Небосвод идей > Наркомания
Грани разумности
П. Л.:
Наркомания : Часть первая : Тест развития восприятия, внимания и осознанности
Наркотическая зависимость - это, конечно, наше горе, которым люди расплачиваются за отсутствие в их сознаниях чувства природной осторожности. Однако борьба с этим поработителем все же идет, хоть и с переменным успехом.
Заслугой в этом деле можно признать возросшую сознательность, которая увеличивает ряды бойцов с этим злом - как правило, за счет бывших жертв этого горя. Но еще большим врагом человечества нужно признать психическую зависимость, которая сродни наркотикам, потому что уничтожает нашу сознательность, а это уже не просто горе - это настоящая беда.
Давайте попробуем проанализировать свои состояния восприятия и осознания. Понаблюдайте за собой или за кем-нибудь во время чтения вслух. (Если в первом случае быть одновременно Участником и Наблюдателем сложно, можно воспользоваться диктофоном).
Подавляющее большинство людей читают быстрее, чем осмысляют текст. Язык "вербалит" - это можно соотнести с настоящим. Ум же осмысливает текст, во-первых, по фрагментам, делая пропуски в тексте; а во-вторых, выхватывая только яркие или значимые эпизоды из сюжета. И помогает ему в этом картина целостного восприятия.
Однако не та, которую вербализует язык, а та, которую держит память. И чтобы успевать за чтением, Ум выхватывает следующий кусок текста... и все повторяется вновь. Такое чтение слышится как монотонное бубнение. При этом возникает чувство, что язык делает одно, а осознание Ума - другое. В этом процессе нет единства.
Неудивительно, что такой человек вдруг останавливается, прекращая читать, так как наступил разрыв в осознании. И он вынужден возвращаться к уже прочитанному ранее. Этот пример довольно ярко показывает нам истинное состояние нашего сознания на сегодняшний день.
Начинать процесс "лечения" Ума надо с того, чтобы тренировать свою внимательность. Читать нужно выразительно и с такой скоростью, чтобы вербализация текста и его осмысление шли синхронно, без задержек и сбоев. Делать движения и действия нужно, также подчиняясь этому правилу, в котором прописан закон единства осмысленности действия за счет контроля вниманием. Так мы сможем синхронизировать время интуитивного и умственного процессов.
Пусть это будет выглядеть на начальном этапе как искусственное замедление интуиции. Главное - добиться контроля за вниманием, а затем уже, закрепив их взаимосвязанность, можно, постепенно отпуская вожжи интуиции, ускорять процесс психического мышления, в котором Ум сможет выглядеть достойно. И только после этого следует нацелить внимание (посредством целевых медитативных практик) на исследование интеллектуальных глубин, где властвует время.
Однако на начальном этапе искусственная, несколько сдерживаемая связь между мыслью и действием (сначала как дискрет, а затем и в текучей непрерывности) должна стать нормой, практикующей развитие Ума.
Нельзя совершать бессмысленных действий и поступков. Это не только бессмысленно, но и опасно. Слежение за мышлением будет развивать вашу способность к наблюдению. Взращенный со временем Наблюдатель (при условии постоянной востребованности), усиливаясь, превратится в силу, способную контролировать внимание через направленность, концентрацию и пролонгирование.
Управляемость этими силами внимания создаст мощные рычаги влияния на мышление, где интуитивное восприятие и умственное осознание станут единым целым.
П. Веденин, 2000
П. Л.:
А теперь давайте посмотрим, с этой точки зрения, на новомодные методики, рекламирующие ускоренное постижение управлением сознания.
Так и на таком уровне общаться с психикой вообще недопустимо. Коррекция психических процессов может осуществляться только постепенно, планомерно, последовательно и, главное, в естественном, ненасильственном режимах.
