постепенно теряло свою активность, но зато усилились боковые, внезапные выпады не желающей сдаваться стихии.

Однако, невзирая на эти угрозы, Стефан продолжал усиливать встречный напор своего ветра, используя шквальные порывы, которые в отчаянии (уже, видимо, из последних сил) бросал на него поток. Наконец он выдохся, сдался. Сопротивление исчезло полностью. Впереди была свободная дорога.

Мало того, Стефан ощущал, как отголоски оставленной позади бури не только не мешают ему продвигаться вперед, но даже как бы подталкивают сзади, способствуя ходу его движения. Было так легко, свободно.

– Это, наверное, и есть "попутный ветер", – вспомнил он, и тут же подумал:

– Будь внимателен и осторожен, иначе Дух воды, усыпив твою бдительность, швырнет тебя под черные воды все сминающего перед собой потока – потока его времени, – Стефану показалось, что эта мысль пришла к нему откуда-то со стороны, и тут же с благодарностью вспомнил о своем Учителе.

На сердце стало спокойнее:

– Хорошо, что я не один, – но тут же новая мысль осадила его безмятежность, – а что, разве так будет всегда? Не пора ли мне становиться самостоятельным и рассчитывать на себя? Иначе каков же будет из меня Воин в настоящем бою? – Стефан вновь постарался вернуться к концентрации на легкости движения.

Видимо, он отвлекся лишь на мгновение, так как чувство комфортности его состояния нарушено не было. Даже, можно сказать, произошло еще одно событие – Стефан ощутил возможность двигаться не только по узким встречным туннелям, но и поперек, ощущая их ласковые касания, которые нисколько не препятствовали его продвижению. Поток воды раскрылся для него и стал естественной средой обитания.

– Наверное, это то, что Учитель назвал единением личного Времени и Времени воды. Мы стали единым целым, но не растворились друг в друге, и остались, в то же время, разумными. Ну конечно! Как бы я тогда мог исследовать Дух воды, если бы исчез в нем? Я в этой стихии, но одновременно и вне нее, – он решил почетче сформулировать мысль:

– Я в воде, как участник ее процессов – по-другому я не смог бы постичь суть ее времени; но я и вне ее, оставаясь наблюдателем – иначе для кого будет предназначена эта информация? – и в тот же миг он отчетливо ощутил касание камня, как будто он, как живое существо, почувствовал тревогу хозяина, и лизнул его руку, дескать:

– Тут я, тут, охраняю, будь спокоен.

– Как собака, – подумал человек, и добавил, – верная и преданная.

Стефан удивлялся своим мыслям, текущим в нем, однако как бы мимо него – так, что он их лишь наблюдал. Он не только не генерировал их, но даже и не осмысливал. Просто воспринимал мысли, как некую данность, – и все.

Откуда-то сбоку вновь ворвался грохочущий звук. Вначале Стефан отнесся к нему несколько безразлично, однако неоднократное повторение начало его несколько занимать, и он стал прислушиваться к этой четко прослеживаемой закономерности звукового ряда. Каково же было его потрясение, когда у него, где-то внутри головы, прогремел раскатистый бас, отдаленно напоминающий голос его Наставника:

– Хватит болтать! Ишь, устроил беседу сам с собой. Займись делом!

– Делом? Каким делом? – Стефана начало охватывать безудержное веселье.

Идиотически всхлипывая и ощущая, как из уголка его рта потекла слюна, он начал оглядываться по сторонам.

– Не вертись! – продолжал грохотать голос Учителя.

– Интересно, где это он прячется? – молодой человек никак не мог успокоиться, его то трясло, и он готов был зарыдать, то вновь принимался хохотать.

Это была самая настоящая истерика. И самое ужасное во всем этом было то, что он начал осознавать происходящее с ним. По необъяснимой пока причине с ним случился эмоциональный срыв. И неизвестно, чем бы все это закончилось для него, но Учитель методически продолжал обращаться к своему ученику.

Теперь Стефан вцепился в голос Наставника своим вниманием, как утопающий хватается за сброшенный с берега конец веревки, и, стараясь не упустить этот маячок, постепенно стал выбираться из психического штопора.

Наконец голос Старца приобрел нормальное звучание, и Стефан услышал шепот. Ему показалось, будто Учитель находится рядом, но остается при этом невидимым:

– Вот и хорошо, дыши, дыши глубже, ровнее, не спеши.

Ученик принялся дышать, стараясь делать тягучие и непрерывные дыхательные экскурсы. И это действительно помогало! Эмоциональная буря начала успокаиваться, и вскоре от нее не осталось и следа. У него даже мелькнуло в голове:

– А было ли все это или это опять происки хитрого старика? – но тут же устыдился своей шальной мысли.

На память пришли предостережения Учителя, его спасительный голос, выведший его из ступора.

– Ну, слава Абсолюту, разобрался! – и, не обращая больше внимания на произошедшее, голос продолжил. – Теперь открой глаза и смотри прямо перед собой.

– Вот так номер! Я, оказывается, находился все это время с закрытыми глазами! А ведь ничего такого, вроде, не было, – и Стефан попытался открыть глаза.

В тот момент, когда он об этом подумал, действительно, ощущение закрытых глаз стало реальным. Потребовалось небольшое усилие, и глаза сразу, широко раскрылись.

От представшей перед ним картины он даже вздрогнул и невольно попытался отшатнуться назад. Перед самым лицом Стефана рушилась стена воды. Он даже чувствовал вибрацию от той мощи, которую развивал водопад.

– Вот это да! – восхищенно прошептал он. – Никогда не видел такой красоты!

И верно, его внимание и впрямь находилось где-то посередине падающего потока. Тут, в центре, восприятие силы, экспрессии проявлялось ярче всего. Стефан передвинул свое осознание дальше, прямо вглубь этого чуда природы.

Почему он решился на этот шаг, и именно так, а не иначе, было необъяснимо. Даже, скорее всего, это сделал и вовсе не он. Скоростная динамика струй, составляющих массу водопада, казалось, сама позвала его, и он, не желая сдерживаться, принял это приглашение.

Оказавшись внутри, Стефан, помня наказ Учителя, не поддавался на провокации стремящихся увлечь за собой резвящихся струй. Надо сказать, что это стоило ему немалых усилий. Игры догоняющих друг друга, сталкивающихся и вновь разбегающихся водных шалунов завораживали; тем более что все это сопровождалось мелодичным звучанием, которое исходило из отдельных шариков-капель, отрывающихся для того, чтобы вновь встретиться.