Культивирование таких агрессивных методик, как:
* НЛП (Нейролингвистическое Программирование);
* скорочтение;
* ускоренное обучение по методу Илоны Давыдовой (и не только);
* кодирование;
* директивное, гипнотическое внушение;
* использование техник холотропного дыхания, двадцать пятого кадра;
* шаманизм, пользующийся подавлением воли и навязыванием чуждых идей за счет ритмического давления циклических движений тела;
* повторением заклинаний (мантр) и многое другое
- всё это является не только антигуманным, насильственным способом воздействия на сознание, но и противоестественным.
Единственно допустимым может быть признанно только осознаваемое влияние движения на сознание, а мышления - на действие. Причем неуклонным условием этого процесса должна стать не только осознанность идеи предлагаемой методики, но и полная ее авторизация личностью.
Абсолютно недопустимо насильственное вторжение чужой воли в личное сознание. Это просто несовместимо с законом нравственности и должно быть признанно преступным, если мы хотим психического здоровья нации.
Повальная наркомания, особенно среди молодежи, подчеркивает, выделяет курсивом эту проблему. Слабость воли, соглашательство, подчиненность, желание бегства от реальности - всё это высвечивает пороки сознания, провоцируя болезнь общества.
Вышеперечисленные методики насильственного воздействия на сознание не только не могут претендовать на роль спасителей, но и, судя по их техническим приемам, способны еще в большей степени усугубить эту проблему.
Наркотический бич истязает цивилизацию уже довольно длительное время, и за этот период так и не было найдено радикального способа, чтобы раз и навсегда уничтожить этого монстра. Хотя, если попытаться осмыслить реальность, то можно заметить некоторые, весьма любопытные детали.
Дело в том, что далеко не все люди подвержены тяге к наркотическому зелью. "Почему? Что в них есть такого, чего лишены наркоманы, и то, что некоторые из них всё же приобретают со временем, отказываясь от наркотиков?
Даже невзирая на биохимическую, а, позже, и психическую зависимость? Почему они, тем не менее, контролируют эту тягу?", - подобные вопросы могут возникнуть у пытливого ума.
Ответ на них однозначен: эти люди имеют от природы или приобрели в результате осознания причины то качество сознания, которое мы называем устойчивостью Духа.
К сожалению (а, может быть, и к счастью), такую устойчивость можно развить только одним способом. А именно самовоспитанием через осознанность. Другого способа не существует.
Поэтому, чтобы не расслаблять свое сознание различными сомнительными методиками, предлагающими мгновенный психический результат (что уже предполагает закамуфлированную уступку, создающую условия для проникновения в личностное сознание вирусов зомбирования), надо обязательно усиливать осознание.
Но через личную волю, которая может проявляться только как самовыражение. Наиболее полно эта идея отражена в методике, которую использует школа "Встречный ветер".
Однако общество пока еще не осознало до конца опасность, которую заключает в себя ПСИХИЧЕСКАЯ НАРКОМАНИЯ.
Духовное рабство буквально превращает человека в скот. Если физиологическая наркомания - больше болезнь тела, чем психики, то зомбированность сознания является преступным актом, при котором личность ставиться в психическую зависимость от чужой воли, чем и уничтожается индивидуальность.
Таких "пророков" надо ставить в один ряд с наркодельцами. И не только в понятийном смысле, но и в законодательном.
Однако сделать это оказывается труднее всего, потому что в нашем законодательстве нет четкой и определенной позиции относительно этих проявлений духовного порабощения.
И это в начале третьего тысячелетия! Такая опасность гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
Если помните, у нас, в России, уже была одна волна такой психической чумы, и называлась она "Белое братство". Много горя успели принести эти "проповедники", прежде чем люди сумели преодолеть заразу "счастья" от зависимости и униженности.
Теперь, видимо, ей на смену пришла новая беда, которая зовется "Радостея". И в этом случае (как, впрочем, и во многих других подобных) пророком (вернее, пророчицей), там также выступает женщина.
Очевидно, у людей образ женщины ассоциируется с идеей материнства, любви и других общечеловеческих ценностей. Поэтому-то "пророчицам" так легко одурманивать сознания.
Используемая для этих целей система НЛП обогащена приемами мантрических техник. Кроме того, она положена еще и на музыкальность души, через ритмическое подавление проявлений Ума.
Это система ввода сознания в состояние транса или открытости, незащищенности. Поэтому становится понятной та повальная зависимость, которую демонстрируют послушники "Радостеи".
И если принять во внимание еще и кодовость их общения, то эту зомбированность, к тому же, становится невозможно снять, не зная их языка, разработанного создательницей.
П. Веденин, 2000
П. Л.:
Важность и приоритетность самовоспитания над воспитанием трудно переоценить.
Однако не менее важно понимать состояния, которые будет переживать воспитываемый, а также созданные таким образом механизмы, сопутствующие и поддерживающие этот процесс в течение всей жизни.
Прежде всего, это состояние ученика, затем состояние учителя. Спустя некоторое время появится исполнитель, за которым следует корректор. И только потом создается созерцатель.
Такой порядок не предполагает замену одного состоянием другим либо переключение в произвольном режиме. Это порядок набора внутренних возможностей, которые, не исчезая, тем не менее, образуют единую, цельную структуру, составляющую "Личностное Я".
Именно посредством этих состояний личность не только занимается саморазвитием, но и общается с внешним миром. Причем взаимопонимание с ним достигается за счет того, что язык общения точно дифференцирован на состояние источника. Имея полный набор активных форм, человек без труда сможет не просто понимать мир, но и соответствовать ему.
Однако все начинается с начала, и детство также берет свою осознанность с начала своей манифестации в жизнь. Для ребенка такой заявленностью будет игра, где произвольно переплетаются естественная тяга к физическому развитию тела с безудержным полетом фантазии, которая, безусловно, может очаровать каждого, способного к проявлению этого состояния.
Естественно, это природное устремление к свободе необходимо контролировать. Да, фантазии отлично совмещаются с играми. Да, жизненные реалии не терпят фантазий. Там требуется более твердая основа. В игре, фантазиях, мечтах, человек становится ребенком, свободным от догм, законов.
В жизненной повседневности, где властвуют отношения, ограничивающие индивидуальные желания, нет места играм, и человек приобретает взрослость. Однако мы прекрасно знаем, как иногда нам хочется поиграть, будучи уже серьезными, ответственными мужами.
И, мало того, мы играем. Играем в уме и наяву, в одиночестве или с партнером. Конечно, это уже не совсем те игры, в которые мы играли в детстве, и, тем не менее, это все же игры.
Естественно, взрослые понимают, что нельзя путать игры с реальностью. Однако это иногда все же происходит и взрослые, мудрые, убеленные сединами люди совершают эту непростительную ошибку и расплачиваются за нее порой ценой жизни.
Что же это за такая увлекательная форма, в которой личность может почувствовать себя свободной, независимой, способной к творчеству и безудержной фантазии?
Все это и называется игрой, в которой человек в свободном изложении может выразить свои физические, нравственные, инстинктивные, ментальные и духовные позиции, не опасаясь ответственности за этот акт. Именно в этом и кроется притягательность игры - она в свободе.
Однако игра, как и любой процесс, требует энергии. Откуда же черпает человек потребность к игре? Наша сущность бывает удовлетворена лишь очень краткий миг. Мы всем довольны, наверное, не более 2-3 % времени от общего. Все остальное время мы вынуждены тратить на удовлетворение этой потребности. Причем же тут игра?
Чтобы достичь желаемого результата, человек обязан совершать определенные действия. Хотя любые движения всегда ограничиваются, встречая сопротивление внешней среды, а в некотором смысле, и внутренней.