Стефан, удерживая в себе наблюдателя, пошел по ходу падающей воды. Он уже не отвлекался на продолжавших его зазывать в свою круговерть маленьких проказников. Его внимание привлекло то место, куда стремился в свободном падении поток.

Ему всегда казалось, что там, где водопад разбивается о поверхность озера, должен царить хаос. Но теперь, изнутри, на скорости восприятия, соответствующей времени исследуемого процесса, он обнаружил совсем иное. Поверхность озера была прогнута под давлением водяного столба. Она удерживала его, не давая и малейшей возможности разрушить свою структуру.

Наиболее мощные, строго вертикальные струи озерная чаша, прогибаясь и амортизируя, направляла по внутренней сфере к своим краям. Но это было не все. За счет этого она усиливала отражающую способность верхней поверхности, которая отбивала более мелкие, бьющие по касательной струи, также направляя их к периферии.

Там эти два отраженных потока, уже изрядно потрепанные, встречались, и, уже не имея возможности справиться со столь высокой скоростью, которую придавала им сферическая форма чаши, бились друг о друга, дробясь на мелкие брызги, а, вместе с ними, вырывался Дух воды, пытаясь полностью освободиться от сковывающей его материи.

Однако в пыль разбитые капли не оставляли в покое высвободившуюся энергию, и буквально липли к ней, поднимаясь и зависая над озером. Сознание Стефана ловко проскользнуло между двумя сталкивающимися потоками, и теперь, наслаждаясь, висело над озером.

Дух рвался вверх, водная пыль тянула вниз, и в этом равновесии двух энергий Стефан ощущал, как в него буквально вливается живительная сила воды. Наполняясь свежестью, он вдруг почувствовал, что его постепенно сносит в сторону.

Затем этот ход стал динамичней, и вот его сознание уже находится в потоке, вытекающем из озера. Но не из озера, состоящего из воды, а из другого – того, что было над водой. Да, он плыл в потоке, но не в реке, а над рекой!

– Как интересно! Оказывается, река имеет второй этаж, – и Стефан решил спланировать вниз, чтобы ощутить течение плотной реки.

Этот маневр дался ему без особых напряжений. Однако, оказавшись в текущей воде, он ощутил, что его продолжает втягивать вглубь нее. Не сопротивляясь, используя эту влекущую силу, его осознание опустилось на каменное дно реки. Тяга при этом, на удивление, не исчезла. Его продолжало тянуть куда-то вглубь.

– Куда это меня тащит? Ведь я и так на дне!

И тут он увидел, что со дна, в русло реки, периодически, как инъекции, впрыскиваются небольшими дозами водные струйки. В других местах он наблюдал обратный эффект.

– Что бы это могло быть? – и Стефан двинулся вслед исчезающего под большим камнем потока.

На мгновение его окружила тьма. Тут же изменив фокус своего восприятия, он стал видеть. Собственно говоря, Стефан оказался в той же реке, но только в ее подземном русле. Вспомнив о втором этаже реки, он тут же окрестил это "подвалом". Действительно, этот ярус, как и самый настоящий подвал, был загроможден галькой, песком и мелким ракушечником.

Наблюдатель продолжал исследовать этот феномен, независимо от того, обращал на это внимание Участник или нет. Это было как зрение, которое просто видит, если подняты веки. У Стефана веки внимания были распахнуты, и он видел, как загрязненная вода, отяжелевшая от склеившихся в ней частиц, осаживается на дне основного русла, а затем втягивается в подземное. В то же время чистая, почти родниковая вода выталкивается из "подвала" обратно.

Исследователь продолжал творить чудеса: как только Стефан подумал о том, что, наверное, за многие века здесь должно было накопиться столько мусора, что под ним надлежало исчезнуть и самой реке, и что этого, почему-то, не происходит, как его внимание тут же приблизило фильтр, и ему сразу все стало ясно.

Там, между камнями, царили напряженные трудовые будни. Миллиарды крохотных организмов, различных размеров и видов, без устали уничтожали отходы, периодически выбрасывая в воду кислый раствор (во всяком случае, так оценил Стефан то, чем эти микроорганизмы насыщали восходящие потоки очищенной воды). Стефану захотелось на свет, и тут же воля вынесла его наверх.

– Тогда, – разохотился он, – для чего нужен второй этаж, воздушный?

Наблюдатель приблизил к нему поверхность реки, и Стефан стал видеть, как она отпускает наверх испарения, а, параллельно с этим, оттуда, к плотной реке, опускается и поглощается водами прохладный воздух.

– Да это же природный кондиционер! – невольно вскрикнул пораженный искусством природы исследователь, и тут же вспомнил оброненную однажды Учителем фразу:

– Мир совершенен и абсолютен, в нем есть ответы на все вопросы, которые тебе только могут прийти в голову. Это возможно потому, что человек не способен ничего придумать такого, чего бы уже не использовала природа в своей созидательной деятельности. Все людские так называемые "открытия" – это всего лишь чистой воды плагиат, подсмотренный у матушки-природы.

– И действительно, все уже придумано ею, в том числе и мы сами. Наблюдай, исследуй и тайное обязательно станет явным, – выслушав самого себя, Стефан добавил:

– Впрочем, этим я и стремлюсь заниматься.

В этот момент он почувствовал какую-то тоску. Пока Стефан старался разобраться в накатившем на него ощущении, тоска постепенно переросла в тревогу.

– Что это? Почему? Откуда-то угроза? – и тут же вспомнил. – Ну конечно, это же сигнал к возвращению! Наверное, я истощил свои ресурсы, – хотя чувственно усталость им не воспринималась.

Стефан вызвал силой воспоминания образ камня, и тот не замедлил появиться, правда, всего лишь как черная точка где-то вдали.

– Да, ну и забрался же я! А кажется, только-только начал, – искренне удивился он, и сосредоточился на черном маячке.

Пространство тут же уплотнилось, и движение стало невозможным. Стефан от досады на собственную бестолковость готов был сам себя укусить:

– Мне же ведь надо сосредоточиться не на цели, а на процессе полета через внутреннюю легкость. Точка же будет служить лишь вектором, – переоформив мыслеобраз, он тут же устремился к цели.