Поэтому для того, чтобы достичь желаемого, действие должно быть результативным, то есть совершенным. Если оно будет сделано в полном соответствии с планом, то шанс получить желаемое будет реален. Значит, надо сделать план, в котором будут просчитаны, приняты и отвергнуты различные варианты, пока не будет принято окончательное решение.
Кто вас ограничивает в этих ментальных построениях? Никто, вы свободны в: мечтах, идеях, фантазиях. Значит, это и был акт игры. Вы, взрослый человек, играли. Почему? Вы испытывали в этом потребность, необходимость, жизненную важность - все это и есть двигательная сила игры. Она не всегда бывает осознанной, но всегда - востребованной и проявленной.
Интуитивность психики постоянно предлагает на уровне чувств различные игры, которые производят в нашем сознании определенные изменения, и только впоследствии, да и то не всегда, мы вдруг постигаем то качество, которое выручило нас. Иногда это происходит абсолютно неожиданно, так как мы даже не подозревали о том, что способны на такие проявления. А это качество исподволь было выращено на кристалле нравственности заранее, в ходе тех самых игр.
Мы играем даже тогда, когда, казалось бы, нет уже никаких сил. Однако для игры силы найдутся всегда, потому что игра - это предтеча реальности жизни, которая не может остановиться в вечном потоке времени.
Следовательно, мы обречены играть всю жизнь, так как без игры не может быть создана главная жизненная ценность - энергия, выраженная в движении либо в целевом процессе.
Значит, игра создает энергию, а не только тратит её на свое творчество. Как же это следует понимать. Конечно, любой процесс требует энергетических затрат. Не является исключением в этом плане и игра. Но игра - это, прежде всего свободное волеизъявление, а значит и энергозатраты в этом процессе, минимальны по объёму их вложения.
К примеру, любая другая форма движения, ограниченная рамками условий, возможностей, правил и т. д. "съедает" львиную долю энергетических эмиссий.
Накладные расходы делают невозможными некоторые благие действия. Но, проиграв ситуацию, мы получаем знание о действии и можем воспроизвести его в экономном режиме - благодаря игре.
Вот и выходит, что, потратив на игру минимум энергии, мы получаем максимум экономии в результате. Так объясняется факт, имеющий некоторую противоречивость: как можно вырабатывать энергию, тратя ее.
Эта инстинктивная данность была заложена в человеческую психику через генотип и является базовой чертой характера, которая определяет не только функцию игры, но и ее сущность.
П. Веденин, 2000
П. Л.:
Если взглянуть на это вопрос с точки зрения развития ребенка, то, естественно, будут видны некоторые отличия. Давайте в них разберемся.
Известно, что ребенок, в силу понятных особенностей, не способен самостоятельно противостоять внешнему миру. Он живет тем, что создает взрослый во внешней реальности - зону детского бытия за счет утверждения формирующейся личности через игры.
Как мы уже упоминали, это является хорошей тренировкой для физиологии, физического совершенства путем укрепления костяка и мышц, чувства координации, где развиваются органы чувств, комбинаторика, внимание, концентрация, воля, а также, эмоциональная составляющая сознания.
Все это и многое другое будет в будущем, когда придет пора взрослой жизни и эти качества потребуются в полной мере. Игры будут доминировать до тех пор, пока внешний мир не внесет коррективы в виде ограничений личной свободы. И с тех пор игры перейдут во внутренний план, уступив место жизненным реалиям. А до того времени они занимают не просто центральное, но особое место в жизни ребенка.
Особенность детской игры в том, что ребенок не потому вынужден играть, что он не в состоянии быть адекватным суровым законам жизни (в чем его еще можно было бы подстраховать), а в том, что ему необходимо именно играть. Давайте вникнем в суть этого вопроса.
Мы говорили о том, что взрослые также играют. При этом делалась оговорка, смысл которой в том, что их игры несколько отличаются от детских. Так вот, отличие игры взрослого от игры ребенка в том, что взрослые играют в целевые игры. Это значит, что игрок усвоил правила и законы игры с тем, чтобы он мог использовать их по назначению. Ребенок же, играя, учится самому процессу "игривости".
Как раз в детстве, через игру, создается та принципиальная схема, которую, совершенствуя всю жизнь, человек использует в своем мышлении, которая и будет сутью взрослой игры. Если же пользоваться в играх реальностями, то их склонность к ограничениям не даст возможности ребенку быть свободным, а это, в свою очередь, нарушит построение базовой схемы пирамиды сознания, которая может быть воспроизведенной только при свободном состоянии сознания.
Именно детские игры создают модель надстройки нравственной пирамиды. Почему модель? Да потому, что это всего лишь идея характера, взращиваемого генотипом из тела инстинкта. Затем, в подростковом возрасте, когда игры становятся все более целевыми, с элементами ответственности, то именно за счет осознания этих элементов взрослой жизни эта модель обретает четкость границ и линий.
Некоторые связи закрепляются, другие разрушаются - создается некая нравственная основа, которая уже будет сопутствовать индивидууму всю оставшуюся жизнь. Игры взрослых уже не могут изменить эту пирамиду, становившуюся все более похожей на кристалл за счет полировки жизненной прагматикой.
Однако то, что вызрело и закрепилось, может модифицировать в рамках характера, за счет волевой регулировки энергетических узлов, дающих напряжение на паттерны психического, интуитивного мышления.
Думаю, теперь становится понятной та неудержимая тяга к играм, имеющая свое место в любом возрасте. Потеря интереса к играм может означать только одно - психическую смерть. Взрослый человек должен играть с той же активностью, что и ребенок или подросток.
И хотя взрослый больше не работает над созданием характера, у него теперь есть не менее важная задача: полноценно, качественно, рационально использовать нравственный кристалл. Ребенок воспроизводит нравственную идею, подросток взращивает характерное знание, взрослый доводит психическое умение до практики жизни.
П. Веденин, 2000
П. Л.:
Давайте вернемся к изучению самого механизма игры. Мы говорили, что основной жизненной силой игры является свобода. Но свобода чего? Свобода фантазии, воображения, мечтания.
Однако если мы ведем разговор об этих проявлениях свободы волеизъявления, то резонно спросить: "Откуда они берутся и как выражаются?". Выражаются они образами, созданными в виде голограммного построения на интеллектуальном экране и отраженном на кристалле психической пирамиды. Эти образы, осознанные умом, мы называем воображением.
Создание таких воображаемых образов базируется на трех предпосылках. Прежде всего, это некая реалия, которая может иметь материальное либо чувственное воплощение. Вторую роль в этом процессе играет желание, которое в эмоциональном ключе реагирует на реалию. И третью функцию выполняет память интеллектуальной части сознания.
Этот образ отпечатывается на пирамиде нравственности ребенка или находит ее отклик в инстинктивной памяти, и тогда голограммный паттерн становиться четче. Если же в анналах инстинкта нет аналога, подобного данному образу, то строится новый кристалл, способный к воспроизводству отображаемого образа в воображении.
Как видим, это воображение нельзя назвать надуманным, оно есть сама реальность, настолько оно одушевлено свободной волей ребенка. Вот почему и может быть призванным к жизни новый паттерн характера. Это и есть искусство творчества ребенка, когда он создает сам себя. Разве при этом он не божественен? И это - абсолютная реальность.
Позже, играя в игры взрослой жизни, человек утратит знание реальности времени, так как будет жить в материальном мире прошлого. А пока он действительно творит, создает, уничтожает... По сути, он властвует над пространством и временем.
Важно отметить, что он не познает при этом материальный мир. Нет, ребенок занят созданием своего, внутреннего, психического мира, который, конечно же, отталкивается от внешнего, но в то же время, существует самостоятельно, тем более, что он первичен в теории мироздания.