Видимо, теперь все было сделано правильно, и через мгновение Стефан ощутил себя сидящим на камне. Было прохладно. Однако тепло, идущее от камня, грело, легкими волнами поднимаясь от бедер по спине вверх, к голове. Но в самой голове ощущалась прохлада, легкость и свежесть, которая от макушки спускалась обратно к бедрам, хотя теперь уже по передней части тела.

Стефан огляделся и увидел, что на берегу, около большого камня, на котором лежала сложенная им одежда, сидел, ожидая возвращения своего ученика, его Учитель. Молодой человек, от нахлынувшей на него радости, в первое мгновение хотел было вскочить на ноги, что-нибудь крикнуть, замахать руками, может быть, даже запрыгать. Но, сам себе удивляясь, вместо всего этого он степенно встал, повернулся лицом к водопаду и, учтиво поклонившись, поблагодарил его за подаренный урок. Затем, мягко спрыгнув в ставший близкий и понятный ему поток, он пошел к берегу...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #17 : 19 июня 2008, 04:00:00 »
Воля как волна резонанса

Выдержка из 18 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Самым интересным было то, что, не проронив ни слова за весь путь до сада, Стефан, тем не менее, продолжал общаться с Учителем, хотя и тот также не произнес ни звука. Молодой человек воспринимал это, как само собой разумеющееся, не удивляясь и не пытаясь анализировать эту данность, просто принимал ее – и все.

Собственно, предметом их негласной беседы были воспоминания только что законченного опыта, а комментарии Учителя лишь дополняли его информационную значимость. Подойдя к одному из любимых мест и сев на скамеечку под сливовым деревом, они продолжали сосредоточенно молчать, в то же время ведя неторопливую беседу.

В какой-то момент Стефан начал чувствовать неудовлетворенность от такого вида общения, ему захотелось выразить мысль словами, слышать звуки... и тут вдруг понял: он не воспринимает ни единого звука. Как только ученик об этом подумал, то тут же стал ощущать кожей лица движение воздуха. Сначала издалека, а затем все отчетливее стали восприниматься звуки... В общем, мир, как и раньше, продолжал настойчиво заявлять права на его чувства.

Наконец Стефан, можно сказать, полностью проснулся. Однако его рот был по-прежнему закрыт, язык стал тяжелым и неповоротливым. Ученик попытался обратиться к Учителю так, как только что это делал, но ничего не получалось – телепатическая связь оборвалась.

Старик, видя и понимая причину его мучения, стал ладонями растирать свое лицо (особенно губы), уши, как бы приглашая Стефана следовать его примеру. Тот быстро сообразил, что именно от него требуется, и стал старательно воспроизводить движения Учителя. Через несколько минут тяжесть, сковывающая его язык, стала отступать, и затем вовсе освободила его голосовые связки.

Они оба расхохотались, когда Стефан, пытаясь что-то сказать, вместо звуков издал такой перелив совершенно невообразимых тембров, что даже Учитель был поражен его открывшимися вокальными данными. Успокоившись, Старец поинтересовался, оставаясь при этом совершенно серьезным:

– А ты не пробовал петь? Мне кажется, что в опере у тебя огромные возможности, особенно в Пекинской, – и старик чистыми, невинными глазами посмотрел на парня.

Тот попытался, было, изобразить обиду, но, не выдержав серьезного тона, они оба вновь рассмеялись. Теперь голос ученика окончательно пришел в норму, и он задал Учителю вопрос, который беспокоил его все это время.

Дело было в том, что измененное состояние сознания и обычное очень сильно отличались друг от друга, и они казались несовместимыми. Однако Стефан, осознанной практикой испытав обе возможности, понял, что каждая из них имеет свои незаменимые преимущества:

– Как было бы здорово, если можно было жить в обычной жизни, используя медитативное видение! Мне кажется, что качество такого восприятия на уровень превышает обычное, – заметил ученик. – Вы говорили, что все то, что мы делаем, имеет смысл лишь в том случае, если это, для большей эффективности, можно использовать в нашей жизнедеятельности. Есть ли возможность связать воедино эти процессы, или же они предназначены каждый - для своего направления?

– Видишь ли, – начал отвечать старик, – если мудрый Абсолют создал наше сознание именно таким образом, выходит, в этом имеется некий смысл. Однако, в то же время, он поместил оба вида восприятия в одном, и в этом также есть намек. Кроме того, им в нас была проращена идея развития и совершенствования, и это также не просто каприз, а, скорее, тайный знак. Вот тут и давай разбираться.

Есть одно и другое, но оно разделено. Однако это разделение находится в одном и предназначено для одного и того же, хотя и разными методами. Ну и, наконец, имеется механизм, призванный стимулировать самосовершенствование. Не кажется ли тебе, что ответ на твой вопрос напрашивается сам собой?

– Естественно, напрашивается, – согласно кивнул Стефан, – я это прекрасно понимаю, и именно поэтому задал свой вопрос. Однако я имел в виду не то, что это, мол, было бы неплохо, а то, как мне это совместить практически? Может быть, как раз моя медитативная работа сможет помочь мне в этом?

– Ну что ж, если ты готов, то дело, в общем-то, за небольшим. Раз Абсолют создал обычное и медитативное внимание отдельно, то, значит, так и надо. Вмешиваться в планы высшей силы не только самонадеянно, но и рискованно. Поэтому действовать нужно следующим образом: не против течения, а используя эту энергию, чтобы она работала на тебя.

Это не только не противоречит идеи времени, а, наоборот, способствует ее воплощению. Как это следует понимать, – Старец чуть помедлил, как бы собираясь с мыслями и давая возможность сделать то же самое ученику, а затем продолжил. – Тебе нужно научиться на вещи смотреть следующим образом. Важным, можно сказать, приоритетным направлением должно стать осмысление того, "как" это сделать. Не "Что?", "Зачем?", "Когда?" и так далее, а именно "Как?!".

– Но почему? – не мог понять ученик, – почему важно именно "как" это сделать?

– Потому что именно это действие, в конце концов, будет определяющим. Это вовсе не значит, что другие вопросы малозначимы. Но от того, "как" ты это сделаешь, будет зависеть все, иногда даже сама жизнь. Отсюда, надеюсь, тебе стало ясно, – продолжал объяснять Учитель, – что мастерство процесса зависит от того, насколько действие между исполнителями согласованно.

Однако одной согласованности недостаточно. Еще требуется ответственность и направленность. А если к этому добавить способность и возможность, тогда уверенность станет обоснованной, реальной силой. Она, следуя ритму идеи, поднимет мощную волевую волну.

Если мы разложим эти значения на смысловые образы наших зверей-союзников, то Драконом будет потенциальная возможность; Змеей – взаимное согласие, доверие, организованность; Обезьяной – эмоциональная способность к выражению, Тигр возьмет на себя ответственность, лидерство; а Орел – направленность.

Журавль, как символ Веры, вдохнет в тебя уверенность в идею; Слон же будет воплощением энергии Воли, резонансной волны. А теперь сам попробуй рассмотреть эти детали, и объединить их в единый механизм, – предложил Наставник.

Стефан вначале задумался, но тут же себя оборвал:

– Я же все это должен знать! – твердо сказал он себе.

А Учитель ободряющее подталкивал его словами:

– Давай, начинай, не раздумывай, даже если тебе что-то покажется недостаточно верным, то никто ведь не мешает тебе исправиться. Начни не с сомнения, а с интереса, – посоветовал Старец.

Но Стефан уже пришел к внутреннему согласию и с готовностью начал говорить:

– Возможность Дракона – это мой потенциал жизненной силы. Змеиная организованность и согласие – это моя психическая устойчивость. Обезьянья способность – это ловкость и техника. Тигриная ответственность – это логичность. Орлиное видение направления указывает на интеллектуальность.

Вера Журавля должна вырастить чувство любви. А Слон, своей волей, насыщает всю систему энергией Духа. Тогда одно и другое сможет стать монадным единством, сохраняя при этом свою индивидуальность и, одновременно, образуя единую мощь.

– Вот и хорошо, – одобрительно кивнул головой Наставник, – я не знаю даже, что к твоему рассказу добавить. В идее, все верно. Воплотив ее в реальность, ты будешь способен находиться в восприятии параллелей мира на осознанной и управляемой основе.

А теперь давай поговорим непосредственно по твоим медитативным занятиям, – предложил старик. – Нам надо достичь разумности орла. Начнем с развития тигриной логики, затем – обезьяньей техники, потом организуем змеиную психику, и тем самым достигнем дракона, этого древнего хранителя жизненной силы.

С другой стороны, будем развивать ментальность орла через любовь журавлиной веры и резонанс слоновьей воли, что в этой цепи взаимосвязей и подведет итоговую черту, вдохнув в орлиный разум (способный теперь ясно понимать, что именно он прозревает сквозь время и пространство) дух личности. Его ты сможешь реализовать в жизни, как Мудрец и Воин. Вот мудрая воинственность и будет тем воплощенным в мир единством, о котором ты меня спрашивал, что и станет в объективной действительности проявлением фантастической реальности.

А пока самостоятельно отрабатывай погружение (или, если точнее, погруженность в медитативное состояние) за счет образования устойчивых и четких образов. Однако чтобы это было полноценным погружением, а не только образным представлением, у тебя обязательно должны проявляться соответствующие этим образам чувственные ощущения.

Хотя и этого еще недостаточно. Важно, чтобы все это происходило в динамичной развертке. Тогда можно будет сделать вывод о том, что твои чувственные переживания насыщают образы духом личного времени, делая их достоверными, а значит, и живыми. Вот это и станет погружением в медитативную реальность, – закончил беседу Наставник...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #18 : 12 июля 2008, 04:00:00 »
Поиск "места силы"

Выдержка из 19 главы книги "Знаки чистого листа"

"Для Стефана уже не имело особого значения время занятий по медитативному погружению. Теперь он легко входил в медитативный "сон" как ночью, так и днем, но все-таки ночью это делать для него было гораздо приятнее.

Именно приятнее – иначе он выразить не мог и не хотел. Конечно, ощущения погруженности, вызванные изменением состояния сознания, были необъяснимы обыденным языком, и чувственно они окрашивались в поразительно, можно сказать, сверх реалистичные картины мира.

Видимо, такой эффект приятия был вызван тем, что ночью энергетика благоприятствовала этому процессу – без вездесущих помех шумного дня тот шел чище и быстрее. Поэтому очередное погружение, целью которого был поиск "места силы", Стефан решил предпринять ночью. Настроившись, он легко ушел на медитативную глубину, в которой ему открылось пространство внимания.

Как обычно, это была его тренировочная площадка. Стефан выполнил на ней ряд упражнений. Это были дыхательные гимнастики: "Пассовая" и "Полет журавля". Затем размеренно он сделал двигательную гимнастику по распределению энергии.

Установив таким образом контроль над энергетическим равновесием, Стефан решил пойти вверх по течению реки. Его влекло вглубь скального храма – туда, где находился черный камень. Войдя в холодное течение реки, Стефан не почувствовал зябкости. Это был хороший знак:

– Значит, моя энергетика на высоте, – пронеслось в его сознании, и он стал приближаться к камню.

Тот выглядел необычно мощно и казался несколько более объемным, чем днем. К тому же от него исходило мягкое свечение, чем-то напоминающее фосфорическое.

– Как, все же, красиво ночью, – подумал человек и ступил на камень.

При касании ног свечение усилилось в тех местах, где он соприкоснулся с камнем. Брызнув во все стороны мириадами тонких лучиков, сияние в месте контакта субъективной и объективной реальностей зажглось еще ярче. Но затем, рассыпавшись, словно утонув в потоке, исчезло, погасив при этом и общее свечение камня. Стефан оказался в полной темноте, и только яркие звезды едва видневшегося неба, отражаясь в струях текущей реки, давали некую иллюзию света.

Однако Стефану было уже не до ночного пейзажа. Он, заняв позицию посередине камня, начал делать гимнастику "Натяжения". Результат проявил себя почти сразу. Стефан почувствовал такие уровни легкости и плотности, которых у него еще не было. Видимо, сказывался эмоциональный настрой. Тем не менее, Стефан довел исполнение гимнастики до конца. Сев, он стал впитывать теплую мощь, исходившую от камня.

Уровняв ощущения, он открылся полету, который, охватив его сознание, понес на своих крыльях в пространство нового сна погожего дня. Но, как уже было отмечено, это был управляемый, медитативный сон. В нем Стефан летел на огромной скорости. Он чувствовал, как вибрировало и гудело рассекаемое им пространство. Очевидно, давал о себе знать тот избыток энергии, которым запасся наш путешественник, делая гимнастику "Волчка".

Уменьшив скорость и неторопливо снижаясь до бреющего полета, Стефан увидел великолепную панораму. Прекрасный изгиб реки с правой стороны был обрамлен высоким скалистым массивом, в подножии плавно переходившим в негустой лес, деревья которого местами подступали почти вплотную к реке, а с левой стороны берег был совершенно пологим.