Именно создаваемый мир психики ребенка должен выполнять еще одну, значимую роль, в выработке законов внутренней чести и внешней совести, что можно обозначить одним - законом нравственности. Его задача сводится к тому, чтобы увязать и синхронизировать наследственные генетические признаки инстинкта и духовные знания.
Это очень трудный и сложный процесс, который должен, ничего не отбрасывая, все увязать в гармоничный паттерн. Этот принцип, где нет места "ампутациям" рудиментов психики, имеет огромное значение в усилении симбиотического единства, каковым является человек, иначе он не смог бы противостоять агрессивным силам внешней среды.
Однако вернемся к работе с образами. Замечу, что сами по себе образы мало что значат, как мало что значит для альпиниста конкретная вершина, это просто эмоционально переживание удовлетворенного желания.
Реальное значение имеет то знание, которое он получил о пути в процессе подъема. Также обстоят дела и с образами. Это только инструмент, которым может манипулировать наше внимание, стремясь к удовлетворению желания.
Образ - это точка опоры в процессе мышления, ибо игра воображения и есть то, что называется мышлением или ментальностью. Значит, игра - не что иное, как проявление менталитета. Но это ментальное творчество имеет некоторые особенности.
Мы говорили о тройственной схеме, по которой протекает поток внимания. Первый блок - это создание голограммного образа. Второй - это интуитивное отражение психического образа. Третий - умственное осознание и ментальное построение мыслеобраза, что, по сути, является продуктом творчества, в котором задействованы все активы сознания, то есть души, психики и ментала.
Однако здесь надо увидеть роль еще одного компонента этого процесса. Он относится сугубо к энергетической стороне, которая обеспечивает весь процесс, придавая ему мощность, сочность, динамичность.
Речь идет об эмоциональной энергии, которая может быть обозначена как "крылья" мыслей или мыслеформ. По сути, это та же психическая энергия, которая в материи тела видится как нервная, а в пространстве ментала - как эмоциональная.
Поэтому и неважно для ребенка, в какой форме им выражается игра как процесс. Пусть это будет полет фантазии или материальные манипуляции - в любом случае активны все участники игры, что обеспечивается постоянной и устойчивой обратной связью.
Конечно, это будет продолжаться до тех пор, пока сохраняется значимость, а значит, и сила внимания на этом процессе. Потеря значимости, на любом участке, влияет на общую картину, которая может быть подвержена корректировке или разрушению, как утратившая свое значение.
В основном таким образом влияет на игру поток чувственной информации, сигнализирующий о том состоянии, которое имеет личность по отношению к реальности жизни, хотя эти чувства могут быть как осознанными Умом, так и не осознанными, что характеризует ментальность, но не обязательно другие сферы сознательности. Поэтому Ум может получить знание без осознания, за счет интуитивного мышления, минуя познавательное.
Так игра имеет двоякое значение для психики ребенка. Это, во-первых, процесс, где доминируют энергетические проявления эмоциональной сферы, а во-вторых - цель, достижение которой означает создание либо закрепление нравственного паттерна в пирамиде характера. Эта двойственность сохраняется и в играх взрослых, где место цели занимает объективный результат, востребованный жизнью.
Наверное, следует сказать еще об одной детали, касающейся целевой функции игры. Легко предположить, что один интеллектуальный образ вряд ли сможет запечатлеть свое отражение настолько мощно, что этого окажется достаточно для создания нового паттерна, пусть и востребованного осознанием.
Именно этому и служит эмоциональная часть процесса, которая вновь и вновь повторяет ментальные посылы мыслеобразов, провоцируя интеллектуальную сферу на более детальное и углубленное аналитическое исследование этой темы. Такое репродуктивное повторение может быть востребовано столько раз, сколько потребуется для того, чтобы мог быть создан новый паттерн.
П. Веденин, 2000
Навигация
Перейти к полной версии