На нем так же росли деревья, но они были (сверху это Стефан хорошо видел) скорее рощицами – группами, раскиданными по огромной долине – и лишь вдали еле виднеющаяся синь говорила о том, что там начинается дремучий лес.

Паря, Стефан обратился к своему чувству, контролирующему внимание:

– Куда теперь? Где мне искать место силы? – и услужливое чувство тут же шепнуло:

– Лучше всего искать вдохновение не у скал, которые будут подавлять своей мощью, а на просторе, поблизости от рощиц.

– Но ведь, – пробовал возразить ум, – разве скалы сильнее меня? Где же мое человеческое величие?

– Твое величие всегда с тобой, – резонно согласился с доводами голос внимания, – но зачем тебе борьба, результатом которой будет всего лишь взаимное истощение, а цель так и останется недостигнутой? Не лучше ли, чтобы энергия гор была тобою использована, как устойчивый фон, на основе которого ты сможешь развернуть полотнище экрана.

Твоему менталу будет предоставлена настоящая свобода, плодами которой ты сможешь насытить свой информационный голод. Конечно, будет так, как ты решишь, ведь окончательное мнение должно исходить только от тебя, и лишь тебе отвечать за то, что получится – перед самим собой.

– Ну и хитра же бестия! Как закрутила! – не мог не восхититься Стефан затейливыми узорами мысленного шитья, которые предлагала ему воля.

В этой ненавязчивости была такая несокрушимая логика, что Стефану ничего не оставалось, как принять эти доводы на веру. Лишь только он пришел к согласию, его полет замедлился. Взяв левее, Стефан завис над долиной в вертикальном положении, против часовой стрелки медленно вращаясь с тем, чтобы оглядеть панораму.

Затем он начал облет всей территории, продолжая вращаться не только вокруг своей оси, но и описывая при этом концентрические круги. А так, как все это происходило в движении по периметру равнины, то линии его внимания выглядели, как спираль.

Таким образом им детально исследовалось все пространство, где он надеялся найти желанное место. Спустя некоторое время, почти в центре долины, его внимание привлекла небольшая рощица из высоких и стройных сосен.

Одна из полянок имела несколько возвышенное положение относительно открывающейся панорамы. Вид с этого места долины возбуждал чувство ничем не ограниченной свободы. Стефану, почему-то, пришло на ум выражение:

– Вольная степь, бесконечная по своей природе, – и он приблизил свое внимание к заинтересовавшему его месту.

Оно действительно было необычным. Прежде всего, запах разнотравья и полевых цветов был насыщенным, но не дурманящим. Царившую в округе безмятежность не нарушал даже легкий ветерок, слегка шевеливший кроны деревьев и подмешивающий в воздушный коктейль луга ни с чем не сравнимый терпкий аромат хвои.

Шелест травы (и это казалось парадоксальным) добавлял к властвовавшей тишине еще большую плотность. Было тепло, уютно. Очевидно, массив зелени проливал на это благодатное место потоки свежести, насыщающей пространство, привлекшее его внимание, живительной силой.

Облетая заинтересовавшую полянку, Стефан (с определенного ракурса видения) обратил внимание на то, что от земли вверх тянется светло-голубое свечение, которое он сначала принял за избыток кислорода. Но потом, при более тщательном изучении, ему стало понято, что свечение локализовано именно на этом месте, а главное – никуда не смещается.

Когда же он, отлетев, посмотрел на этот феномен издали, то его вниманию открылся отчетливо видимый луч, уходящий в небесную синь.

– Да, это оно, – решил Стефан и, приблизившись к искомому месту, коснулся земли невдалеке от луча.

Контакт оказался легким и приятным своей мягкостью. Он ощутил, что трава слегка пружинила под его босыми ногами. Стефан по касательной приближался к месту на опушке, заходя со стороны деревьев.

Почему он поступал именно таким образом, а не иначе, он объяснить не мог, да и не задумывался над этим. Просто внутреннее чувство говорило ему, что делать надо именно так, и не иначе.

Впоследствии Стефан поймет: проявления жизнедеятельности мира настолько много- и разнообразны, что по сути являются бесконечными. И если он затеет осмыслять все подряд, то в таком утопическом занятии пройдет вся жизнь, в конце которой он вынужден будет констатировать: несмотря на свой титанический труд, заполонивший всю его жизнь, он, в итоге, так ничего и не знает.

Ведь, занятый познанием, Стефан напрочь забыл бы о том, что настоящее знание может быть выражено лишь через умение, а для этого, практического опыта, тоже нужно время. Личное время, которое всегда ограничено. Поэтому, конечно, теоретическое изучение необходимо, но только в рамках необходимого – остальное будет дополнено верой и предчувствием. Только так свет ума успеет освоить личное время опытом перемен.

Уже подходя к зоне свечения, Стефан ощутил легкое покалывание, которое началось во всем теле. Однако это не вызвало в нем беспокойства, и он спокойно вошел внутрь. Именно внутрь, так как там он почувствовал себя, как в каком-то объеме, отличающимся от того, что было вокруг.

Покалывание прекратилось так же внезапно, как и началось, хотя теперь Стефан отчетливо воспринимал, что его голова как бы отделяется от тела. Он даже вынужден был потрогать ее (дескать, как там - на месте?). Но все было нормально. И, тем не менее, голову непреодолимо тянуло вверх, будто ее увлекал восходящий поток луча.

К тому же, разделение его тела стало теперь выражаться не только в разном тяготении, но и в температурном отличии. Туловище стало теплым и тяжелым, голова же – прохладной и легкой.

Постепенно это чувство сместилось на макушку, и Стефан вдруг ощутил, что у него вместо темени – дыра, через которую его суть стремится выйти из тела. Однако несмотря на всю необычность происходящего, это состояние по-прежнему не выглядело угрожающим.

– Наверное, потому, что я спокоен и управляю своим вниманием, – подумал Стефан и решил сесть, – так должно быть удобнее.

Сказано – сделано. Ученик магической школы сел, хотя угол зрения у него не изменился. Решивший ничему не удивляться, он, тем не менее, был поражен видимым несоответствием. Мало того: ему показалось, что он даже несколько подрос.

– Странно, – бормотал про себя Стефан, оглядываясь по сторонам.

Тут он столкнулся с еще одной неожиданностью. Его голова, оказывается, совершила полный оборот – и ничего – шея никак не реагировала на это скручивание. Но самым поразительным было то, что вращение сделало воспринимаемой круговую панораму. Он одновременно видел все: и сосны, растущие у него за спиной, и бескрайность степи впереди.

Естественно, это было лишь тогда, когда он смотрел полевым зрением. Фиксируясь на каком-то объекте (независимо, спереди или сзади), он терял четкость панорамного видения. Но зато интересующий его объект мог быть приближен, даже усилен восприятием, словно при изучении через увеличительно стекло.

Когда же Стефан подумал, что неплохо было бы осмотреть привлекший его внимание камень (находившийся от него примерно в метрах так пятидесяти) со всех сторон, то валун послушно стал вращаться, подставляя вначале один, а затем другой, невидимый для наблюдателя по всем геометрическим законам, бок.

Очевидно, сегодня для Стефана был "день открытий". Решивший уже вообще ничему не удивляться, ученик магии предположил:

– А если мне надо будет увидеть этот объект со всех сторон одновременно? - Стефан не сомневался, что его запрос исполнится; ученика теперь интересовал лишь способ, которым будет разрешена данная заявка.

Как только он четко оформил свою мысль, в то же мгновение оказался в центре некой сферы, внутренней поверхностью которой оказалась вывернутая наизнанку поверхность камня. И, как прежде, все повторилось – вновь воспроизвелся эффект панорамного видения.

– Теперь мне не остается ничего другого, как войти внутрь камня, – подумал Стефан, и послушное его воли внимание, как в воду, проникло в объект исследования, заполняя своей энергией пористое тело камня. Побыв в нем некоторое время, ученик вернулся на прежнее место обзора.

Стефан мог видеть все целиком или части предмета – это было для него не суть важно. Желание просто исполнялось: главное было четко сформулировать посыл – и все. Единственным недостатком (а, скорее, – неудобством) было то, что чем более объемным было восприятие, тем менее четким становилось изображение. Мелкие же детали можно было рассматривать так, словно фрагмент изучался под микроскопом.

Наверное, надо выделить еще один момент, но он уже относился скорее к самому Стефану, чем к происходившим событиям. Это была необычность такого видения. Вначале у него даже слегка кружилась голова, хотя вскоре это ощущение исчезло.

– Очевидно, и расплывчатость при панорамном видении связана с тем, что мне необходимо еще сродниться с таким видом восприятия, – решил он.

Однако это было еще не все. Какая-то неосознанная мысль продолжала витать вокруг. Стефан оглядывался, словно разыскивая ее, как некую затерявшуюся вещь и случайно посмотрел вниз, как бы себе под ноги.

Он обомлел. Там, внизу, под ним сидело его тело. Это напомнило ему первое просыпание во сне. Вся разница была в том, что тогда он был поставлен перед фактом, а сейчас воочию наблюдал этот процесс, но, к сожалению, не заметил, не осознал его. Хотя Стефан тут же вспомнил тягу вверх, легкость и (связанную, видимо, с фактом выхода) прохладу.

– Как жаль! Не удалось в этот раз. Очевидно, я еще недостаточно готов, – и тут же, усмехнувшись, добавил. – А буду готов – и выйду! – потом, чуть погодя, заметил. – Ну и что с того, что не вышел осознанно? Зато теперь сделаю своей волей возврат!

Он максимально точно сформулировал свое желание. И действительно, пространство пришло в движение по кругу, вернее, по спирали (хотя теперь, как видно, обратно, по снижающейся траектории).

Но все же какой-то момент все-таки ускользнул из-под его контроля: движение прекратилось, и Стефан увидел открывающийся перед ним пейзаж с привычных для него позиций.

– Вот я и дома, – весело подытожил он свой путь. – А, может, попробовать еще раз? – азартно подумал наш путешественник, но тут же понял всю авантюрность этого замысла.

Он устал, и ему хотелось домой. Стефан встал и, направляясь к той же стороне леса, откуда пришел, вышел из зоны луча. Затем, подойдя к ближайшей прямой сосне с раскидистой кроной, ученик с огромным удовольствием потянулся и обнял ее, пытаясь обхватить руками ствол. Конечно, сделать это было невозможно, так как тот был в диаметре чуть ли не с метр. Однако усталость сняло, как рукой.

– Сила в равновесии, – вспомнил Стефан слова Учителя, – вот сосна меня и выровняла, – он опустил руки и, повернувшись к дереву спиной, прижался к нему всем телом.

Снизу вверх по нему тут же побежали теплые ручейки, которые, втекая в голову, согревали мозг. Стефан уже полностью пришел в себя. Анализируя недавний опыт, он отметил:

– Это место - мое. Но где я был при выходе? – и тут же сам себе ответил. – А это было еще одно погружение.

Удовлетворившись проделанной работой, он почувствовал, что настало время возвращаться обратно. Стефан закрыл глаза и представил водопад скального храма, озеро, реку, черный камень. В нем вспыхнуло желание быть там, и он почувствовал, что взлетел, расправив крылья своего сознания.

Нельзя сказать, сколько продолжался этот полет. Стефан его не наблюдал, так как усталость брала свое. Может, скольжение продолжалось век, может – миг. Просто в какой-то момент он открыл глаза и увидел себя сидящим на своем, родном черном камне...".

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005

Ли Хоа

  • Global Moderator
  • *****
  • Сообщений: 201
Re: Знаки чистого листа
« Ответ #19 : 28 августа 2008, 04:00:00 »
Знак незримого сияния

Выдержка из 20 главы книги "Знаки чистого листа"

"...Это произошло утром.

Стефан лежал на своей циновке, отдыхая от ночного урока. Особого изменения состояния сознания он не ощутил. Думал о том, как сложные темы, которые для многих его современников до сих пор остаются за гранью реальности, раскрываются в скальном храме просто и ясно, о том, как хорошо это – постепенно, но динамично отодвигать завесу тайны.

И с этой позиции вся сложность постижения абсолютной реальности исчезает, хотя стоит попытаться проникнуть дальше своих возможностей хоть на шаг – и все, глухая стена – приходит понимание, что самому, без Проводника, ее не понять и не постигнуть.

Так он думал, лежа на циновке и вдыхая аромат свежести, смешенной с запахом фиалок и роз. Именно так необычно его тело пахло, когда он вернулся из ночного путешествия. Волны энергии продолжали омывать его, принося покой и умиротворение.

Затем вспыхнула мысль, что ему нужно закончить статую Куанг Ам – и тут же эта мысль ушла. Ученик магии неожиданно для себя погрузился в расслабленность, а когда немного стал выходить из этого состояния, то понял – что-то происходит.

Летчик, наблюдая, отметил, как постепенно стал смещаться относительно своего стартового состояния. Он начал парить в своем внутреннем мире. Возникло любопытство: "Что такое? Кто зовет его в путь?", – и осознание ученика, уже в волевом режиме, плавно взмыло вверх.

Стефан мысленным взором окидывал горные вершины, стремительно уходившие вниз; окутывающие Землю слои, которые он с легкостью пронизывал до тех пор, пока не оказался в космосе. Звезды мерцали приглушенно, словно отделенные от него матовым стеклом. Но больше всего его поразила тишина, обступившая его со всех сторон.

Осознание ученика зависло в безвоздушном пространстве, чего-то ожидая. И не напрасно. Вход в энергетический туннель образовался не как обычно, а за счет опадания внутрь небольшой области межзвездного пространства.

Стефан влетел в него с хорошей скоростью – не убыстряя ход, не на пределе, чтобы избежать усталости и сохранить силы на обратную дорогу. В то же самое время ученик и не сдерживал сил, давая себе возможность полностью насладиться этим скоростным парением.

Он обратил внимание на то, что закругленные стены туннеля были неяркого, пастельного цвета, граничащего с коричневым и серым. Но плотность материала, из которого они были сделаны, давала ощущение четкости.

Лететь ему было удобно и просторно. Неожиданно он увидел, как впереди этот туннель переходит в совершенно иной, стены которого как будто состояли из невидимого стекла. Звезды на этот раз виделись ему почти незаметными, свет их был мягок, ведь он смотрел на них в ином, более глубоком режиме восприятия.

Стефан резко затормозил и, остановившись на переходе туннелей, стал изучать окружающее пространство. Тревоги он не испытывал, но развитая обучением осторожность подсказывала, что неразумно пускаться в путешествие, не изучив все вводные.

А дорога так и стелилась под ним, приглашая продолжить полет. Решив, что вокруг безопасно, осознание влетело в прозрачный туннель, правда, намеренно растягивая свое внимание в некую протяженность, чтобы в случае непредвиденной опасности, сжавшись, успеть выскочить из нового пространства.

Это было похоже на то, как человек передней ногой ступает в комнату, задней намеренно придерживая дверь. В конце концов, ученик магии полностью перешел в дальний космос и летел там достаточно долго, так и не обнаруживая явной цели своего путешествия.

Примечательным было то, что туннель стал волнообразным, и Стефан теперь вторил его изгибам, ощущая себя змеей, двигающейся по песку бархана. Летчик очень хорошо чувствовал изменения курса своего "корабля". Восприятие тела полностью исчезло. Его образ был той оболочкой, в котором он прокладывал себе путь, ощущая в себе всплески силы воли.

Стефан даже увидел в своих руках большой штурвал, которым и вел, словно парусник, образ себя. Штурвал был большим, но легко ему подчинялся. Ученик обратил внимание на то, что на штурвале (по большому кругу, к которому крепились ручки), расположены фигурки зверей-союзников. Именно с их помощью он и совершал свое путешествие в неизвестное. Никакие боковые ветра его не преследовали. Стефан ощущал лишь свободный полет попутного ветра. Он был счастлив...

С некоторого времени ученик магии почувствовал, что разделяется вниманием на участника и наблюдателя, причем последний занял основную часть его осознания. Итак, вскоре он уже наблюдал, как его образ продолжает лететь в прозрачном туннеле. Сам же он завис немного выше и правее относительно себя движущегося. Наблюдатель не двигался, рассматривая открывшуюся перед ним панораму.

Чернота вселенной поражала воображение. Даже белый свет звезд казался лишь тенью этой уходящей вдаль бездны черного свечения. А "Я-участник" нашего героя меж тем все спешил дальше, постепенно удаляясь от "Я-наблюдателя".

Туннель все больше изгибался. Ученик ощутил момент спокойной готовности. Неожиданно на пути развертывания туннеля сама чернота выдвинулась вперед в виде горного пика. Туннель тут же завернулся в спираль, совершая витки вокруг этой вершины пустоты, как бы наматываясь на нее.

В то же самое время Стефан стал отмечать изменения в самом сознании. Его "Я" сливалось с этой сияющей чернотой, постепенно переставая ощущать себя с Абсолютом чем-то раздельным. То, что ученик магии почувствовал потом, невозможно описать словами... Бесконечная свобода и вечная любовь осветили его сердце. Вершина абсолютного знания вселенной и его спираль сознания полностью объединились...

Вскоре он почувствовал разъединение, и пик Абсолюта стал втягиваться обратно в межзвездное пространство. Однако часть этой невидимой энергии осталась в сердцевине спирали, которая стала стягиваться в одну точку, удерживая этот кусочек вечности, как лапки оправы нежно и надежно обхватывают драгоценный камень.

Вскоре ход событий ускорился. Стефан ощутил зов к возврату и объединил "Я-наблюдателя" с "Я-участником". Он возвращался тем же путем, которым и пришел. Его осознание бережно несло в себе частицу Абсолюта, спеша доставить ее по назначению и все ближе приближаясь к телу, лежащему на циновке.

Стефан отчетливо понимал, что если замешкаться, вскоре наступит тот момент, когда эта часть Духа Времени, словно кусочек сахара в воде, растворится в окружающем пространстве данного слоя реальности. Когда осознание ученика входило в свою материальную оболочку, в ней почувствовалось легкое покалывание. Несмотря на то, что в тело вносилось что-то извне, Стефан не испытывал тревоги. Расправив энергетику своей сознательности по всему телу, он стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Зона ментальности, где располагался привнесенный объект, преобразовалась в стрелу, острием которой и стал кусочек вечности. Стрела стала плавно передвигаться из области первичной сознательности вниз, пока не достигла энергетического сердца. Частица Абсолюта беспрепятственно прошла сквозь оболочку сердца и была помещена в его центре. Стефана ослепил внутренний свет. Затем восприятие вновь стало нормальным. Он увидел, как кусочек космоса выплыл из его сердца и вышел из тела тем же путем, которым вошел.

"Но тогда что же осталось? В чем цель этого проникновения?", – подумал ученик, вниманием чуть отодвигаясь от сияния, распространявшегося из его сердца. И тут он заметил, что на стенке энергетического сердца – там, где проходил кусочек Абсолюта – находится сквозной, будто прожженный лазером, знак. Именно через него, как через просвет узорчатой панели, и источался тот ослепляющий свет.

Знак, нанесенный пустотой, имел сложную структуру, напоминая иероглиф или замысловатую печать. Стефан не мог прочесть его логически – он просто знал: знак обозначает его магическое, внутреннее имя; примечательно, что и со стороны Абсолюта, и со стороны его личности оно читалось одинаково. Ученик был удивлен – оттиск черноты вызвал активность света, организовывая его ауру в более сбалансированную структуру.

Стефан понял, что полностью вернулся в бодрствование и теперь просто наслаждался более ярким и глубоким восприятием мира. Чувствовал он себя нормально. Немного отдохнув на боку, ученик поднялся. Братья по школе еще спали. Тихо ступая, Стефан вышел из домика и спустился в сад.

Летчик нисколько не удивился, заметив сквозь живую изгородь сидевшего неподалеку Наставника. Подойдя к Учителю и поклонившись, ученик сел и стал шепотом (по-другому он пока не мог) рассказывать о своем медитативном путешествии. При первых же словах старик как-то странно взглянул на Стефана и, кивнув, ободряюще похлопал его по плечу.

– То, что с тобой произошло, мне понятно. Удивительно, что это случилось с тобой так рано.

– А разве это входит в программу нашей школы? Я никогда не слышала от Вас ни о чем подобном!..

– Ты и не мог слышать, так как этот опыт возможен лишь при глубинном погружении. И то, что ты его испытал уже сегодня, указывает на величие твоего завтра.

– Но как понять сам факт произошедшего? – допытывался ученик.

- Хорошо, я объясню тебе его значение, – Учитель смотрел как бы в никуда, явно настраиваясь, – слушай и старайся прочувствовать знаки чистого листа, один из которых, обозначая магическое имя, выгравирован в твоем сердце. – Вскоре Стефан услышал ровную, приятную речь своего Учителя.

– Человек, как ты уже знаешь, по сути, является микрокосмосом, и ему присущи практически все характеристики своего родителя – макрокосмоса. А тебе, наверное, уже известен тот факт, что именно баланс темного и светлого веществ позволяет жить Вселенной.

Белый свет стремится к энтропии, черное же излучение организовывает космические тела, не дает им окончательно разлететься после Большого взрыва. И если черного вещества, в итоге, все же не хватит, то материя не вернется к своему началу, вследствие чего дыхание Абсолюта навсегда прервется. Однако этого никогда не произойдет - именно за счет вечного баланса черного и белого.

И не путай это с общественными предрассудками о добре и зле, – Старец предостерегающе поднял указательный палец, – то, что люди проецируют свои несовершенные трактовки реальности на природу Абсолюта, в корне неверно и искажает действительность. Ведь для него нет плохого и хорошего, есть лишь опыт постижения, через сознания, самого себя.

В качестве примера можно провести параллель между белым и черным видами энергии и тем, что присутствует в каждой клетке человеческого тела: ДНК и РНК. Именно из-за ДНК наше тело, постоянно обновляясь, принимает строго конкретную форму. Его можно сравнить с белым светом, который ответственен за "тело" космоса.

Этот вид энергии присутствует и в нас, отвечая за объем нашей жизненности. А вот РНК ответственно за то, как именно этот объем функционирует в жизни, составляя основу нашей психики – этой более тонкой организующей структуры.

– Для чего же в мое сознание входило незримое (и оттого кажущееся темным) свечение, если во мне изначально уже присутствует монада энергий? – не мог понять Стефан.

– Конечно же, все дело в балансе этих сил, – улыбнулся старик. – До этого времени ты жил больше по инерции, чем осознанно, и процессы в твоем внутреннем мире протекали точно так же. Но когда ты активизировал свое осознание, вся структура стала более динамичной, что предъявило новые, повышенные требования к ее организации. Соответственно, прежнее соотношение сил было уже непригодно.

– Интересно, почему же мне не хватало именно черного вида энергии? – уточнил Стефан.

– Да потому что, как бы это ни звучало парадоксально, в тебе с рождения белого света присутствовало не так уж и много, что отзывалось, прежде всего, на здоровье тела. Но внешне это не было заметно, так как твой иммунитет "твердой рукой" держал всю систему под контролем. Ощущая свой природный недостаток сил, твоя психика старалась не допускать незапланированных выбросов энергии, что проявлялось в поведении в виде недостаточно активного, динамичного стиля жизни. А ранение и вынужденное разъединение со своим материальным носителем серьезно разладили имеющееся соотношение сил.

Возникшая сверх осторожность в поведении привела к тому, что в таких тепличных условиях даже имеющийся запас сил возобновлялся не полностью, а это лишь усугубляло сложившееся положение дел. Но, к счастью, – вновь улыбнулся Старец, – ты, в результате системных занятий, почувствовал возникший дисбаланс, и совершил космический полет за тем, что тебе не доставало – за незримым свечением, которое, приняв твое "Я" за равного и поэтому войдя с ним в контакт, оставило в твоем энергетическом сердце свой знак.

– А мне казалось, что все происходило как бы само собой, – озадачено произнес ученик.

– Это ощущение возникло у тебя из-за того, что само путешествие протекало естественно, без насилия ума над интеллектом, который сам, добровольно открыл врата вечной бесконечности достойному разуму. Твоя заслуга была в том, что ты созрел для этого похода за магической силой. Именно это отличает волевые путешествия.

– Верно! – голос Стефана окреп и даже зазвенел от нотки радости. – Еще находясь в измененном состоянии сознания, я обратил внимание на то, что при внесении темной энергии сразу же активизировалась светлая, став более сочной и яркой. В итоге, я чувствую, вся система жизнедеятельности перешла на качественно иной уровень!

– Теперь же твоей задачей, – Учитель строго взглянул в глаза ученика, – является перевод установившегося баланса знаний в жизнь, воплощая и закрепляя возросшую силу на новом рубеже, не давая своей ментальности сползти на прежние позиции.

Запомни – все зависит от тебя, – взгляд Наставника, несмотря на суровость, так и лучился теплом, – сможешь справиться с обретенной магической силой, выходит, докажешь, что достоин Жизни – в гармонии развитого ума и проявленной духовности.

Конец второй книги.

П. Веденин, Ли Хоа, 2003-2005